Буря дракона (ЛП) - Саммерс Элла. Страница 11

Мы миновали магический барьер, который удерживал Дамиэля в открытой квартире. Он также не пропускал внутрь никого, кроме Неро, капитана Сомерсет и меня. Барьер был абсолютно невидимым. Лишь тихое гудение генератора на Магитеке выдавало его присутствие.

Дамиэль стоял за кухонным островком на открытой кухне, держа в руках лопаточку. На первый взгляд он выглядел очень похожим на Неро. У него были те же волосы, что и у его сына, только чуточку более бронзовые, чем карамельные. И его глаза были синими, а не зелеными. Но в остальном два ангела могли бы быть близнецами. Они имели одинаковое телосложение: твердые гибкие мышцы, формирующие широкие плечи и грудь и V-образно сходившиеся в узкой талии. Их волосы коротко подстрижены, но спереди оставалось чуть больше длины. Они оба сохраняли одно и то же суровое выражение лиц — особенно когда смотрели друг на друга. И они оба выглядели на один и тот же возраст, навеки застыв в двадцати годах, когда они впервые выпили Нектар богов.

После возвращения из Дебрей Дамиэль сменил одежду. Вместо черной кожи теперь он носил футболку и джинсы. И носил он их комфортно, как будто одевался так всю жизнь, а не расхаживал в боевом кожаном костюме Легиона. Но все же что-то было не так. Хоть одежда Дамиэля состояла целиком из вопиюще дорогих первоклассных дизайнерских вещей — возможно, из гардероба Неро, который тот никогда не носил, поскольку предпочитал униформу — одежда выглядела потрепанной на фоне одетого в нее элегантного ангела. Он был королем в одежде крестьянина. Король просвечивал насквозь. Или, в данном случае, ангел.

— Привет, привет, — сказал Дамиэль, и его суровое выражение лица испарилось, как только его глаза встретились с моими.

Слава богам, в этот раз он говорил вслух. Я не могла подобрать слов, чтобы описать, как некомфортно, когда кто-то шныряет в твоей голове.

— Блинчиков? — радостно спросил Дамиэль, шлепнув пару на большую тарелку.

— Три часа дня. Поздновато для блинчиков, — сказал Неро.

— Для блинчиков никогда не поздно, — я с нездоровым восторгом наблюдала, как Дамиэль заливает блинчики кленовым сиропом. — В нем столько сахара, что можно убить фейри.

— Одно из преимуществ бессмертия. Ты можешь пережить то, что убивает других, — улыбаясь, он протянул мне тарелку. — Налетай.

— Итак, шестьдесят пять вампиров поймано. Весьма впечатляющий улов. Кто-нибудь из них уже выдал свои секретики? — небрежно спросил Дамиэль, наливая на сковородку тесто для блинов.

Я запихнула кусок блинчика в море кленового сиропа.

— Откуда тебе известно, сколько вампиров мы поймали?

— Я подслушивал.

Ну конечно же он подслушивал.

— Если ты читаешь мои мысли, то знаешь все, что знаю я, — сказала я.

— Я перестал читать твои мысли спустя пять секунд после того, как ты вошла в это здание. Тогда ты начала представлять моего сына голым.

Я едва не подавилась блинчиком. Я закашлялась, пытаясь вытолкнуть кусок, застрявший в горле. Дамиэль спокойно протянул мне стакан воды. Я покосилась на Неро, который сидел с самодовольным выражением. Естественно. Ангелы не смущались. Слова «скромность» не существовало в их словаре. Вещи, которые заставили бы любого приличного человека залиться ярким румянцем, они воспринимали со спокойным безразличием. Или гордостью. Очевидно, гордость — не грех, если она заслужена.

— Насколько мне известно, вампиры еще не выдали своих секретов. Мы накачали их седативными перед тем, как затащить в грузовики, так что они, наверное, только сейчас очухиваются в креслах Дознавателей.

Дамиэль нежно улыбнулся, перевернув блинчик.

— Я скучаю по былым денькам жестоких допросов.

Я в шоке уставилась на него. Я не должна быть шокирована, только не после всего того, что я пережила в Легионе. Ангелы — не люди. Когда я уже это запомню?

— Есть успехи с активацией брони и оружия ада и рая? — спросил у меня Дамиэль.

— В последнее время я не пробовала. Я была слишком занята.

Дамиэль выглядел разочарованным. Он думал, что вооружение, некогда принадлежавшее Стражам, было ключом к тому, чтобы связаться с ними. Поскольку они жили вне нашего измерения, отделившись от нас, привлечь их внимание было непросто. Дамиэль полагал, что его жена Каденс была с ними. Рейвен Родес должен был это подтвердить, но он оказался практически бесполезным источником информации. Все, что нам теперь было известно — что Рейвен был гадким человеком задолго до того, как стал гадким вампиром.

Вообще-то, этим утром мы добились еще кое-чего: теперь Неро знал, что его отец не убивал его мать. Рейвен видел Каденс после того, как она предположительно умерла в сражении с Дамиэлем. Я с самого начала знала, что Дамиэль ее не убивал. Нельзя было отрицать то, как загорались его глаза, когда он говорил о ней. Как мог Неро, эксперт в чтении языка тела, пропустить это? Похоже, что даже у ангелов есть слепые пятна, и отец Неро являлся таковым для Неро. Он был убежден, что Дамиэль вечно задумывает недоброе.

— Я не могла заставить броню и оружия работать, когда я испытывала их дома у Калли после нашего возвращения из Потерянного Города, — сказала я Дамиэлю. — Думаю, мне нужно поднять уровень своей магии.

— Ты и прежде вызвала у них отклик, — заметил Дамиэль.

— Это было в экстремальных обстоятельствах, при экстремальном стрессе, — стрессе присутствия психопата, пытавшегося убить меня, Неро и Дамиэля. — Я даже не уверена, как я это сделала. И не могу это повторить.

Расчетливый блеск мелькнул в глазах Дамиэля. У меня возникло смутное подозрение, что он продумывает план, как воссоздать те ужасные условия, которые позволили мне получить силу, контролирующую бессмертные артефакты. С него станется. Он проделывал это ранее, пытал меня, чтобы разблокировать воспоминания, которые открывали проход к оружию и броне.

Дамиэль вполне возможно являлся самым страшным из известных мне ангелов, даже страшнее Никс. Снаружи он выглядел отличным парнем, но запросто мог переключиться. Я видела это в его глазах. Он был более жестоким, чем полковник Файрсвифт, более расчетливым, чем Никс, и более темным, чем Неро. Его подпитывало отчаянное желание найти свою жену, любовь всей его бессмертной жизни. И это отчаяние происходило из чувства вины. Он обещал найти ее после того, как они устроили драку для Легиона, но больше никогда ее не видел.

Его вина и отчаяние смешивались воедино, затвердевая холодной раковиной. Это делало его очень, очень опасным. Он искал Каденс с той же леденящей кровь жестокостью, с которой когда-то вершил правосудие богов.

— У тебя были еще видения от Стражей? — спросил у меня Дамиэль.

— Нет, но у меня были кошмары.

Неро посмотрел на меня.

— Как долго это продолжается?

— Практически с тех пор, как мы вернулись из Потерянного Города.

Морщинка беспокойства залегла меж его бровей. Он думал, что я ломаюсь под стрессом травмы, пережитой в Потерянном Городе. И возможно, он был прав.

— Что происходит в этих кошмарах? — спросил Дамиэль.

— Я застреваю в вулкане, медленно свариваясь заживо.

— Ты беспокоишься из-за тренировок с Драконами, — сказал Неро.

— Я знаю, — мне не требовалась психологическое образование, чтобы понимать это.

Сегодня я уезжала в Замок Бури, чтобы подвергнуться тренировкам по стихийной магии, которые подготовят меня к следующему уровню. Я слышала истории о Замке Бури — истории о том, как солдат подвергали стихиям в экстремальных магических условиях, далеких от обычных. Для Легиона это был опробованный и верный способ прокачать нашу магию, повысить стойкость и увеличить наши шансы пережить четвертый дар богов. Дар стихийной магии.

— Но со мной все будет хорошо, — быстро сказала я. — Что тебя не убивает, делает тебя сильнее, верно?

Я сверкнула большой уверенной улыбкой, чтобы скрыть полное отсутствие уверенности. Рана, которую я получила от бессмертного оружия, вмешивалась в мои тренировки. Каждый раз, когда я слишком напрягалась, она вспыхивала болью. Это значило, что я была медленнее и слабее, чем нужно. Я была не готова к напряженным тренировкам — тренировкам, которые наверняка вскроют старые раны и создадут немало новых.