Самая длинная ночь в году - Тур Тереза. Страница 16

После того, как такой бомбой были убиты его родители, князь Андрей приказал, чтобы способ спасения был найден. Много лет лучшие маги страны работали над решением этой проблемы — результатом этих трудов стала разработка артефакта. Его оформили в виде кольца. Его-то Андрей Николаевич собирался завтра вручить наследнику — и именно о нем говорил императрице.

Сейчас же он сбросил кольцо на снег — и выплеснул все свои силы на то, чтобы выстроить точку перехода. Артефакт давал возможность выстроить портал в безопасное место внутри сферы бомбистов.

Князь настолько четко представил дом на море, где они с Ирой были вчера, что заломило в висках. Схватил ее за левое запястье, успев взмолиться Небесам, чтобы там был артефакт накопления энергии. Пальцы закололо, едва он коснулся знакомого плетения из камней.

Уходящие секунды стучали в голове. Он рвался из западни, ломился с жадностью обреченного и в то же время задыхающегося от бешеного гнева человека, не желающего погибать, не желающего забирать с собой любимую.

И с воплем: «Небеса! Ее-то за что» — он вырвался…

Они ухнули куда-то в ледяную соленую воду.

Их сразу накрыло волной.

— Живы! — прохрипел он, едва только вынырнул на поверхность. И закричал: — Ира!

— Здесь я, — расслышал он сквозь стук зубов ее голос у себя за спиной.

— Вы как?

— Все-таки купаюсь, — съязвили фиолетовые от холода губы.

— У вас кулон связи есть?

— На шее, — отозвалась она.

— Надо звать на помощь — у меня магии не осталось.

Он одной рукой держал ее за талию, другой пытался нажать на камень в определенном ритме. Со второй попытки у него даже получилось.

Тут же раздались два хлопка — слева и справа.

И их всех опять накрыло волной.

Вынырнули, откашлялись.

— В поместье! — распорядился князь.

Мужчины, не выразив почему-то никакого неудовольствия или удивления от того, что оказались в ледяной воде, синхронно кивнули — и молча подплыли поближе, выстроили точку перехода.

Еще миг — и они все стоят в гостиной дома у моря. На пол стекает вода. Князь чувствует, как женщину трясет от ужаса, как у нее подкашиваются ноги.

— Сейчас, родная… Все уже хорошо. — И офицерам охраны: — Погибшие есть?

— Никак нет.

— Пострадавшие?

— Только охранник Ирины Алексеевны. Та, что подняла тревогу. Тяжелая. Стабильная.

— Арестованные?

— Трое: двое были в экипаже — и кучер.

— Бомбист? — спросил он.

— Исчез, — оба потупили глаза. — Телепорт. Точку выхода отслеживаем.

— Перекройте радиус в десять километров. Пришлите вестовых в дом — разжечь в камине огонь. И организовать нам ужин.

— Слушаемся, — слаженно отвечают.

— Все, прости, уже все…

Он подхватывает женщину на руки и идет с ней на второй этаж. Надо дойти до спальни — там есть дверь в купальню. С десяток водяных шаров, просторная, глубокая купальня, вышитые белыми волками и алыми гроздьями рябины огромные полотенца. Он любил местный орнамент, но почему-то сейчас все это напомнило ему пятна крови на снегу. Вдруг вспомнилось, как он стоял под алым снегопадом, а его родители падали на его плечи, руки, голову… «Не о том, не о том думаешь! — приказал он себе. — Сейчас главное — она! Ты — воин, ты войну прошел, ты смерти видел, а она! Согреть, успокоить. Сейчас, родная моя, сейчас! Прости, прости, прости…»

— Так никто не погиб? — раздается ее голос.

— Никто, — улыбается он, открывая ногой дверь. — Никто не погиб!

Улыбается и она.

— И мы не погибли? — спрашивает уже удивленно.

Он отрицательно качает головой, срывает с Ирины ставшую колом одежду, лишь на секунду отрывает от нее руки, чтоб хлопнуть в ладоши. Шары подлетели осторожно, немного помигали и подали воду нужной температуры. Странно… Они вели себя, как живые — будто они ей сочувствовали. Но ведь этого… не может… быть…

— Этого не может быть, — говорит Ирина едва слышно — и вдруг начинает кричать, рыдать, кого-то проклинать… Пытается куда-то бежать…

— Все, девочка моя, все! Все закончилось, слышишь? Все… — повторяет он как заведенный, чувствуя, как и его самого колотит. — Тише! Тише… Тише… Пожалуйста, успокойся.

— Нет, — плачет она в голос. — Нет. Это все неправда!

— Тише.

Он делает шаг к ней — держать ее на вытянутых руках нет никаких сил. Чувствует, как по нему тоже начинает бить тугими струями вода, но не понимает, горячая она или холодная.

— Это все лишь последние минуты затухающего сознания, понимаешь? Нас нет. Нас не стало… Еще миг — и исчезнет даже то, о чем мы мечтали. Это так и не сбудется… Ты это понимаешь?!

И она начинает целовать его сама, прижимаясь всем телом, странно-ледяным под горяченной водой. Пытается добраться до его кожи через одежду.

— Ира… — сквозь звон в ушах смог проговорить он.

— Я тебя люблю, — донеслось до него.

Его горячие руки на ее ледяном теле, которые вдруг резко, но с сожалением оторвались и судорожно хлопнули в ладоши, потому что князь вдруг почувствовал, что вода невозможно обжигающая! Подхватил ее на руки — Небеса, она практически ничего не весит, вышитое волками полотенце и то тяжелее. Так. Теперь опустить свою драгоценную ношу на кровать — осторожно, нежно…

Еще пара секунд — и все исчезло. Остались только ее жалобные всхлипывания, его хриплое дыхание и бешеный перестук сердец в унисон…

Он проснулся глубокой ночью оттого, что замерз. Попытался понять, куда делось его одеяло. Сообразил. Нежно поцеловал похитительницу в нос. Она не просто утащила одеяло, она свила из него целое гнездо — и теперь, пожалуй, только носик из него и торчал. Поднялся — и направился к гардеробу. Там наверняка будет что-то, чем можно укрыться. Не отнимать же одеяло у любимой женщины.

Хорошо хоть что подушек на кровати было две…

— Андрей, — раздался ее шепот, когда он завозился.

— Я здесь, — улыбнулся. — Спи.

А про себя подумал, что надо бы, пожалуй, прямо сейчас и сделать ей предложение. Будет романтично… Только… Ни цветов, ни кольца у него при себе не было. Все осталось в кабинете на работе, откуда он и понесся ее спасать.

— Нашел! — радостно схватил он запасное одеяло.

— Что? — любопытный носик из гнезда высунулся чуть побольше.

— Одеяло, — гордо продемонстрировал он свою находку.

— Ой! — смутилась она, потихоньку начиная понимать, что, собственно, произошло и где она находится.

— Ой, — передразнил он, опускаясь на кровать. Поцеловал в нос еще раз. И обнял.

— Я… — начала она смущаться. Потом вспомнила все — и так жгуче покраснела, что ему и самому стало неловко. — Я никогда еще…

— Ты моя ласточка, — прошептал он ей на ухо. — А я — самый счастливый человек…

— Правда? — Она все еще избегала смотреть ему в глаза.

— Ира… — прошептал он, а про себя подумал: ну почему он не захватил с собой это проклятое Небесами кольцо! — Все хорошо. Правда… Не думай ни о чем плохом, я обо всем позабочусь… Или… ты сожалеешь?

— Я тебя люблю… — раздался едва слышный голос.

Он смял ее губы таким торжествующим поцелуем, что сам застонал. И стал потихоньку разматывать кокон, который Ира вокруг себя накрутила.

Джанхот. Столица. Год назад.

Конец января. Она

— Я тебя прошу…

Мы проспали, и теперь Андрей метался по спальне, собираясь.

— Я тебя заклинаю! Никуда с территории поместья. Я вернусь как можно раньше… Скорее всего, поздно вечером — день безумный! Я вернусь — и мы все обсудим.

— Договорились.

Мне было так хорошо, что даже сил на неловкость не осталось. Только звенящая радость внутри.

— Вот халат, еду привезли. Твою одежду или доставят, или уже доставили — я распорядился. Поместье в твоем распоряжении. Только к воде сама не спускайся — ступеньки скользкие.

— Хорошо, — улыбнулась я.

— Так… Вроде все… Что хотел… — и он склонился надо мною и поцеловал. Его пальцы запутались в моих волосах.