Исчезающий Трон (ЛП) - Мэй Элизабет. Страница 50

Я закрыла свои глаза и представила замок таким, каким он был в моих воспоминаниях прежде. Замок был самым видным зданием в городе, возвышающимся прямо в центре. Он был прекрасен, фундамент выступал так, словно появлялся прямо из скалы.

Когда я открыла свои глаза, замок был цел. Полностью. Еще более красивый. Я чуть было не заплакала, увидев его. “Он не настоящий”, - повторила я себе, - “это иллюзия”.

Пейзаж почувствовал мое настроение, и я увидела, как стены замка распадаются, как будто на картину вылили воду. Целые части здания рушатся и снова обращаются в руины.

Я смахиваю с глаз слезы и иду по улицам моего воображаемого Эдинбурга. Так холодно и пусто, что я начинаю сожалеть о том, что пошла. Я никогда не смогла бы быть одной из тех, кого описывала Кэтрин, кто входит в свои двери, чтобы очутится в месте, которое они любили, прежде чем умереть. Тут так много боли, слишком тесно переплетенной с моей виной.

Я начинаю замечать, как фальшивы эти ощущения, как ограничено мое воображение. Как, чем дальше от центра города я ухожу, тем больше начинается пятен в моей памяти - места и здания - сливаются в пятна.

Когда я достигаю Холироуд, многоквартирные дома мерцают, как будто находятся под водой, в конечном счете превращаясь в то, на что, как я думаю, они были похожи. Все что я помню - это высокие строения, но никаких деталей, никаких вещей, которые делают каждый дом уникальным. Сейчас они выглядят отражением друг друга. Длинный ряд зданий, которые выглядят одинаково. Я пытаюсь изменить их, вызвать ночные воспоминания, когда пробегала по этим улицам во время охоты, но не могу. Кирпич, камень и строительный раствор просто перестраивают себя все в те же копии друг друга.

Я потеряла иллюзию. Я позволяю всему изменится и изобразить здания таким, какими они были, когда я вернулась из Sìth-bhrùth. Стены превратились в разрушенный кирпич и щебень, полностью заросший мхом и плющом.

Это напоминание, послание, что я должна принять: “Это то, что ты уже оставила позади. Здесь больше ничего нет”.

Я закрываю глаза. Моя вина. Все это мой провал. Все, что мне надо было сделать, это запустить механизм и все осталось бы прежним. Все осталось бы так, как было.

Когда я открыла глаза, я была в Парке Королевы. Трава того же самого бледно-янтарного цвета, которым бывает каждую зиму. Дорожка из грязи, которая приводит прямо к Трону Артура впереди, руины Часовни Святого Энтони около меня. Я вдыхаю аромат парка, и запах - точно такой, каким был той ночью: огонь и пепел и дождь.

Вокруг меня замерло сражение - отлично воспроизведенное мое воспоминание. Солдаты фейри окружили меня. Каждый из них остановился точно там, где они были, когда пытались прорваться через поле света, что окружило меня из механизма.

В моих ногах лежит прибор, таким он выглядел во время сражения. Я падаю на колени и прижимаюсь кончиками пальцев к внешнему краю, к частям циферблата, к частям компаса - затем к символам, которые Киаран учил меня рисовать. Механизмы пылают желтовато-коричневым блеском, тик-тик, тикающее в приятном гуле.

- Айлиэн.

Я взглянула поверх плеча, чтобы увидеть Гэвина; я даже не слышала, как он спустился. Он был в той же самой одежде, в которой ездил на лошади, покрытый грязью, немного кровью.

Ничего не могу с собой поделать, мой взгляд тут же падает на его шрамы, те новые особенности на лице, которое я помнила все эти годы. Теперь я оставляю его снова.

- Что ты хочешь, Галловей?

Его внимание сосредоточено на битве вокруг меня и на руинах города вдалеке. Я наблюдаю, как он изучает руины домов. Он напрягается, когда просматривает сражение и то, как каждый солдат замирает в позиции сражения, чтобы напасть на меня.

“Девушка, что приносит хаос”.

- Почему ты вышла сюда? - спрашивает он. - Не делай этого с собой.

Я опять фокусируюсь на механизме. Он не выглядит таким же красивым, как тогда, возможно, потому что это простая вещь из моей памяти, не странное изобретение фейри, которое было столь великолепно, что я мечтала создать.

- Делаю что? - спросила я резко.

- Окружаешь себя этим, - Гэвин обвел рукой город. - Черт побери. Твою комнату я могу понять, но весь этот проклятый город?

- Я представила его, потому что это все, о чем я могу сейчас думать, - я подавляю свое раздражение, мой гнев. - Как ты вообще узнал, где меня найти?

- Просто, - прошипел Гэвин. - Я следовал по дороге вины. Которая выглядит, как улицы из разрушенных зданий.

- Ты вошел в мою дверь. Ты последовал за мной сюда, - напомнила я ему. - Зачем?

Гэвин сел рядом со мной на холодную траву. Он замолчал надолго. Я наблюдаю за его грудью, как он дышит, медленный вдох и выдох. Наконец, он сказал:

- Я должен объяснить тебе. Почему я сказал те вещи, прежде чем уехать.

Я подняла руку.

- Тебе действительно не нужно. Я понимаю.

- Нет, не понимаешь, - сказал он тяжело. Я вижу, насколько противоречивый он, как будто размышляет, что сказать мне. - Я провел прошедшие три года, убеждая себя, что все это было полностью твоей виной, - наконец его глаза встретились с моими. - Я винил тебя за это. Каждый день.

Я замерла. Боль в груди вернулась.

- Ты винил меня? - говорю спокойно, очень спокойно, голос не передает то, что на самом деле я чувствую.

Я научилась выглядеть так, будто эмоции не затрагивают меня, как будто я больше ничего не чувствую. Но в этом месте погода не лжет. Я не могу притворятся достаточно хорошо для этого, оставаться незатронутой суматохой внутри меня. Облака темнеют, тяжелеют и чернеют.

Внимание Гэвина не дрогнуло.

- Тебе не пришлось столкнуться с последствиями здесь, - сказал он. - Ты не видела, как они убивали тех, кого мы знали, и ты не была здесь, когда мы жили в руинах зданий, у которых был запах смерти. Мы собирались каждое утро и перемещались снова, в надежде, что они не найдут нас. И я винил тебя. Я винил тебя каждый проклятый день. Мы нуждались в тебе, а тебя здесь не было.

Я не могу дышать. Я боюсь, что, если вздохну, я не смогу сдержать слез. Мои глаза жжет из-за них. Облака распахнулись, пошел дождь, крупные капли стекают с моих волос на глаза. Я даже не почувствовала холода. Я пуста.

- Гэвин…

- Не надо. Дай мне закончить, - гнев, кажется, утих в нем. - Когда я увидел тебя снаружи, и ты не повзрослела ни на день, я подумал … Христос, - дыхание Гэвина хриплое, его тело дрожит от холода, которым я не могу управлять. - Ты всего лишь один человек, а я виню тебя за то, что не спасла весь мир.

Я наблюдаю как капли дождя стекают с кончиков моих пальцев на механизм. Что я могу сделать, чтобы он понял? Как мне объяснить ему, что Лоннрах забрал у меня, что я заплатила за то, что сделала?

Прежде чем я поняла, что происходит, мои мысли снова изменили пейзаж. Холмы в парке исчезли, и вокруг нас начало формироваться новое место. Здание преобразилось в куполообразную комнату…

- Нет, - шепчу я, отступая настолько быстро, что сталкиваюсь с зеркалом. - Нет, нет, нет!

Я кручусь и бью зеркала кулаками достаточно сильно, чтобы мне было больно. Я царапаю ногтями. Я не могу думать. Я дышу так быстро, что мне не хватает воздуха.

- Айлиэн!

Руки хватают меня сзади, но я вырываюсь.

- Нет! Не подходи ко мне.

Это на самом деле больно.

- Айлиэн, - спокойный голос Гэвина прорывается через мою панику. Он назвал мое имя снова, присев рядом со мной. Он шептал его снова и снова, как будто напоминая, кто я такая.

Я никогда не слышала своего имени в этом месте. Оно никогда тут не звучало. Сначала я была Охотницей, а затем перестала быть даже ей. Я стала ничем. Никем.

Затем я ощутила руки Гэвина на своих. Я выдернула их, но он попробовал снова, так нежно.

- Все в порядке, - сказал он, а затем я позволила его рукам обнять меня. Я зарылась лицом в его плечо, чтобы не видеть. Мое тело задрожало. - Все в порядке.

“Все не в порядке. То, что он сделал с тобой, это не в порядок”.