Любовь в формате «плюс один» - Филлипс Шарлотта. Страница 19

Но хуже всего, что в их отношения вмешался семейный кризис. Дэн разрывался между желанием быть с Эммой и куда более разумной мыслью бежать отсюда как можно дальше. Неприятно оказаться в центре скандала в большом семействе, в то время как совсем не хочется, чтобы тебе напомнили, что на самом деле ты не собираешься стать его членом. Казалось, он достаточно надежно защищен, но неожиданный поворот событий позволил семейным проблемам Эммы просочиться сквозь его защиту, Дэн со страхом ждал осложнений.

Спустя несколько часов, когда он уже перестал ждать Эмму, впрочем, это никак не влияло на его бессонницу, до него донесся слабый щелчок, и дверь открылась. Долгое лежание в темноте с открытыми глазами давало преимущество, он видел каждое движение ее силуэта, тогда как она с трудом ориентировалась в темноте и на каждом шагу натыкалась на мебель.

Ударившись о кресло, чертыхнулась, Дэну стало ее жалко. Он протянул руку и включил настольную лампу. Она посмотрела на него и удивленно моргнула. Надетый поверх пижамы свитер не скрывал великолепные ноги. Пульс мгновенно участился.

Увидев, что он не спит, Эмма вздохнула, провела рукой по голове и тяжело опустилась на край кровати. На ее бледном лице он заметил следы усталости, лежавшие под глазами темными тенями.

— Ты еще не спишь?

Дэн сел на диване, обернув одеяло вокруг пояса.

— Я не знал, вернешься ли ты сегодня ночью.

— Я тоже. Думала, Адам собрался уничтожить весь запас черного кофе в отеле.

— Значит, он наконец протрезвел?

Она кивнула.

— Протрезвел. Мне казалось, он напился со страху. Такое часто случается с людьми в ночь перед свадьбой. Но все гораздо хуже. — Она пристально посмотрела ему в глаза. — У него финансовые проблемы, Дэн. — Вид ее взволнованного лица заставил его сердце дрогнуть. — Если ему не удастся быстро выпутаться, он пропал.

— Ради бога, что он натворил? Спустил кучу денег на красный «бентли»?

Эмма не улыбнулась. Он выпрямился.

— Ты же говорила, он за картины получает суммы с пятью нулями? — Дэн почесал затылок. На него вдруг навалилась усталость, совершенно не хотелось в два часа ночи обсуждать привычку Адама сорить деньгами.

— Речь шла об одной картине. Примерно месяц назад Адам занял под это большую сумму наличными, но продажа сорвалась. Последнее время он стал таким модным, что попался на эту удочку. Вместо того чтобы работать, сорил деньгами, которых в реальности было не так много. Новая квартира, дизайнерская мебель. И вот теперь наступил критический момент. Он узнал об этом только сегодня вечером.

— А Эрни не может внести за него залог? Мне кажется, его семья купается в деньгах.

Эмма нахмурилась.

— Именно поэтому он не хочет ничего говорить Эрни. Не хочет, чтобы тот подумал, что он женится ради денег. Еще больше ему не хочется, чтобы Эрни считал его неудачником. Ты представить себе не можешь, что это значит для Адама. Он никогда не знал, что такое неудача. Никогда. Он решил отменить свадьбу и ничего не хочет слушать. Единственное, чего мне удалось добиться, чтобы он пообещал до утра ничего не предпринимать. К тому времени я должна что-то придумать, чтобы переубедить его.

Дэн увидел, как на ее потемневшем от волнения лице блеснула надежда, когда она встретилась с ним взглядом.

— Я думаю, ему нужен грамотный деловой совет. — Она сделала ударение на последних словах, хотя в этом не было необходимости. — От человека, который разбирается в финансах.

Ясно, хочет, чтобы Дэн вмешался. Эта невысказанная просьба повисла в воздухе.

В голове почти автоматически возник ответ, подсказанный жизненной философией, которую он исповедовал последние десять лет.

Его это не касается.

Он не занимается чужими семейными проблемами. Одно из реальных преимуществ отсутствия семьи состояло как раз в том, что его невозможно втянуть в чужие драмы, и никто не пытался искать в нем опоры и помощи. Дэн считал, что поступил очень правильно, избавившись от балласта своего прошлого, и атмосфера свадьбы только усилила его уверенность в этом.

— Ты хочешь, чтобы я с ним поговорил? — Он слышал холодный неприветливый тон своего голоса. — Не уверен, что это хорошая идея. Это личное дело Адама, при чем здесь я? Он должен обсудить все с Эрни. Разве не в этом смысл женитьбы, не в совместном решении проблем и все такое?

Он поспешил отвести взгляд в сторону, чтобы не видеть разочарования в глазах Эммы. Потом неловко провел рукой по волосам.

— Никакой женитьбы не будет, если кто-нибудь не вправит ему мозги, — прошептала она.

— Но почему ты считаешь, что этим «кто-нибудь» должен быть я? Думаю, Адаму не понравится, что ты посвящаешь постороннего человека в его личные дела.

— Постороннего?

Дэн снова встретился с ней взглядом. В нем была горечь. Где-то глубоко внутри кольнуло неожиданно сожаление. Он постарался взять себя в руки. Это не должно его волновать.

Повисла долгая, слишком долгая пауза, во время которой он старался держаться невозмутимо. Эмму прорвало.

— Прекрасно. Просто прекрасно. — Она вскочила.

Неужели рассчитывала, что он в это ввяжется? С чего, черт возьми, она это взяла? С того, что он ее поцеловал? После долгих месяцев полного отсутствия романтического интереса он ее поцеловал. О’кей, значит, подумала, что сегодня их отношения вышли за рамки обычного взаимовыгодного сотрудничества. Очевидно, ей этого хотелось. Эмма почувствовала пробуждение основного инстинкта и была совершенно права, остановив его.

Ее ошибка в том, что она понадеялась, будто между ними возникло нечто большее, чем просто поцелуй и то, что последовало бы за ним, если бы не помешал Адам.

— Ты даже не спросил у меня, что случилось с Адамом. — Голова болела от усталости, и она, сунув руки в волосы, слегка помассировала ее, пытаясь прояснить мысли. — Я думала, ты дожидался меня, чтобы поддержать, а тебе, оказывается, даже не интересно, в чем проблема. Если бы я не рассказала сама, ты бы даже не спросил про Адама, верно? — Эмма опустила глаза. — Ты ждал совсем другого, да? Надеялся продолжить то, что хотел сделать до появления Адама. Думал, я разберусь с ним, успокою, и остаток ночи мы проведем в постели. — Она кивнула в сторону кровати.

Не получив ответа, она вопросительно на него посмотрела. Хотелось понять, сможет ли он ей возразить. Или даже не даст себе труда попытаться.

— Это не имеет отношения к тому, что произошло раньше. — Дэн смотрел ей в глаза. — Просто я считаю Адама достаточно взрослым, чтобы самому решать свои проблемы. Мне непонятно, почему ты должна лезть в это. Его долги тебя не касаются.

Эмма уставилась на него, потрясенная такой невозмутимостью.

— Потому что так поступают близкие люди. Знаешь, я всегда считала, что с Адамом ничего не может произойти. Он так удачлив. Казалось, все, к чему он прикасается, вспыхивает золотыми искрами. В детстве мне иногда хотелось, чтобы он хоть раз провалился, и все увидели, что он не идеален.

Она замолчала, думая о том, каким убитым выглядит сейчас брат. Ее это совсем не радовало. Она больше не та глупая маленькая девочка.

— И вот в кои-то веки неприятности не у меня, а у него, но что в том хорошего? Что хорошего, если обо всем узнают наши родители? Я просто хочу, чтобы он снова стал самим собой.

Эмма пыталась говорить тихо. В этот ночной час в отеле стояла полная тишина, и каждое слово звучало особенно отчетливо.

— Нисколько не сомневаюсь. Ты так удобно чувствуешь себя в его тени, что наверняка не хочешь, чтобы она уменьшилась. Я прав?

Она пристально посмотрела на него.

— Что все это значит? — Хотелось кричать, но она с большим трудом удержалась.

Дэн пожал плечами.

— Тебе так спокойней, верно? Верить, что ты всегда будешь хуже? Не высовываться. Ты привыкла воспринимать Адама звездой, для тебя это предлог отсидеться в безопасности.

— Неправда.

— Неужели? Вспомни хотя бы наше соглашение о персоне «плюс один». Я знаю, что мне от него нужно, более успешные переговоры, новые контакты. А ты? Все, что тебе нужно, облегчить свое общение с родителями. Ты не хочешь посмотреть в глаза реальности. А со мной тебе это не грозит.