Белая ворона (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 23

В серых глазах Макмиллана светился азарт, делавший его почти привлекательным. Маред продолжила, чувствуя себя, словно ступает по тонкому льду. Возможно ли, что ей дарят что-то, не желая взамен выгоды и не готовя подвоха?

— А почему вы не предложили такую фору Финлисону? Или тьену Даффи? Они смогли бы помочь вам не хуже, а то и лучше.

Вокруг волнами плескался шум голосов, звяканье посуды, смех и звонки фонилей, а вокруг их столика будто дрогнула и застыла не тишина, но какая-то вязкая плотная преграда, отгородившая Маред и Оуэна Макмиллана от внешней суматохи. Отстраненно Маред услышала где-то вдалеке бой часов на башне Большего Тома. Половина первого — конец обеденного перерыва, пора возвращаться к трудам праведным. Макмиллан глянул на нее пронзительно, блеснув черными зрачками, пожал плечами.

— Финлисон — самовлюбленный дурак. Он в жизни не сможет правильно использовать то, что вы схватили на лету. А Даффи мог бы. Но я не собираюсь служить под его руководством, поэтому не вижу ни малейшего смысла делать столь дорогостоящие подарки.

— Однако сделали его мне? — прямо спросила Маред, и Оуэн усмехнулся уголками рта.

— Вам — да. Вы мне интересны, Уинни. О, ничего такого, не беспокойтесь. Сначала я заинтересовался женщиной, которая смогла превзойти меня на экзамене. Пусть ненамного — но обойти. Я не люблю коммерческое право, но не могу позволить себе не знать его — при моем воспитании и образовании это неизбежно. А вы в нем хороши, как в истинно любимом деле — это я быстро понял. А присмотревшись, заметил еще кое-что интересное.

— И что же? — напряженно спросила Маред, чувствуя, как сердце начинает стучать чаще и вовсе не от кофе.

— Многое, — снова улыбнулся Макмиллан. — Например, ваш фониль.

— Фониль?

Маред с недоумением глянула на старенькое устройство, выглядывающее из внешнего кармашка ее сумки.

— А что с ним?

— Ровным счетом ничего, кроме почтенного возраста, — в голосе Макмиллана ясно слышалась ирония. — Готов поспорить на ежедневный кофе до конца нашей практики, что ни у одного стряпчего в этой конторе такого раритета больше нет.

— Не все ли вам равно? — холодно отозвалась Маред, злясь, что нельзя ответить резкостью человеку, который только что оказал тебе столь ценную услугу. — Я к нему привыкла.

— Не обижайтесь. Я сам привязываюсь к старым надежным вещам. Речь не об этом. Например, в первый день у вас на шее был платок. Совершенно случайно пару недель назад я покупал точно такой в подарок своей матушке, лэди Макмиллан. В весьма дорогом магазине… И помню сумму на чеке — она была достойна того, чтобы даже я ее запомнил. А вы знаете, сколько стоит эта чинская безделушка?

Он смотрел на Маред, откинувшись на спинку стула, чуть покачивая в пальцах чашку с кофе, и говорил спокойно, бесстрастно, почти сожалеюще. Словно ожидал, что Маред вот-вот вскочит и уйдет.

— Это подарок, — с трудом выговорила она, кляня мерзавца Монтроза, поставившего ее в такое сомнительное положение. — Я представления не имею, сколько он стоит.

— Охотно верю, — кивнул Макмиллан. — Вы крайне интересная особа, Уинни. Я получал образование дома, но экзамены-то сдавал в Университете, и принадлежи вы к определенному обеспеченному кругу студентов из лучших семей Лундена, я не мог бы с вами не познакомиться раньше. Интересно, правда? Еще один повод для размышления: вы очень привлекательны, но совершенно не кокетливы и явно не находите ничего приятного в мужском внимании. А ведь с такой внешностью вы должны были привыкнуть в нем купаться. Да, вы вдова, но знали же вы мужчин и кроме вашего супруга. Наконец, мелочи вроде старого потрепанного фониля и отсутствия украшений. Вы одеты и причесаны, как респектабельная молодая тье с прекрасным вкусом, но не носите даже сережек. Я могу ошибаться, конечно, но чаще всего это говорит о том, что старые украшения не подходят к новому наряду, а новыми, по какой-то причине, вы еще не обзавелись… Любопытная картина получается в целом, не так ли?

— И… что? — на мгновение прикусила губу и тут же ее отпустила Маред. — Все, что вы сказали, имеет объяснение. Но я не обязана…

Она услышала в собственном голосе звонкую злость, но на самом деле испугалась. Как он смог так легко и глубоко заглянуть в ее жизнь? Он опасен! Да, здесь и сейчас она не делает ничего плохого, но привлечь чье-то внимание для нее сейчас — гибель репутации. А еще таинственные враги Монтроза… Неужели она совершила страшную ошибку, сблизившись с любопытным и пугающе проницательным лэрдом?

— Конечно, вы не обязаны мне ничего объяснять, — вздохнул Макмиллан. — И я еще раз прошу — не обижайтесь. Я ни с кем не поделюсь своими мыслями, обещаю, просто мой разум так устроен, что непрестанно строит какие-то дурацкие теории на основании не менее дурацких замечаний. Знали бы вы, как это мешает просто общаться с людьми.

Сейчас он выглядел почти виноватым, но Маред не обманывалась — настоящую ищейку не сбить со следа, а Макмиллан напоминал ей именно это — чуткого, умного и очень упрямого пса.

— Вы не думали о работе в полиции? — хмуро спросила она. — Или лучше в частном сыске. Затмили бы знаменитого лэрда Гилмура и тоже стали героем романов.

— О, вы читаете романы про Гилмура? — оживился Макмиллан. — Они великолепны… И ради Луга, коллега Уинни, забудьте, что я вам тут наговорил. У любого человека хватает странностей.

— Ничего страшного, — сказала Маред и старательно улыбнулась.

Неизвестно, насколько хорошо у нее вышло прикинуться беспечной, но Макмиллан тоже с облегчением сменил тему, и через минуту, поднимаясь в отдел, они уже обсуждали последнее дело лэрда Гилмура, угодившего в заговор отставного адмирала королевского флота против князя вампиров, совратившего и погубившего его внучку. Макмиллан утверждал, будто понял интригу романа даже быстрее лэрда Гилмура, и приводил безупречные доказательства, так что Маред могла только удивиться, почему знаменитый сыщик не увидел всего этого сам… И как же было жаль, что ей стоит держаться как можно дальше от такого интересного собеседника, как Оуэн, то есть лэрд Макмиллан. Иначе, позволяя лэрду и дальше задумываться над ее странностями, Маред будет слишком похожа на любопытную бабочку, которая сама летит на огонь.

После обеда с неба, подгоняемое ветерком, умчалось единственное, застенчиво заглянувшее на него облачко, и каменная мостовая снова нагрелась, а в мобилер Алекса влетела тополиная пушинка. Села доверчиво к нему на предплечье, дрожа от ровного гула ветрогона, вцепилась крошечными крючочками в рукав тонкого летнего сюртука. Эфемерная частичка жизни среди камня, кирпича и стекла городских улиц… Алекс покосился на пушистую тополиную снежинку, потом глянул на часы. Без четверти шесть, и забрать Маред в обычное время он уже не успевает. Откровенно говоря, он и в школу вождения предпочел бы не поехать, но ведь сам предложил и обещал, никто не заставлял.

Впрочем… если Маред проедет несколько улиц в наемном кэбе, то они как раз встретятся на полпути к школе. Алекс вытянул из кармана фониль и нажал кнопку вызова. Девчонка ответила почти сразу и так же бесстрастно, как и всегда, словно боялась сказать лишнее или выдать раздражение голосом.