Фортунат - Средневековая литература. Страница 15

Фортунат в страхе подумал: «Будь у меня верный друг, коему я осмелился бы доверить кошель и открыть его силу! И когда мы были бы схвачены и поведали, как обернулось дело, и когда нашли бы у нас малую толику денег, явился бы тут верный друг и предложил бы за нас судье великие деньги, я не сомневаюсь, судья взял бы четыре-пять тысяч дукатов и оставил бы нас в живых». Но покуда размышлял он о том, пришло ему далее в голову: «Кому я дам кошель, тому он станет так мил, что он не вернет его мне и преподнесет судье богатый дар, дабы тот не медлил и скорее колесовал нас, чтобы злодейское убийство не осталось неотмщенным, и скажет, стыд и позор, если пойдет молва, что постояльцы убили хозяина, а их не колесовали». И решил в душе, что не следует того делать — расставаться с кошельком, но в отчаянии воззвал к господу искренне и от всего сердца.

Когда Люпольд увидал, что и господин и слуги столь сильно удручены и напуганы, сказал он: «Что вы так сокрушаетесь? Печаль тут не помощник. Содеянного не воротить, и вора нам никогда не воскресить. Надобно нам пораскинуть умом, как из сего дела выпутаться». Фортунат ответствовал, не видит он никакого выхода, в душе сожалея лишь о том, что не предпочел мудрость богатству, хотя и мог свершить это, и сказал Люпольду, коли он знает, как помочь горю, пусть сделает это, ибо он превосходно видит, сколь сильна в том нужда. Люпольд ответствовал: «Тогда вверьтесь мне и делайте то, что я прикажу вам, в этом случае я, с божьей помощью, выведу вас отсюда живыми и невредимыми безо всяческих препятствий». И возрадовались они утешительным речам.

Как Люпольд бросил ночью мертвое тело в колодец и спаслись они бегством оттуда

Люпольд сказал: «Ну-ка, умолкните все, не говорите ни слова и укройте свет!». И он взвалил тело хозяина себе на спину, и снес его вниз к конюшне постоялого двора. Там был глубокий колодец. В него Люпольд и бросил труп хозяина головой вниз, воды было столь много, что никто его не мог узреть. Приключилось это около полуночи, так что никто ничего не увидел и не услышал. С тем он возвратился к Фортунату и сказал: «Я избавил нас от вора таким образом, что еще долгое время не дознаются, куда он подевался. Я всецело уверен, что он никому не сказал о том, что направится сюда, чтобы обокрасть нас, стало быть, никто не ведает, что погибель ему учинили мы. А посему возрадуйтесь!».

И сказал слугам: «Пойдите к коням, седлайте их, и следом запевайте песни и болтайте о прекрасных женщинах, и глядите, чтобы ни у кого не вырвалось ни единого печального жеста. Так же поступим и мы. И едва начнет светать, как мы двинемся в путь и проскачем шесть часов кряду, и тогда, заколи мы и старого и молодого императоров Константинополя, мы выберемся отсюда».

Фортунат с охотой внял его речам и повеселел более, нежели помышлял. И когда кнехты развеселились и оседлали коней, то созвали они слуг и служанок хозяина и послали за мальвазией, [83] что слыла там доброй, всяк напился допьяна, и Фортунат оставил слугам по дукату, а также и служанкам по одному, и все сошло превосходно. Люпольд сказал: «Я надеюсь, спустя месяц мы возвратимся сюда вновь, вот тогда мы повеселимся как следует».

Фортунат сказал слугам и служанкам: «Кланяйтесь от нас хозяину и хозяйке и передайте, я хотел было послать им в постель мальвазию, но рассудил, что покой им желаннее». И с такими шутливыми намеками вскочили они на коней и что было сил поскакали прочь, в Турцию. Страшились они, не снарядят ли за ними погоню, но никто не скакал им вслед. А о том, что приключилось далее с- хозяином, они не расспрашивали.

И прибыли, стало быть, в земли турецкого императора, в город, прозывающийся Карофой. [84] В городе турецкий император посадил наместника, коему было велено давать купцам-христианам или паломникам, что скачут к нему либо вообще через его земли, охранную грамоту. Люпольд хорошо знал о том, и как скоро он туда прибыл, то пошел к наместнику и сказал, что их пятеро паломников и надобна им охранная грамота и толмач, [85] что поскачет с ними. Тот сказал: «Я дам вам охранную грамоту. Но каждый из вас даст мне четыре дуката, вдобавок вы будете давать слуге всякий день по дукату и обеспечите ему пропитание». Люпольд для виду поторговался и, не тратя слов понапрасну, уплатил ему деньги. Наместник дал ему загодя исполненную грамоту и послал его к некоему сведущему мужу, чего, как полагал он, для них вполне достаточно, и с тем они поскакали через Турцию.

Когда Фортунат увидал, что ему нечего более опасаться, и ужас, каковой он претерпел в Константинополе, также сошел с него, он исполнился веселья и принялся балагурить со слугами, и так поскакали они ко двору турецкого императора, дивясь на несметное богатство и великое число подданных, коих собирал тот, выступая в поход. Взяло Фортуната удивление, что человек единолично может собрать такое скопище народа, а также что меж его слуг столь много христиан, отрекшихся от веры, что ему донельзя не понравилось. Пробыв недолго при дворе императора, двинулись они через Валахию, [86] через малые и великие города, где главенствует Траколе Вайда, [87] и прибыли в королевство Боссен, [88] что в милях 160 оттуда. Из Боссена направился он в королевство Кроацию, [89] до коей 60 миль. От Кроации до королевства Далмации [90] 30 миль. От Далмации до Офена, [91] столицы венгерского королевства, 60 миль. От Офена до Гракка, [92] столицы короля польского, 100 миль. От Гракка до Копенгагена, столицы королевства Дании, около 200 миль. От Копенгагена до Стаксхалина, [93] столицы королевства шведского, миль 80. От Стаксхалина до Пергона, [94] что в королевстве Норвегия, 70 миль. Из Норвегии через Швецию и Данию 200 миль до Праги, столицы королевства Богемской земли. [95]

А когда странствовал он через все эти земли и королевства, то наблюдал и тотчас замечал их обычаи и привычки и их веру, завел сам книжицу, куда вписывал всех королей и герцогов, графов, свободные державы и владения оных, а также кто там князья веры, епископы, аббаты, прелаты, и про людей и земли, кои он пересек и увидал, и что у всякого есть и каково всякому живется, употребив великое старание с помощью и по совету Люпольда, ибо тот ранее побывал во всех этих землях. Он добился также дружбы королей и драгоценностей, коими те награждают, он дорожил ими не по причине их стоимости, но потому, что всех их он добыл и заслужил сам, своею собственной персоной, всех их он привез домой и чтил, подобно фамильным сокровищам.

Когда он выехал из Праги, то двинулся сперва через герцогство Саксонское [96] и через земли франков. [97] Всякий, кому случалось странствовать, возможно, подумает, будь известно о столь изобильном Фортунатовом кошельке, понадобилась бы ему крепкая охрана, а особливо в тех землях, где множество обедневших рыцарей и разбойников с большой дороги. Но господь даровал ему удачу, так что он их пересек, вслед за чем поскакал он в Аугспург, откуда сообща с некими купцами, коим выказывал он отменные любезности и оплачивал все счета, в краткий срок достиг Венеции.