Мистер Смерть и чокнутая ведьма - Завойчинская Милена. Страница 57

И тут наш камерный разговор нарушил крик Беллы, ворвавшейся в распахнутую дверь:

— Очнулась! Родненькая моя! — Белочка длинными прыжками преодолела расстояние до кровати, взлетела на подушку и обняла меня за шею крошечными лапками. — Бессовестная ты моя! Так напугать любимого фамильяра! Ну почему не позвала, не предупредила?!

— Аринушка. — От двери медленно шел Енька с вытянутыми вперед лапками. — Обнимашечки? Мы так переживали, горевали и плакали…

Дойдя, Евграфий вскарабкался и прижался ко мне всем тельцем.

— Звери, не задушите Арину, — с грустной улыбкой посоветовал им Теодор.

— А ты вообще молчи, Кощей зловредный! — шмыгнула носиком летяга. — Допустил, чтобы молодую жену из-под носа украли, в трущобы притащили, дырку в груди сделали…

— Белл, ну не ругайся ты на него, — всхлипнув от избытка чувств, попросил ее енот. — Ты же видела, как он старался ее спасти и переживал. Больше трех суток не спал, у кровати ее дежурил. И вообще, если бы Тео не хранил ее смерть, то мы бы сейчас Арину не обнима-а-али, — сорвался он на рыдания на последнем слове.

— Ну тише, тише, хорошие мои, — прошептала я, одной рукой поглаживая Еньку, другой Беллу. — Я вас всех тоже люблю. И тебя люблю, Тео. Спасибо, — посмотрела я в глаза мужу.

Тут в комнату заглянул Вася. Встретившись со мной взглядом, молча подошел к кровати, погладил по голове широкой ладонью и тяжело вздохнул. Похоже, домовой просто не знал, что сказать в такой ситуации. Он ведь меня, считай, вырастил и очень любит, как и я его. Мы с ним одна семья, пусть он и нечисть в некотором роде.

— А где все остальные? — спросила я, когда слезоразлив, устроенный фамильярами, иссяк.

— Твои коллеги под командованием Колосова трясут ВУСВОМ. Ваш глава был в такой ярости, когда выяснилось, что все эти убийства организовал его личный помощник, что чуть город не разнес, — пояснил Теодор, вновь завладев моей рукой. — Мои родители и твоя мама им помогают.

— Вы мне расскажете всё?

— Непременно, только попозже, — вместо супруга мне ответил Василий. — Теодор пусть ляжет поспит. Он всё-таки живой, а не одно из умертвий. Ему отдых нужен. А ты, дорогая моя, прими ванну, поешь, выпей своих настоек бодрящих. А вот вечером, как все соберутся, тогда и поговорите.

Мортем, перед тем как меня отпустить, сначала сгреб в объятия и минуты три просто дышал мне в шею. Потом меня поднял на руки Вася и понес в ванную. Мой верный домовой, нянька, папка, а порой и мамка, и просто добрый друг…

Я с порога спальни оглянулась и увидела, что мой супруг прямо в одежде, не поднимая ног с пола, прилег на бок, сграбастал подушку и, судя по всему, мгновенно провалился в сон. Белла и Енька неслышно соскользнули с кровати и на цыпочках двинулись к двери.

— Хороший у тебя муж. Даром что некромант, — прошептал Вася.

— Хороший, — эхом отозвалась я. — Ты его не обижай.

— Ну что ты, Аринушка, — с укором взглянул на меня домовой. — Он тебя с того света вытянул и сколько сил истратил… А уж как переживал. Да я за это теперь и его верный помощник и друг. Держись за него, девочка моя. Лучше не найдешь, уж поверь старому духу.

Вася занес меня в ванную, бережно усадил туда и включил воду.

— Снимай сорочку, хорошая моя. Полежи в теплой ванне, пусть мышцы расслабятся. А потом, если хочешь, я тебе массаж сделаю, как в детстве. Помнишь, когда ты с гимнастики приходила и плакала, что всё тело болит?

— Помню, — улыбнулась я.

Было такое в моей биографии до тех пор, пока у меня вдруг резко, за лето, не выросла грудь, а весь остальной организм не решил, что анорексия — это не для нас. И вообще, девушку украшает гармонично сложенная фигура — с бюстом, тонкой талией, явно отличающейся от бедер, и с нормальной попой, а не мослы, обтянутые кожей. У ведьм физиологическое взросление происходит несколько иначе, чем у простых людей. Я как-то быстро, за несколько месяцев, из нескладного угловатого подростка превратилась в оформившуюся молодую стройную девушку.

— Вот и славно, девочка. Сейчас я тебе эссенцию накапаю твою любимую в водичку, а потом разомну. Четверо суток лежать, это ж как всё тело затекло… — приговаривал домовой, хлопоча надо мной, как наседка.

Васю я не стеснялась никогда. Он не мужчина, а дух, к тому же пеленки мне когда-то менял и на горшок высаживал. Да и я для него не женщина, а дитё любимое, которое никогда не повзрослеет, ибо самому домовому минуло уже несколько столетий. Он еще с моими бабками и прабабками жил, хозяйство их вел, потом с мамой, а там и я появилась и к себе его забрала. Чую, еще несколько поколений Стрельцовых взрастит и выпестует Василий Васильевич, и все мы для него будем родными и любимыми.

Стащив сорочку, я опустила взгляд на то место, где был воткнут кинжал. Опасалась увидеть шрамик, но ничего не обнаружилось.

— Вась, а ко мне лекаря вызывали? Кто вообще мной занимался? — спросила, потирая пострадавшее при неудавшемся убийстве место.

— Нет. Сначала Теодор тобой занимался, ткани сращивал и колдовал что-то свое, некромантское. Мне Элизабет сказала, что они это могут. В смысле, раны заращивать и швы. Вот твой муж и добивался, чтобы ни следа не осталось и внутри все срослось. А потом Ксения тебя отпаивала своими эликсирами. Ох и намучились они с тобой, Аринка. Ты чего ж такая вредная-то, а? Мистер Смерть твою душу несколько раз отлавливал на пару со своей матушкой да в тело обратно запихивал.

— Да? — удивленно подняла я брови, укладываясь в уже частично наполнившейся ванне. — Я думала, он утрировал, когда про это говорил.

— Какое там «утрировал»? — махнул рукой домовой и присел на бортик. — Ты ж словно заводная… Тебя туда, а ты оттуда. Тебя снова туда. И только все расслабятся, что снова засунули гулёну куда надо, а ты опять — хоп! — подорвалась и поплыла-а-а по комнатам слоняться, как неприкаянная. Неужто не помнишь?

— Не-а, — покачала я головой. — Последнее, что я осознавала, — это как Тео вырвал из меня ритуальный кинжал. Что было после, не знаю.

— Ох, чудно мне всё это, — почесал бороду мой собеседник. — Я раньше с некромантами-то никогда не сталкивался. Всегда при ведьмах жил, сколько себя помню. А такие вещи они творят… Почитай, с того света тебя вернули. Не давал тебе твой ненаглядный умереть, крепко держал и не отпускал. Хороший мужик, уважаю.

К вечеру, благодаря ванне, массажу и куче выпитых эликсиров, я полностью оклемалась. А вот Теодор проспал весь день и выбрался, лишь когда начали съезжаться все остальные члены нашего семейства.

Во время ужина в моей квартире, внезапно ставшей очень маленькой и тесной, уже было многолюдно и шумно. Владимир Вольфгангович, Пашка, Лёлик и даже Манана, как обычно, отрешенная и витающая где-то между явью и видениями. Родители моего мужа и он сам, посвежевший и приведший себя в порядок. Моя мама, с тревогой следящая за мной взглядом. Хоть и ругаемся мы с ней постоянно, а все же самые близкие друг другу люди. Из чужих был лишь Артём Зотов. Как мне сказали, ему верить можно, кроме того, он принимал непосредственное участие в моем спасении.

Белла и Енька делили свое внимание между всеми гостями, переходя от одного к другому. Василий хлопотал с закусками и напитками. А я сидела в объятиях мужа, смотрела, слушала и наслаждалась жизнью.

Когда все слегка угомонились, выпили и перестали спрашивать меня о самочувствии, я наконец-то смогла получить ответ, а что же, собственно говоря, происходило в ночь после свадьбы.

— Рассказывайте! — распорядилась я.

— Это всё Манана, — коротко ответил Туманов. — У нее было видение. Она нас предупредила заранее, что в это полнолуние маг, возжелавший великой силы, нанесет последний удар и убьет кого-то из одаренных. Она же сообщила место, которое он уже подготовил для этих целей.

— Но почему же вы не отправились туда? — удивленно глянула я на Теодора.

— Потому что я женился на тебе, — поднял он одну бровь. — А вместо меня туда поехал мой отец.