Мадфогские записки - Диккенс Чарльз. Страница 7

Девять часов

Хвост и уши пса посланы вниз для промывки; из этого обстоятельства Мы. заключаем, что животное уже больше не существует. Его передние лапы сданы номерному для причесывания, что еще более подкрепляет наше предположение.

Половина одиннадцатою

Я так потрясен. тем, что произошло в течение последних полутора часов, что почти не в силах подробно и последовательно описать быструю смену событий, совершенно ошеломивших всех, кто о них осведомлен. Оказывается, что мопс, о котором шла речь в моей последней корреспонденции, был взят хитростью — по сути, украден кем-то из людей, причастных к ведомству конюшни, у одной незамужней леди, проживающей в этом городе. Обнаружив утрату своего любимца, эта леди, совершенно обезумев от горя, выскочила в беспамятстве на улицу и стала взывать ко всем прохожим, требуя в самых душераздирающих и трогательных выражениях, чтобы ей вернули ее Огастеса, — так она назвала покойного мопса в память о прежнем своем возлюбленном, с которым» у него было поразительное внешнее сходство, что еще более усиливает драматизм всего этого события. Сейчас я еще не могу сообщить вам, какие именно обстоятельства побудили осиротевшую леди направиться в ту гостиницу, которая видела предсмертные муки ее протеже. Я могу только удостоверить, что она прибыла сюда в тот самый момент, когда некоторые, уже отделенные от животного члены несли по коридору на маленьком блюде. Ее вопли доселе звучат в моих ушах! Должен с прискорбием сказать, что выразительные черты лица профессора Мэффа были сильно исцарапаны и разодраны руками оскорбленной леди и что профессор Него не только был несколько раз жестоко укушен, но и лишился, по той же причине, нескольких прядей волос. Некоторым утешением для этих джентльменов может служить только то, что причиной всех этих неприятных происшествий была единственно пламенная их преданность высшим задачам науки; и да вознаградит их за это за достаточной мере сочувствие признательного отечества. Несчастная леди до сих пор находятся в «Поросенке и Огниву», и, как сообщают, ее состояние все еще внушает опасения.

Едва ли нужно говорить, что эта непредвиденная катастрофа повергла нас, среди общего веселья, в уныние и скорбь; это было бы естественно в любом случае, в данном же случае особенно понятно ввиду симпатичных свойств усопшего животного, которое, по-видимому, пользовалось большим и заслуженным уважением у всех, кто знал его лично.

Полночь

Прежде чем запечатать этот пакет, пользуюсь случаем сообщить вам, что мальчик, выпавший давеча из окна кондитерской, не скончался, как все полагали, но жив и здоров, а поводом к возникновению этого слуха послужило, видимо, его таинственное исчезновение. Полчаса тому назад он был обнаружен в лавке другого кондитера, где была объявлена лотерея: разыгрывались подержанная меховая шапка и тамбурин; так как не сразу набралось достаточное число участников, мальчик терпеливо ждал, пока список будет заполнен. Это счастливое открытие возвратило нам, в известной мере, прежнее веселое и праздничное расположение духа. Принято решение незамедлительно собрать для мальчика некоторую сумму по подписке.

Все мы с нетерпением ожидаем — что принесет завтрашний день? Я дал строгие указания тотчас разбудить меня, если кто-нибудь приедет в течение ночи. Мне бы, конечно, и вовсе не следовало ложиться, но волнующие события этого дня исчерпали мои силы.

Все еще нет известий ни о профессоре Сноре, ни о Доузе, ни о Уизи. Это весьма странно.

Среда, после полудня

Теперь уже все позади; и в одном по крайней мере отношении я могу совершенно успокоить ваших читателей. Три профессора прибыли в десять минут третьего и вместо того, чтобы занять комнаты в «Настоящем Поросенке», как, по общему мнению, они непременно должны были поступить, проехали прямо к «Поросенку и Огниву», где окончательно сбросили маски, открыто объявив, что здесь они и намерены остаться. Профессор Уизи, возможно, сумеет как-нибудь примирить столь необычайное поведение со своими представлениями о честности и справедливости, но я бы посоветовал профессору Уизи не слишком все же полагаться на свою репутацию, впрочем вполне заслуженную. Вы, естественно, спросите, как мог такой человек, как профессор Снор, или, что еще более невероятно, такая личность, как профессор Доуз, дать запутать себя в подобные дела. На этот счет ничего не слышно; у меня есть кой-какие собственные соображения, но до поры до времени я воздержусь от того, чтобы их высказывать.

Четыре часа

Город быстро наполняется; кто-то уже предлагал восемнадцать пенсов за ночлег и получил отказ. Несколько джентльменов вынуждены были провести ночь на пустырях и в подъездах домов, за что и предстали сегодня утром в полном составе перед мировым судьей и были приговорены к тюремному заключению на разные сроки за бродяжничество. Один из них, по моим данным, — высокоуважаемый медник, большой мастер-практик, который представил председателю Секции Д. — Механика — проект изготовления глиняных горшков с медными доньями и предохранительными клапанами, чрезвычайно, как говорят, интересный. Заключение этого джентльмена в тюрьму в высшей степени прискорбно, поскольку его отсутствие сделает невозможным какое-либо обсуждение этого проекта.

Объявления повсюду сняты, и для того чтобы получить ночлег, люди идут почти на любые условия. Я слышал уже о пятнадцати шиллингах в неделю за две комнаты, без угля и услуг, но мне трудно в это поверить. Возбуждение в городе растет. Сегодня утром мне сообщили, что гражданские власти, опасаясь каких-нибудь проявлений общественного недовольства, приказали одному сержанту-вербовщику и двум капралам быть под ружьем; а чтобы не раздражать попусту народ своим присутствием, они получили указание занять до рассвета позиции у заставы, приблизительно за четверть мили от города. Невозможно переоценить твердость и своевременность этих мероприятий.

Мне только что донесли, что некая пожилая женщина, в нетрезвом состоянии, открыто объявила на улице о своем намерении «разделаться» с м-ром Слэгом. Причиной столь враждебного отношения к нему этой презренной особы явились, как полагают, некоторые статистические сводки, составленные этим джентльменом, относительно потребления неочищенных спиртных напитков в Мадфоге. Добавляют также, что ее заявление вызвало бурное одобрение целой толпы разных личностей, собравшихся на месте происшествия, и что один человек посмел вслух применить к м-ру Слэгу оскорбительное слово «Дубина»! Мы все серьезно надеемся, что теперь, когда вмешательство властей стало уже необходимым, они не уклонятся от использования тех полномочий, которые дает им конституция нашей общей родины.

Половина одиннадцатого

Счастлив сообщить, что беспорядки полностью подавлены, а зачинщица взята под стражу. Прежде чем отправить ее в заключение, на нее вылили ведро холодной воды, и она выражает теперь глубокое раскаяние и беспокойство. Мы с лихорадочным нетерпением ждем завтрашнего дня; но сейчас, когда остается всего несколько часов до открытия съезда Ассоциации и когда мы, наконец, можем с гордостью сознавать, что среди нас уже присутствуют ее самые прославленные члены, я верю и надеюсь, что все пройдет благополучно. Подробный отчет о завтрашних заседаниях Ассоциации я пошлю вам с ночным дилижансом.

Одиннадцать часов

Распечатываю письмо, чтобы сообщить, что с тех пор, как я его запечатал, ничего решительно не случилось.

Четверг

Сегодня утром солнце взошло в обычное время. Я не заметил ничего особенного во внешнем облике этой славной планеты, кроме того, что, как мне казалось (это могло быть и обманчивой игрой моей разыгравшейся фантазии), она излучала более, чем когда-либо, ослепительный свет и озаряла город с такой силой, как еще ни разу на моей памяти. Это было тем более поразительно, что на небе не было ни тучки, а воздух был как-то особенно прозрачен. В половине десятого собрался Генеральный комитет под председательством прошлогоднего председателя. Был оглашен отчет Совета; одно место отчета, в котором говорилось, что Совет вел переписку с тремя тысячами пятьюстами семьюдесятью одним человеком (из коих каждый сам оплатил почтовые расходы) по семи тысячам двести сорока трем вопросам, было встречено взрывом восторга, который долго не удавалось заглушить. После того как были образованы различные комитеты и секции и было покончено со всеми другими формальностями, точно в одиннадцать съезд начал свою великую работу. Я имел счастье занимать в это время весьма удобное место в