Там, где холод и ветер (СИ) - Северная Ирина. Страница 44

Они с дочерью выразительно переглянулись, заставив меня напрячься.

— В этом есть какая-то замечательная особенность? — осторожно поинтересовалась я.

— Конечно, есть, — заявила миссис Барри. — Прежние владельцы дома некоторое время были здесь…, эм-мм, как бы это сказать… довольно примечательным семейством.

— Примечательным? — повторила я.

— Именно. Что-то вроде местной загадки. Знаете, как бывает, когда какие-то непонятности обрастают слухами. Уолши были приятными людьми, но невольно попали в центр внимания в те времена, пока была жива Элайза Уолш, бабушка нынешнего владельца. Ой, то есть нынешний владелец теперь, конечно, вы! Я имею в виду того, у кого вы купили домик. Он фотограф, насколько я знаю. Странный юноша.

Не юноша уже, но то, что странный — замечено точно. Я промолчала, с интересом слушая женщину. Время от времени ловила пристальный взгляд ее дочери Уны, которая внимательно следила за нашей беседой, но ни сказала пока ни слова.

— Толком не помню, с чем там все связано, потому что тогда не особо интересовалась всякими досужими сплетнями. Но в какой-то момент коттедж Уолшей опустел и все слухи сами собой затихли. Насколько мне известно, дом продается довольно давно. Вы не первая, кто спрашивал о коттедже, — продолжила словоохотливая хозяйка дома.

— О, так домик пользовался спросом? — воскликнула я.

— Я бы так не сказала, — пространно отозвалась миссис Барри. — Но вот коттедж обрел новую владелицу, спустя долгие годы.

— Наверное, в отличие от прежних покупателей, я не осознавала всех проблем, которые придется решать, владея такой недвижимостью, — пробормотала я. — Начать хотя бы с сада…

— О, да! — воскликнула моя новая знакомая. — Было время, когда местные жители большое внимание уделяли внешнему виду коттеджа. Вопрос живо обсуждался, и от обострения спасало то, что коттедж стоит на отшибе. Будь он в череде домов на главной улице, никто бы не смирился с тем, что участок владения Уолшей выглядел, как дикие джунгли. Хозяева всегда чересчур увлекались… озеленением, если можно так выразиться. Сейчас в доме давно никто не живет, и конечно ситуация на участке еще более впечатляющая, — задумчиво проговорила миссис Барри. — А что вы намерены со всем этим делать, дорогая? — поинтересовалась она.

«А какой у меня выбор? — подумала я. — Придется придавать коттеджу вид, соответствующий местным требованиям».

— Хотелось бы привести участок в порядок, — уныло начала я, — но одна не справлюсь, да и не умею ничего такого. Надо кого-то нанять в помощники. Вы, случайно, не знаете…

Не дав мне договорить, миссис Барри величественно положила на стол полные руки и торжественно провозгласила:

— Вы попали по адресу, дорогая. Моя дочь, Уна с удовольствием поможет на вашем участке. У девочки волшебные руки, растения это чувствуют и слушаются ее.

— Ой, да это же чудесно! — обрадовалась я. — Может быть тогда Уна придет и посмотрит на мои владения. Оценит весь объем работ. Вдруг то, что вы увидите, покажется…

— Не покажется, — отрезала миссис Барри. — Нет ничего такого, растущего на земле, с чем моя Уна не справилась бы. Но она обязательно зайдет к вам, только назначьте время.

Я посмотрела на девушку. Она уже выпила свой чай и доела кусок пирога, и сейчас сидела, зажав спрятанные под столом руки между коленями. Чуть сгорбившись и опустив глаза, девушка молчала и казалась смущенной. Имя Уна* казалось мне как нельзя более подходящим для нее.

— Время? Если вы не заняты, то можно и сегодня, — ответила я.

— Чудесно. Тогда так и сделаем, Уна сегодня же посетит вас и все посмотрит, — заключила миссис Барри начальственным тоном. — Правда, дорогая? — впервые обратилась мать к дочери, но вовсе не за тем, чтобы узнать ее мнение, а за однозначным подтверждением своего собственного решения.

Девушка покорно кивнула, бросив на мать мимолетный взгляд. Мне показалось, что в голубых глазах Уны сверкнули озорные искорки.

Миссис Барри охотно поведала мне еще некоторые особенностей проживания в этом тихом пригороде. Тихом, как тот самый пресловутый омут, в котором известно, что водится.

Удивительно, но за все время нашей беседы я ни разу не почувствовала себя неуютно. Казалось, что давным-давно знаю этих двух женщин. Они обе произвели самое приятное впечатление, несмотря на то, что мать показалась довольно многословной и довлеющей над дочерью, а та, в свою очередь, выглядела безмолвной тихой овечкой, угнетенной материнским авторитетом.

— Должна сказать, что ваш пирог просто бесподобен, — глядя на меня очень серьезно, заявила «дама приятная». — И это я не просто из вежливости говорю, дорогая.

Я заерзала на стуле, пробормотав слова благодарности.

— Вы сами его пекли? — игнорируя мое бурчания, строго спросила миссис Барри.

— Да, конечно. Сама.

— А вам было бы нетрудно испечь, скажем… — она задумалась, что-то прикидывая в уме. — Скажем, штук пять таких же чудесных пирогов.

— Пять? — удивилась я. — Позвольте поинтересоваться — а зачем так много?

— Видите ли, Хейз, — миссис Барри приподняла выщипанные в ниточку брови, — здесь неподалеку находится пансионат для престарелых. Через пару недель там будет большой благотворительный вечер. Традиционно некоторые жители нашего пригорода помогают в пансионате как волонтеры. Ну и естественно мы участвуем в мероприятиях. Помогаем убираться, накрывать столы, украшать зал и тому подобное. А еще приносим угощения, кто и сколько может. Вы не отказались бы внести свой вклад? Такими пирогами, как ваш, можно поднять настроение даже умирающим.

— Почему бы и нет, — ответила я. — Конечно, я поучаствую. Только скажите, когда это нужно.

Идея показалась интересной, а применение моему редко используемому пекарскому таланту вполне достойным.

Немного растерянная от избытка впечатлений, обрушившихся на меня, я стала прощаться с гостеприимными хозяйками.

— Миссис Барри, — вдруг осенило меня, — а не могла бы Уна прямо сейчас пройти со мной и посмотреть участок? Если, конечно, вас не затруднит…

Я поняла, что поторопилась, когда натолкнулась на удивленный взгляд хозяйки дома. Но совладать с моим нетерпением было сложно. Упорно казалось, чем скорее я начну приводить в порядок царящий вокруг хаос, тем скорее уляжется неразбериха внутри меня.

Миссис Барри сурово взглянула на меня, потом на дочь. Многозначительно помолчала, раздумывая.

— Ну, если у вас больше нет никаких срочных дел… — проговорила она с сомнением.

— Я иду домой и, кроме как начать разбираться в вещах, других дел у меня на сегодня не намечалось, — поспешила ответить я.

— В таком случае, почему бы и нет. — Окинув дочь строгим взглядом, она скомандовала: — Сходи, детка, с мисс Хейз.

Вместе с Уной мы отправились ко мне. Большая часть дороги шагали молча. Девушка шла рядом, ссутулив плечи и опустив голову, словно пыталась немного уменьшить свой рост. Высокая, крепкая, с широкими плечами, она, тем не менее, производила очень приятное впечатление. Этакая юная валькирия с копной волнистых золотых волос.

Миновав главную улицу, мы свернули, и тут Уна заговорила.

— Можно мне называть вас Хейз? — спросила она.

Голос тихий, бархатисто-нежный. Я посмотрела на девушку, снова отмечая ее скромно опущенные глаза и румянец, заливавший щеки.

— Конечно, можно. Меня именно так и зовут.

Девушка кивнула, слабая улыбка коснулась ее губ, и она несмело взглянула на меня. Яркость и прозрачная чистота ее голубых, как весеннее небо глаз, напоминала мне аналогичную чистоту и яркость зеленых глаз Брайана. Словно разные цвета одной палитры.

Я не знала, о чем разговаривать с этой юной незнакомкой, и чтобы не допускать неловкого молчания, задала первые пришедшие на ум вопросы.

— Сколько тебе лет, Уна?

— Девятнадцать.

— А чем ты занимаешься? Учишься где-нибудь? Спрашиваю потому, что не хочу, чтобы возможная занятость на моем участке помешала тебе.

Светлые, цвета пшеничных колосьев брови девушки сдвинулись, образовав хмурую складочку на гладком лбу.