Поцелованная Смертью (СИ) - Ежова Лана. Страница 14

— Проходите, Кирилл, скорее, не стойте, как чужой, — не вытерпела Полина.

Булатов ухмыльнулся, но остался на месте, дожидаясь пока Лиля снимет босоножки.

— Так что случилось, ба?

Старшая Макарова, ведущая их на кухню, развернулась к внучке.

— У меня появилась возможность похоронить останки твоего деда. И человек, их нашедший, ждет ответную услугу. Кирилл, Лиля, знакомьтесь, это Родион.

При их появлении чернявый парень лет двадцати пяти поднялся с дивана и протянул вервольфу загорелую крепкую руку. При этом взгляд его неестественно ярко-синих глаз, словно в декоративных линзах, прикипел к огневичке.

— Наслышан о вашей семье, приятно увидеть вживую, — улыбнулся молодой человек и отрекомендовался: — Некромант в шестом поколении, но в основном занимаюсь поисками сокровищ и утерянных семейных реликвий, Родион Велигор.

Макарова, рассматривающая на столе накрытый черной тканью ящик, вздрогнув, посмотрела на парня. Затем бросила испуганный взгляд на бабушку. Ей только знакомства с некромантской родней и не хватало!

Оборотень успокаивающе обнял ее за плечи и аккуратно подтолкнул к дивану. Оказавшись в пугающей близи от Велигора, девушка беспомощно прижалась к боку присевшего рядом Булатова.

— Итак, Лилия, вас пригласили для проведения ритуала.

Возмущенная до глубины души магичка сдернула с рук перчатки, чтобы продемонстрировать сдерживающие Дары рисунки, а потом обмякла, закусив губы. На секунду она забыла, что не единственный некромант в комнате.

— Я хочу вызвать неуспокоенную душу вашего деда, чтобы задать несколько необходимых вопросов, а затем отпустить с миром. От вас требуется мужество, ведь мы увидим последние мгновения жизни Платона Аркадьевича, прежде чем он заговорит с нами. А еще для ритуала мне понадобится кровь его потомка. Ваша, Лиля, кровь.

— Без призыва души не обойтись? — поинтересовался вервольф, буравя Полину злым взглядом.

— Мне жаль, это приказ Гросса.

Объединение ста сорока четырех сильнейших некромантов, называемое еще Большой дюжиной, было своеобразным профсоюзом на территории двенадцати постсоветских стран. Защищая права и экономические интересы рядовых некромантов, Гросс не забывал и о своей выгоде. Без одобрения Большой дюжины непросто заниматься практической некромантией — маги, несогласные с законами, не могли приобрести элементарные компоненты для своих ритуалов и зелий.

Но Двенадцать дюжин не только наживались на подчиненных, а и ликвидировали последствия их неудачной деятельности. Поэтому вхождение в состав Гросса — не только слава, огромные деньги и влияние в мире Полуночи, но и большой риск.

И Лиля с бабушкой в этом убедились, когда их дед и муж не вернулся с одного из заданий Гросса.

— Что ж, тогда давайте начнем, — предложила Макарова.

Раздражение улетучилось, уступив место вспыхнувшему интересу, — ритуал призыва души человека, погибшего мучительной смертью, требовал неординарных способностей. Да и просто понаблюдать за работой потомственного некроманта для нее, самоучки, уже было удачей. А еще Лилю грызло любопытство: какая степень родства связывала ее с этим синеглазым парнем? Родион мог оказаться, как братом по отцу, так и кузеном.

— Прежде всего, закройте окно, Полина Ивановна.

— Кирилл, помогите мне, пожалуйста, — попросила старшая Макарова, беря с соседнего стула темно-зеленое покрывало.

Пока жених с бабушкой крепили к карнизу тяжелую ткань поверх гардины, Лиля следила за действиями некроманта.

Велигор встал со своего места и взял с пола не замеченный девушкой саквояж из коричневой, слегка потертой кожи. Вскоре на столе, застеленном белоснежной скатертью, появились необходимые для призыва предметы: четыре черные свечи, кусок мела, желтоватая шкатулка из материала похожего на кость. Нож Родион достал из-под футболки — он носил его, как полагается некроманту, на теле, но не слева подмышкой, а сзади, в районе поясницы. Несколько секунд Лиля рассматривала разукрашенные защитными символами ножны, а затем ее взгляд прикипел к самому клинку, вытащенному на свет хозяином.

Макарова, боясь увязнуть в некромантии, так и не сделала себе ритуальный нож. И сейчас, за считанные дни до посвящения стихии, со “стреноженным” Даром, сильно об этом жалела. Будучи полноценной огневичкой, она могла превратить ставшее ненужным ритуальное оружие в мощнейший оберег для дома. Что ж, такую возможность она упустила по собственной глупости.

Комнату заполнила темнота — повесив покрывало на окно, Полина Ивановна закрыла и дверь в коридор. Лиля не сдержала прерывистый вздох, и Кир ободряюще сжал ее холодную ладонь.

Напряженная девушка едва не подскочила на диванчике, когда заговорил Велигор.

— Надеюсь, объяснять, почему душе Савельева могу задавать вопросы только я, не нужно?

— Нет, — ответила за всех старшая Макарова.

— Итак, я приступаю.

Четыре свечи, расставленные вокруг накрытого черной тканью ящика, вспыхнули одновременно. В полумраке, разгоняемом ровно горящими язычками желтого пламени, Родион быстро нарисовал мелом знаки призыва прямо на скатерти. И Лиля подумала, что белое на белом не видно, значит, некромант плохо продумал мелочи.

Сдернув с ящика ткань и обнажив в нем кости, Велигор тягучим речитативом зачитал обращение к душе Савельева Платона Аркадьевича. Одновременно с этим парень открыл шкатулку и, набрав щепотку черного порошка, вероятно земли с того места, где лежали останки усопшего, бросил ее на кости. Затем, взяв в правую руку нож, левую протянул Лиле. Разъяснять для чего, не требовалось — и через мгновение с указательного пальца магички упала капля крови.

Когда она опустилась на содержимое ящика, начертанные на скатерти мелом знаки засияли холодным голубоватым светом.

Речитатив сменили резкие гортанные приказы на латыни. Темнота и потусторонняя “подсветка” из символов сыграли над зрением Лили шутку. На миг ей показалось, что вместо Родиона стоит другой человек — старше, с резкими грубоватыми чертами лица. И чем-то он напомнил ей высшего демона, выпущенного на свободу в прошлом году. От жутких ассоциаций волосы на голове встали дыбом, как шерсть на спине перепуганного кота.

Наверное, поэтому перебрасывание в незнакомое помещение не вызвало у нее должного шока.

Здесь также горели свечи на столе. Пылал огонь в дровяной печи. И почти седой мужчина нервно ходил по комнате, скрипя некрашеными широкими досками. В единственное не закрытое ставнями и не застекленное окно заглядывал лунный свет.

Лиля не сразу узнала дедушку Платона. Когда он собирался в последнюю в своей жизни командировку, седина лишь коснулась его висков.

Запавшие щеки, темные круги вокруг лихорадочно блестевших глаз — выглядевший смертельно усталым мужчина вызывал щемящую жалость.

Лиля, забыв о предупреждении инициатора ритуал, хотела окликнуть деда, но не успела.

— Ни звука, чтобы ты не увидела, — произнес рядом возникший Велигор.

Как она его не заметила? Девушка удивленно оглядела, словно соткавшегося из воздуха, парня. Неподвижный, напоминая марево в летний зной, он застыл рядом, напряженно следя за нервничающим Савельевым.

И тут до Макаровой дошло. Она не никуда не перемещалась, а сидит рядом с Киром за кухонным столом. Велигор оказался настолько сильным магом, что позволил присутствующим окунуться в воспоминания вызванной души, будто в другую реальность. Девушка осмотрелась — так и есть, чуть в стороне стояла полупрозрачная фигура Полины, еще дальше — Кирилла. Как и она сама, остальные участники ритуала ошеломлено вертели головами.

Если память не подводила, то погибшие души, прикованные каким-то обязательством к этому миру, вновь и вновь переживали последние минуты своей страшной смерти.

Замкнутый круг воспоминаний… Кольцо вечной боли, которое не разорвать без посторонней помощи.

Пока Лиля свыкалась с мыслью, что видит своего деда “живым”, он, взяв со стола мел, вернулся к незаконченному рисунку на полу. Не усложненная дополнительными символами пентаграмма, а что-то иное, девушка подобное еще не встречала в своей некромантской практике. Впрочем, она у нее и не отличалась особым разнообразием — так, время от времени она выполняла задания Совета магов, пугая призраков и расшалившуюся мелкую нечисть.