Драгоценная - Эльба Айрин. Страница 66

— Кто вы? — прохрипел его величество, опускаясь в кресло напротив Леды, и тут же ошеломленно замер, выслушивая ее объяснения. О том, что перед ним императрица, о душе дочери, которая хотела отомстить за загубленную жизнь и вселилась в ребенка, подчинив его волю. Обо всем…

Как ни трудно было поверить в нашу историю, но вид застывшей служанки сыграл нам на руку. Королю Себастиану понадобилось время на осмысление, после чего он поинтересовался, чего же мы хотим.

— Ваше величество, где льер Идамас?

— Я не слишком хорошо помню, что делал, пока был под властью… этого существа, — он махнул рукой в сторону застывшей Ули. Похоже, он не смирился с мыслью, что им управляла душа собственной дочери. — Но как минимум мой секретарь должен был отметить новое назначение тара Турмалинского.

— Без вашего указания льер Фрисе ничего не скажет, а это наша последняя надежда. — Я сложила руки в мольбе. — Не откажите, ваше величество, это очень важно!

— Важнее, чем королевский приказ? — усмехнулся король, отчего я покраснела. — Хорошо, в знак признательности за оказанную услугу я распоряжусь передать вам нужные сведения.

Себастиан пододвинул к себе перо и бумагу и начал быстро что-то писать.

— Армель, ты можешь найти моего секретаря. — Король протянул мне свиток. — Он ответит на все вопросы, после чего ты пришлешь его ко мне в срочном порядке. А вас, ваше императорское величество, я попросил бы немного задержаться и помочь мне… Нельзя же здесь так оставлять… — Он замешкался, подбирая слово: — Викторию.

Не дожидаясь ответа бабушки, я побежала искать верноподданного его величества.

— Не знаю, чем вам это поможет, — процедил секретарь, но все же полез в шкаф за потрепанным талмудом. — Командующий эскадрой льер Ларион Идамас принял назначение уже довольно давно и должен был добраться до места.

— Отлично, значит, мы сможем его там найти. — Я в нетерпении едва сдерживалась, чтобы не переминаться с ноги на ногу. Поэтому всю силу моих чувств испытал на себе веер, который теребила в руках.

— Остров Мэнсей, переговоры с наместником. «Передать ему волю его величества».

Не может быть… Я все же надеялась, что слова короля, сказанные под влиянием обиженной души, окажутся выдумкой — попыткой нас напугать, запутать… Как Ларион будет вести переговоры с тем, кого обвиняет в моей гибели?! В растерянности я стояла посреди приемной, пока не почувствовала легкие касания на плече. Бабушка уже некоторое время пыталась привлечь мое внимание и одновременно успокоить. Действительно, тут не время и не место для проявления чувств.

— Армель, давай уже отпустим секретаря к его величеству, поскольку он его ждет. А нам пора найти твоих родителей.

Льер и лия Шанталь нашлись там, где мы их и оставили. Мама была чрезвычайно бледна и, кажется, из последних сил сдерживала нервозность. Увидев нас, она облегченно вздохнула и сжала ладонь мужа. Все разговоры мы оставили до дома, куда в спешном порядке и направились.

И снова за стеной бушует море. Кажется, я уже начала привыкать к качке. Единственное, к чему так и не смогла привыкнуть, это завывания ветра. Порой чудилось, будто то плачет ребенок, и в такие мгновения мороз пробегал по коже. Особенно когда перед глазами всплывало заплаканное лицо мамы.

Родители не хотели меня отпускать, что, в общем-то, неудивительно. Я бы с удовольствием осталась дома, но сердце разрывалось от тревоги. За то время, что я искала придворного секретаря, императрица Леда узнала еще кое-что. Желание короля использовать внебрачную дочь в своих играх чуть было не стоило ему жизни. Тихая и покорная при жизни, вселенная в иной сосуд душа озлобилась и жаждала мести. К тому же отголоски редкого дара разрушения в крови носителя позволили Виктории овладеть им и подчинить себе, как, собственно, и саму Улю. В планы воскресшей принцессы входило не только уничтожение родного отца, но и коронация Лариона. Правда, способ она выбрала необычный — сначала отправила сына на остров Мэнсей для принятия наследства и власти. Затем собиралась женить его на двоюродной сестре — законной наследнице трона Америи, а там и до коронации бы дело дошло. Чем все это могло обернуться в дальнейшем — оставалось только гадать. Сердце болезненно сжималось от предчувствия беды. А что, если мы не успеем? Ну почему, почему я послушалась старших и не отправилась на поиски Лариона сразу же?

Я вновь прошлась по каюте. Море… Необъятные просторы водной стихии. Почему мы — маги воды — не можем преодолеть водную гладь по щелчку пальцев? За ответом на этот вопрос я отправилась к бабушке.

Пояснения Леды были логичны: чтобы путешествовать не по воде, а как бы растворяясь в ней, придется оставить все мирское на берегу, и тогда мы с ней появимся перед наместником обнаженные, ослабленные переходом и без поддержки, которая плывет с нами на «Скитальце».

Не самая лучшая тактика, хотя, конечно, определенной дезориентации противника мы бы добились.

Пункт назначения приближался, и надо было разрабатывать план действий. Допустим, благодаря Леде и «Скитальцу» защитный контур мы преодолеем, но с какой стороны приступить к поиску Лариона? В прошлый раз во дворец нас вели из пещер, скрытых в скалах. Возможно, имело смысл пойти проторенным путем? Я решила озвучить мучающие меня вопросы, когда нас с бабушкой пригласили в кают-компанию на трапезу.

— Армель, детка, подойти незамеченными, когда в команде маг воды и призрачный корабль, не проблема. Другое дело, что высаживаться лучше в безлюдном месте, чтобы раньше времени не привлекать внимания.

— И как мы будем определять такое место? В прошлый мой визит корабль льера Идамаса подходил со стороны скал и рифов. Там не было не только людей, но даже нормальной защиты. И пройти в пещеры мы смогли лишь благодаря магии капитана.

— Я предлагаю, прежде чем строить планы, — вмешался в наши рассуждения льер Андре, — дождаться результатов разведки.

Результаты были уже через два дня и, с одной стороны, внушали оптимизм: усиленной охраны не замечено, берег со стороны порта безлюдный, хотя на приколе и стояло несколько кораблей, даже сторожевые вышки пусты. С другой стороны, от таких сведений у меня в груди все похолодело: неужели опоздали?

В конечном итоге мои сопровождающие, как более опытные стратеги, решили встать в бухте рядом с портом и, высадившись, аккуратно двигаться во дворец. Самое смешное, что игнорировавшие друг друга императрица и капитан Вальро внезапно проявили упрямое единодушие, стараясь оставить меня на судне. Будто это не мой любимый погибает сейчас на острове. Я сердцем чувствовала, что не только должна, но и единственная смогу все исправить. Поэтому в результате на берег сошли я, Леда, Андре и пара матросов.

Мы двигались в сторону дворца, особенно не скрываясь: бабушка, владея магией воды, легко чувствовала ее носителей в радиусе действия дара. Заодно и мне рассказывала, как это использовать. У опытного и сильного мага этот радиус больше. У такого новичка, как я, соответственно, невелик.

Слушая ее негромкие пояснения, я успевала любоваться окружающей природой. После бескрайнего моря пейзаж радовал глаз зеленью и пестрыми цветами. Однако мысли постоянно возвращались к Лариону.

На подступах ко дворцу Леда увела нас с дорожки, углубившись в кусты акации. Людей вокруг ощущалось достаточно, и я попыталась взять себя в руки, сосредоточившись на главном. По указанию императрицы мы затаились в цветущих зарослях в стороне от исхоженных тропинок, отправив двух моряков разведать обстановку. Вернулись парни с неожиданным уловом: один из них нес на плече девушку.

— Ну, красавчик, долго еще ты будешь меня тащить?

Судя по раздавшемуся вслед за словами звуку, похитителя шлепнули по кожаным штанам. Он рыкнул и слегка подкинул девичье тело, отчего по парку разнесся заливистый смех.

Я переводила недоуменный взгляд с моряка на капитана «Скитальца». Помнится, льер Вальро говорил, что призрачный корабль и его команда видимы только мне. Когда императрица смогла воспользоваться предложением Андре и поплыть с нами, я не удивилась, все же она сильный водный маг. Но пойманная служанка натолкнула на мысль, что с командой и ее проклятием что-то произошло после того, как я вернула зачарованный артефакт легендарному капитану… В мои размышления вмешался голос одного из моряков.