Невеста для плохого парня - Чайлд Морин. Страница 16

— Ты говоришь так, словно то, что ты крал, не представляло для тебя ценности по сравнению с этими эмоциями, — сказала Мари, поправив рыжий локон. Когда он снова выбился у нее из-за уха, Джанни, улыбнувшись, убрал его на место, и его пальцы в беглой ласке коснулись ее кожи. От этого легчайшего прикосновения ее кожа запылала, как от огня.

— Я бы солгал, если бы сказал так, и думаю, ты это знаешь.

Мари медленно кивнула, словно предлагая ему продолжить.

Никогда прежде он не пытался объяснить свои поступки. Но ведь Мари — другое дело, она, как и он, многое знает о преступлениях. Неожиданно ему захотелось, чтобы она поняла его.

— Вор не проникает в защищенные места только потому, что это доставляет ему удовольствие. В конце работы должно быть вознаграждение. Это обязательно. — Джанни взял ее левую руку и потер подушечкой большого пальца по кольцу. Один из трофеев — доказательство успешной работы. — Я не совсем уверен, как я могу объяснить тебе, на что это похоже. Невозможно понять, пока сам не попробуешь.

— А ты попытайся, — прошептала Мари и обхватила его пальцы.

Глядя в ее красивые зеленые глаза, он мягко сказал:

— К примеру, это кольцо. У меня был только фонарик в виде ручки, которым я открыл сейф…

— Ты и сейфы взламывать умеешь? — со слабой улыбкой спросила она.

— Все Коретти обучаются этому с детства: взлом замков, сейфов, карманные кражи…

— Как? И это тоже?

— Да, у тебя должны быть ловкие и проворные пальцы, если ты хочешь быть вором, а не заключенным. — Джанни пожал плечами и вернулся к тому, с чего начал. — На первом этаже продолжалась вечеринка, второй этаж был пуст, как и кабинет, в котором стоял сейф. Темно, как в могиле, только изредка сквозь окна проникает свет от луны, которая то проглядывает, то снова прячется за облаками. Я торопился.

— Могу себе представить, — с кривой улыбкой сказала Мари.

Джанни усмехнулся:

— Слишком спешить нельзя — иначе можно оставить следы. Медлить тоже — иначе можно попасться. Это тонкая грань. В общем, я открыл сейф и вытащил черную бархатную коробочку. Я знал, что я найду внутри: мы с Пауло несколько месяцев все изучали. Мы знали, где хранятся драгоценности и в каком сейфе…

— Сейфов было больше, чем один?

— Да. Но, даже зная, зачем пришел, я должен был проверить содержимое сокровищницы. — Он пожал плечами. — Нам с Пауло изрядно пришлось попотеть над этой работенкой. Мне нужно было увидеть, что там, на другом конце радуги. Я вытащил содержимое и положил на ладонь. Бриллианты ожили в лунном свете.

Мари молча смотрела на него, пока Джанни предавался воспоминаниям, делясь с ней самым сокровенным.

— Это было колье с семидесятью семью бриллиантами в платине и это кольцо. — Он снова дотронулся до него пальцем. — Они были спрятаны в темноте, словно приговоренные к забвению. Но бриллианты созданы для того, чтобы сиять. — Джанни улыбнулся. — В свете луны эти камни были словно ожившее чудо.

Мари взглянула на его палец, все еще ласкавший поверхность кольца, которое она носила.

— И ты сохранил это кольцо, чтобы оно напоминало тебе о том моменте.

— Да. — Джанни усмехнулся. — И чтобы подарить его своей возлюбленной, конечно.

Губы Мари изогнулись было в улыбке, но затем, словно спохватившись, она придала себе строгий вид. Но эта мимолетная улыбка не ускользнула от глаз Джанни. Кажется, подумалось ему, ее черно-белый взгляд на вещи начинает понемногу сереть. И почему-то его это обрадовало.

— А колье?

— Колье мы с Пауло продали. — Он отпустил ее руку.

— И ты совсем об этом не сожалеешь?

— Что я вор? — уточнил Джанни. — Нет. Я был весьма искусен в том, чем занимался. Я годами работал над своей сноровкой. Мое мастерство никого не задевало, разве что страховые компании. — Его губы изогнулись. — Я ни о чем не жалею. Прошлое все равно не изменишь.

— Но…

— Я Коретти, и я никогда не устыжусь ни своей семьи, ни своего наследия. То, как я живу сейчас, не имеет никакого отношения к прошлому, но в своем сердце я навсегда останусь вором, Мари.

Не отрывая взгляда от его глаз, Мари покачала головой:

— Я тебе не верю.

— Напрасно. Не поддавайся впечатлению, что я скрываю в себе больше, чем видно глазу, — мягко сказал он. — Я мужчина, которого ты презирала.

— Я тебя не презирала.

Джанни поднял бровь.

— Думаю, что презирала. И это нормально. Лучше тебе сконцентрироваться на этом чувстве. Оно поможет тебе не забывать, что наша помолвка — не больше чем ширма для отвода глаз.

Мари накрыла его руку своей ладонью.

— По-моему, проблемы с памятью вовсе не у меня, Джанни.

Это заявление его так поразило, что он выпустил ее руку и сделал шаг назад.

— Мистер Коретти?

Джанни был рад, что их прервали. Он взглянул на остановившегося перед ним высокого мужчину с бритой головой и проницательными голубыми глазами. Кажется, это начальник службы безопасности.

— Да. Франклин Хикс?

— Он самый. — Мужчина кивнул и взглянул на Мари. — Я готов ответить на все ваши вопросы.

Джанни не понравился взгляд этого здоровяка. В его глазах читались восхищение и откровенное мужское одобрение. Джанни вдруг захотелось спрятать Мари от его глаз.

— Спасибо, — улыбнулась ему Мари. — Мы не откажемся от вашей помощи.

Они с Хиксом зашагали впереди, Джанни последовал за ними. Помимо воли, его взгляд скользил по ее телу с плавными и округлыми изгибами. Он стиснул зубы. Сколько бы он не упрашивал себя думать только о деле, у его тела, судя по всему, было собственное мнение на этот счет.

— Кровать достаточно широкая, чтобы мы поместились на ней оба, — заявил Джанни, разлегшись на матрасе и вытянув руки, словно предлагая ей объятия.

Мари глубоко вдохнула. Ей хотелось лечь к Джанни. «И вовсе не потому, что рядом лежит красавец мужчина, просто я не спала уже несколько дней», — убеждала она себя. Она чувствовала на себе взгляд Джанни и намеренно избегала его.

Мари еще раз осмотрела роскошно обставленную комнату. За открытыми французскими дверями, ведущими в патио, виднелся океан. Бамбуковый пол, натертый до блеска, сочетался по цвету с удобной плетеной мебелью, а на маленьком столике стояло ведерко с бутылкой шампанского.

В центре комнаты громоздилась кровать. Она была гигантской. Там на белоснежных подушках лежал мужчина, который так манил ее, что она с трудом сдерживалась, чтобы не броситься на его широкую грудь.

— Мы не будем делить эту постель, — как можно тверже сказала Мари, стараясь убедить себя в своих же словах.

— Как скажешь, — голосом, в котором вновь отчетливо слышался итальянский акцент, сказал он. — Правда, я не думаю, что тебе будет удобно спать в том шезлонге. — Джанни кивнул в сторону террасы.

Мари от неожиданности моргнула.

— Если бы ты был джентльменом, ты бы уступил мне кровать.

— Но ведь я не джентльмен, ты забыла? Я вор. — Джанни заложил руки за голову и удобнее устроился на подушках.

— Значит, на шезлонге должна спать я? — все еще не веря, спросила Мари.

— Я ведь предложил тебе разделить со мной постель, — промурлыкал он.

Мари скрипнула зубами. Судя по всему, он получал удовольствие от их беседы. Конечно, Джанни отлично выспится на широкой, мягкой постели, в то время как ей придется постараться, чтобы не скатиться с шезлонга, который к тому же вдруг показался ей слишком узким.

— Мы все-таки обручены, — продолжал соблазнять ее Джанни, и его голос звучал мягче бархата.

Мари бросило в жар, и она ощутила пульсирующую боль между своих бедер. Она сделала глубокий вдох, стараясь не терять головы.

— Ты только недавно просил меня не забывать, что наше обручение — шарада, — напомнила она, цепляясь за остатки здравого смысла.

Глаза Джанни прищурились, сексуальная улыбка сбежала с его губ, черты лица словно стали тверже. Он склонил голову.

— Ты права. Предупреждал. Как знаешь, Мари. Сохраняй дистанцию. Потому что, — он взглянул ей в глаза, — если ты разделишь эту постель со мной, тебе будет не до сна, это я обещаю.