Лавка древностей - Диккенс Чарльз. Страница 98

Погода в тот день не слишком-то располагала к чаепитию в беседке, тем более в такой, которая дошла до крайней степени ветхости и в часы отлива открывала вид на илистые береговые откосы Темзы. Тем не менее мистер Квилп заказал легкую закуску с чаем именно в этом уютном уголке и под его дырявой, протекающей крышей принял мистера Самсона и мисс Салли.

— Вы же большой любитель природы, — сказал карлик, ухмыляясь во весь рот. — Очаровательное местечко, Брасс! Не правда ли, в нем есть что-то своеобразное, нетронутое, первобытное?

— Действительно, здесь прелестно, сэр, — ответил стряпчий.

— Не жарко? — продолжал Квилп.

— Н-не очень, сэр, — сказал Брасс, лязгая зубами.

— Может, чуть сыровато? Может, вас трясет?

— Такая сырость только поднимает настроение, сэр, — отвечал Брасс. — Пустяки, сэр, сущие пустяки.

— А Салли? — спросил восхищенный карлик. — Салли здесь нравится?

— Понравится, когда она выпьет чаю, — отрезала эта твердокаменная особа. — Велите, чтобы скорей подавали, нечего зря болтать.

— Прелестная Салли! — воскликнул Квплп, открывая ей объятия. — Кроткая, очаровательная, упоительная Салли!

— Поразительный человек! — пробормотал Брасс самому себе. — Трубадур! [72] Ну, как есть трубадур!

Однако эти комплименты были высказаны без должной живости и горячности, так как несчастный стряпчий, схвативший где-то простуду, успел к тому же изрядно промокнуть дорогой и теперь охотно понес бы материальные издержки, лишь бы перенестись из этой сырой конуры в теплую комнату, где можно было бы высушиться у огня. А Квилп, на этот раз не только потворствовавший своим сатанинским прихотям, но и сводивший счеты с Самсоном за его участие в тризне, неприметным свидетелем которой был он сам, с безграничным восторгом ловил всякое проявление беспокойства на лице стряпчего и получал от своей затеи такое удовольствие, какое вряд ли доставил бы ему самый пышный банкет.

Следует также отметить для более полной обрисовки характера мисс Салли Брасс, что сама она не стала бы так легко мириться с неудобствами «Дебрей» и, по всей вероятности, ушла бы оттуда без чая. Однако, догадавшись, как плохо приходится ее брату и какие он испытывает тайные муки, эта девица почувствовала мрачное удовлетворение и решила веселиться на свой собственные лад. Дождевые капли просачивались сквозь крышу и капали им на голову, но мисс Брасс без единого слова жалобы, с непоколебимым самообладанием председательствовала за чайным столом. Мистер Квилп, в буйном порыве гостеприимства забравшийся на бочку из-под пива, провозгласил «Дебри» самым прелестным и уютным уголком на всем земном шаре и, подняв стакан, выпил за их следующую пирушку в этом увеселительном заведении; мистер Брасс, в чашку которого лило прямо с крыши, тщетно бодрился, стараясь глядеть молодцом; Том Скотт вертелся в дверях беседки под дырявым зонтиком и хохотал до упаду — так его потешали муки стряпчего, а мисс Салли Брасс, не удостаивавшая вниманием дождь, орошавший ее женственный стан и нарядный туалет, торчала за столом, прямая как палка, и преспокойно созерцала страдания брата, выказывая полное равнодушие к собственным неудобствам и, видимо, намереваясь просидеть здесь всю ночь, столь высокое наслаждение доставляла ей пытка, которую Самсон претерпевал совершенно безропотно из-за своей рабской угодливости и алчности. Характеристика мисс Салли будет неполной, если мы не отметим тут же, что злорадство злорадством, а она первая разгневалась бы, если бы мистер Самсон вздумал в чем-нибудь перечить их клиенту.

В самый разгар веселья мистер Квилп вдруг услал своего подручного бесенка с каким-то поручением, потом спрыгнул с бочки и, сразу став самим собой, тронул стряпчего за рукав.

— Два слова, — сказал он, — а потом опять продолжим наш пир. Салли, обрати ко мне слух.

Мисс Салли придвинулась к нему вплотную, зная по опыту, что при переговорах с этим клиентом не следует доверяться даже воздуху.

— Есть дельце, — продолжал Квилп, переводя взгляд с брата на сестру. — Весьма деликатного свойства. Обсудите его между собой на досуге.

— Слушаю, сэр, — сказал Брасс, вынимая из кармана записную книжку и карандаш. — С вашего позволения, я сейчас же запишу все по пунктам. Редкостные документы! — добавил стряпчий, возводя очи к потолку. — Просто редкостные! Он излагает свои мысли с такой четкостью, что слушать его одно удовольствие. Я не знаю ни одного парламентского акта, равного этим документам по четкости изложения.

— На сей раз придется лишить вас этого удовольствия, — сказал Квилп, — спрячьте карандаш. Обойдемся без документов. Итак… Есть мальчишка по имени Кит.

Мисс Салли кивнула, подтверждая, что она его знает.

— Кит! — сказал мистер Самсон. — Кит! Гм! Я как будто слышал это имя, но не могу вспомнить, когда и ври каких…

— Вы медлительны, как черепаха, а тупостью перещеголяете носорога, — нетерпеливо махнув рукой, огрызнулся любезный клиент мистера Брасса.

— Вот шутник! — воскликнул угодливый стряпчий. — А какое знание естественной истории! Буффон, прямо Буффон! [73] Мистер Брасс явно хотел сказать комплимент, и есть все основания предполагать, что он имел в виду естествоиспытателя Бюффона [74], да только переврал первую гласную. Как бы то ни было, Квилп не дал ему времени исправить ошибку, но, заметив ее сам, тронул, а если выражаться точнее, огрел его зонтиком по голове.

— Не будем препираться, — сказала мисс Салли, удерживая карлика за руку. — Вы поняли, что я знаю этого мальчишку, чего же вам еще надо!

— Она кого угодно за пояс заткнет! — воскликнул Квилп, похлопывая ее по спине и презрительно глядя на Самсона. — Салли, мне Кит не нравится.

— Мне тоже, — сказала мисс Брасс.

— И мне тоже, — подхватил Самсон.

— Значит, все в порядке! — воскликнул Квилп. — Половина дела уже сделана. Этот Кит принадлежит к тому сорту людей, которые называются порядочными, честными. Хитрый, пронырливый щенок, вот он кто! Ханжа! Соглядатай! Трусливая собака! Лижет руку тому, кто его ласкает и кормит, а на всех прочих скалит зубы и лает как пес!

— Какое потрясающее красноречие! — воскликнул Брасс и чихнул. — Дрожь берет слушать!

— Ближе к делу, — сказала мисс Салли. — Не тратьте лишних слов.

— Салли опять права! — согласил с Квилп, снова бросив презрительный взгляд на Самсона. — Она нас обоих за пояс заткнет! Так вот, этот наглый щенок никому не дает прохода, а пуще всех мне. Короче говоря, у меня с ним давние счеты.

— Этого достаточно, сэр, — сказал Самсон.

— Нет, этого мало, сэр! — с издевательской усмешкой перебил его Квилп. — Дайте договорить до конца. У меня с ним давние счеты, а сейчас он стал мне поперек дороги и мешает одному делу, которое может озолотить нас всех. Кроме того, этот мальчишка вообще мне не по нутру, я его ненавижу. Вот, теперь вы знаете более или менее все, а об остальном извольте догадаться. Придумайте способ, как нам разделаться с ним, и действуйте. Ну, беретесь?

— Беремся, сэр, — ответил мистер Брасс.

— Тогда по рукам, — сказал Квилп. — Салли, душенька, вашу лапку! Я полагаюсь на вас так же, как на Самсона, если не больше. А, да вот и Том Скотт с фонарем, трубками, грогом! Кутим всю ночь!

Они не обменялись больше ни словом, ни взглядом, ни хотя бы намеком на то, ради чего была устроена сегодняшняя встреча. Эта троица привыкла действовать заодно, и общность интересов, взаимная выгода связывали их такими тесными узами, что они обходились без лишних разговоров. Квилп как ни в чем не бывало вернулся к своему буйному веселью и в мгновение ока предстал перед ними прежним горластым, бесшабашным дьяволом.

Было уже десять часов вечера, когда добрая Салли выволокла из «Дебрей» своего любимого и любящего братца, который к этому времени мог двигаться, только опираясь на ее воздушную фигурку, ибо походка у него (неизвестно почему) стала далеко не твердой, а ноги то и дело подгибались, причем большей частью на ровном месте.