Надежда на прошлое, или Дао постапокалипсиса (СИ) - Шкиль Евгений. Страница 48

  - Рассказывал, - угрюмо произнес Ури, - и что-то мне совсем не хочется, чтобы в моей, пусть даже мертвой заднице, оказался мохнатый йенг этого упыря.

  Вождь аэсов повторно проорал угрозу.

  - Переведи, - попросил Неп.

  - Он говорит, что мы выродки, что нас всех изничтожат, расправятся в самой извращенной форме. В общем: убьют, изнасилуют и съедят, - невозмутимо произнес Вир. - И все это будет твориться во имя великого бога Ингодвитраста.

  - Ну, скутераст! Гнойный скутер!.. Эй, кто-нибудь! - прорычал Ури, повертел головой и указал на Шерко. - Вот ты! Как там тебя?..

  - Я Шер, Шерко Фартовый из клана Хандредов...

  - Вот-вот, давай-ка пульни в этого ублюдка. Пусть сдохнет, засранец!

  Шерко вскинул арбалет под углом к горизонту, прикинул траекторию и выстрелил. Болт стремительно ушел по дуге, но попал в аэса, находящегося чуть сзади и справа от бигчифа. Выродок взревел и упал с хорсата.

  - Баггерхелл! - выругался президент Дэнджеров. - Кто-нибудь, пульните еще!

  Вождь аэсов оглянулся, увидел поверженного соратника, яростно проорал:

  - Иайфакалёмазувэсс! - и поскакал к основному войску.

  Следом за ним устремилась свита. Три арбалетчика выпалили вдогонку, но ни один из болтов не нашел цели.

  Вечером байкеры развели два костра и приготовили пищу, благо дрова имелись в достатке, а воду взяли из стеклянных сосудов, сделанных, разумеется, еще до Великой погибели.

  Авас Стальной согнал Юла с купола и заставил прислуживать себе. Парень, скрипя зубами, выполнял поручения гнилозубого байкера: принес ему миску супа и кусок солонины, а потом еще и воду из кувшина. Младший правнук невольно задумался, почему байкеры запрещали себе есть мясо, добытое в Запагубье, но безбоязненно пили воду. Была в этом какая-то неувязка. Даже не неувязка, а элементарная глупость. Ведь если земли заражены, то жидкость вредней любой еды. Впрочем, прадед говорил, что радиация давно сошла на нет, и опасность для жизни представляет разве что только в отдельных местах, но никак не на обширных территориях. Но разве это можно объяснить варварам? Для них радиация - это не какие-то там невидимые лучи, а кошмарная похотливая демоница, совокупляющаяся со всем живым и рожающая от этого уродов. Впрочем, жители Забытой деревни были такими же недалекими людьми. И как их всех просветить? Да и стоит ли просвещать?

  Поужинав, Авас немного подобрел и пообещал, что, когда все закончится, он отрежет Юлу не все ухо, а только верхнюю часть. Парень ничего не ответил. Он хотел увидеть Хону, но она будто испарилась. Может, просто не желала попадаться ему на глаза, чтобы не давать своему отцу лишний повод для гнева, а, может, просто решила больше не иметь с ним дело. В конце концов, сейчас не та ситуация, чтобы выяснять отношения. К тому же девчонка слишком уж сильно влияла на младшего правнука. Так что лучше и вовсе не встречать байкершу.

  С наступлением ночи кочевники расставили часовых, разлеглись возле лошадей, приготовились ко сну. Однако отдыха не получилось. В полночь аэсы пошли на приступ. Юл уже почти провалился в забытье, когда услышал выкрики:

  - Идут! Выродки идут!

  Испуганно заржали лошади. Кочевники с крепкой бранью и оружием наголо повскакивали с мест, кинулись к стенам. Арбалетчики полезли на купол. Волею случая Юл оказался между президентами: Уралом Громоподобным и Днепром Дальнозорким.

  Из-за стены слышалось леденящее душу улюлюканье и громовой топот двух сотен хорсатов.

  - Мало нас, - прорычал Ури, - мало... один к шести или к семи.

  - Значит, полетим в байкпарадайс, - Неп громко засмеялся, - беспечными ангелами.

  Гул нарастал, и младший правнук крепче сжал боевую лопату, вытащил из петли гладиус. Аэсы непрестанно выкрикивали грозные кличи, от чего внутренности сжимались в судорожные, напряженные, вибрирующие смутным ужасом комья. Враг был незрим, и это страшило более всего. Юл, покрывшись холодным потом, ожидал в любой момент увидеть лезущих через высокий забор узколобых выродков с перекошенными от лютой злобы мохнатыми рожами. Шум стал непереносим, аэсы были уже под стенами. Мышцы младшего правнука напряглись, он замахнулся лопатой, готовясь ударить по волосатым ручищам или головам, но... вдруг все стихло.

  Будто перед самым забором в полтора человеческих роста разверзлась безмолвная беспросветная бездна и поглотила проклятую орду вместе с ее кличами, улюлюканьем и яростью. Нагрянувшая тишина больно ударила по ушам, отчего Юл невольно пригнулся.

  - Что за дерьмо? - высказался вслух Ури.

  Затишье длилось несколько мгновений, которые, казалось, вытягивались в бесконечные и мучительные часы ожидания. Черное небо, усеянное зловеще яркими, режущими глаз звездами, и ледяная, съеденная тьмой почти до половины луна, словно посылали осажденным свой прощальный привет, словно нашептывали о грядущей, неизбежной смерти.

  Затем тишину разорвал свист, и первый камень упал с небес, оцарапав бок байка. Лошадь, обиженно заржав, встала на дыбы. А следом на Центр посыпался целый град камней.

  - Пращники! - закричал Ури. - К забору! Все к забору!

  Байкеры подались к стене, возле которой была слепая зона, шириной примерно в пару шагов. В ответ гневно защелкали арбалеты. Байки, осыпаемые рукотворным ливнем, будто сошли с ума. Метались в узком пространстве между забором и зданием, тыкались, били друг друга копытами и так и норовили зацепить кого-нибудь из людей.

  Обстрел прекратился так же резко, как и начался. И следом на стену полезли тени. Из-за переполоха, устроенного лошадьми, они казались бесшумными и оттого похожими на обретших плоть призраков, на кошмарных двуногих монстров, которых ночная степь подняла из забытых могил и натравила на отважных воинов, посмевших нарушить запретные границы. Кто дерзнет сражаться с фантомами?

  Очарованье жутью прервал Неп, рубанув по затылку низкорослого аэса, спрыгнувшего с забора. И следом ожили остальные байкеры. Ури, взревев, коротким, но мощным взмахом секиры снес верхнюю половину черепа массивному выродку, неудачно приземлившемуся и оттого завалившемуся на бок. Ошметки мозгов упали прямо под ноги Юла, отчего он чуть не споткнулся, однако, удержав равновесие, ринулся сразу к двум врагам. Прежде чем те успели повернуться к нему спиной, парень рассек поясницу одному из них. Второй выродок ударил топором с разворота. Юл отскочил. На короткий миг взгляды противников пересеклись. Страх и ярость, отчаянье и решимость читались в глазах мутанта, в глазах, налитых кровью и пещерной злобой. Аэс оскалился, обнажил кривые пеньки зубов и пошел в атаку.

  Младший правнук предугадал движение выродка, удар топора пришелся по касательной к лотку лопаты, а следом Юл совершил стремительный выпад гладиусом. Аэс отшатнулся. Из его горла, с правого стороны, чуть ниже кадыка ударила темная струя. Тужась зарычать, мутант поднял топор, сделал шаг, но кровь непрекращающимся потоком хлестала из перерезанной артерии, и, мгновенно обессилив, он рухнул под ноги парня.

  Краем глаза Юл заметил вспышку. Это сработали пьезоэлементы. Вир Златорукий забежал внутрь Центра. Дверь за ним плавно пошла вниз. Сбежал? Испугался? Кастомайзер клана Дэнджеров заперся в доме древних, спасая собственную шкуру?

  Размышлять было некогда. Новая партия выродков, численностью намного превосходящая первую волну, уже перепрыгивала через стену.

  Ури рубанул секирой подскочившего к нему урода чуть выше колена. Раздался хруст костей и оглушительный вопль. Мутант, лишившись ноги, свалившись, забился в агонии, а из обрубка забила фонтанчиками вязкая, кажущаяся черной в темноте жидкость. Аэсы, вытаращившись на поверженного соплеменника, на миг опешили, но тут же продолжили наступление. Тогда президент Дэнджеров закрутил секиру восьмеркой. Неп и Юл встали с разных сторон в одну линию с Ури.

  - Ну, кто?! - прохрипел Ури. - Давай, по одному!!!

  Топорики выродков имели очевидный недостаток, в сравнении с секирой они были слишком короткими. Двуногие мутанты замешкались. Никто не желал умирать первым, в надежде, что в его теле застрянет оружие байкера, а прочие аэсы успеют прикончить врага.