Код да Винчи 10+ - Браун Дэн. Страница 16
– То, о чем намеревался сообщить мне дед, не предназначалось для чужих глаз. Даже для глаз полицейских. Как бы странно это ни звучало, думаю, он хотел, чтобы я оказалась у «Моны Лизы» раньше других.
– Я пойду с вами.
– Нет! Мы ведь не знаем, когда в Большую галерею нагрянут полицейские. Вам надо спешить. Увидимся в посольстве, мистер Лэнгдон.
Он поморщился и твердо заявил:
– Только при одном условии.
Софи удивленно подняла на него взгляд.
– При каком?
– Вы перестанете называть меня мистером Лэнгдоном.
Она заметила, как слегка искривились в улыбке уголки его губ, и улыбнулась в ответ.
– Удачи, Роберт!
Когда он оказался на нижней ступеньке лестницы, в нос ему ударил характерный запах льняного масла и гипса. Впереди светящаяся стрела с надписью «SORTIE/ВЫХОД» указывала в конец длинного коридора. Виртуозные анаграммы Соньера не выходили у Лэнгдона из головы, и его мучило любопытство: что же найдет Софи на «Моне Лизе»… если там вообще что-то есть. Она, казалось, не сомневалась в последнем желании деда – он хотел, чтобы внучка снова подошла к знаменитому полотну. Похоже на правду. Но Лэнгдону не давал покоя еще один вопрос.
P. S. Найди Роберта Лэнгдона.
Соньер написал на полу его имя и велел внучке его отыскать. Зачем? Только для того, чтобы помочь расшифровать анаграмму? Не похоже. У Соньера не было оснований считать, что он знаток анаграмм.
Софи разобралась бы с анаграммой сама.
Лэнгдон в этом больше не сомневался, но не мог не удивляться пробелу в логике действий Соньера.
Почему я? – спрашивал он себя, шагая по коридору. Что такого, по его мнению, я знаю, из-за чего он указал на меня?
Вдруг он остановился от удивления как вкопанный и, поспешно выхватив из кармана лист с компьютерной распечаткой, уставился на последнюю строку послания.
P. S. Найди Роберта Лэнгдона.
Он не сводил взгляда с первых двух букв.
P.S.
В этот миг смысл символики Соньера стал ему ясен, словно кто-то навел резкость. Ударом грома обрушились собственные приобретенные за долгую карьеру познания в истории и символике. И все, что совершил Соньер в этот вечер, сделалось совершенно понятным.
Мысли роились у него в голове, пока он пытался вникнуть в смысл того, что только что ему открылось. Лэнгдон повернулся и понесся обратно – туда, откуда только что пришел.
Хватит ли времени?
Он понимал, что это больше не имеет значения, и без колебаний бежал вверх по лестнице.
Глава 18
Софи, затаив дыхание, подошла к большим деревянным дверям зала, где висела «Мона Лиза». Но прежде чем войти, заглянула в коридор, где ярдах в двадцати под фонарем по-прежнему лежало тело ее деда.
Ее охватило мучительное раскаяние, глубокая грусть была окрашена чувством вины. Прошедшие десять лет Соньер пытался достучаться до нее, но она не распечатывала ни писем, ни пакетов, которые он ей присылал. Он мне лгал! Хранил от меня ужасные тайны! Как еще я могла поступить?
И вот дед умер и говорил с ней из вечности.
Мона Лиза.
Софи толкнула массивные двери, и перед ней открылся проход. Она на мгновение задержалась на пороге и обвела взглядом большой четырехугольный зал. Он, как и другие помещения Лувра в этот час, был залит мягким красным светом.
Еще не войдя в зал, Софи вспомнила, что у нее с собой не было ультрафиолетового фонаря. Если здесь и есть какая-то надпись, Соньер почти наверняка сделал ее водяными знаками.
Она глубоко вздохнула и, набравшись смелости, поспешила к ярко освещенному месту преступления. Не в силах смотреть на тело деда, стала копаться в полицейских инструментах. Нашла фонарик в виде ручки, сунула его в карман свитера и поспешила обратно по коридору. Внезапно в красноватом сиянии появилась чья-то призрачная фигура. Софи отпрянула.
– Вот вы где. – Тишину галереи прорезал хриплый шепот Лэнгдона, и он сам материализовался из темноты.
Софи вздохнула с облегчением, но тут же спохватилась.
– Роберт, я велела вам уезжать. Если нагрянет Фаш…
– Куда вы делись?
– Ходила за ультрафиолетовым фонарем. Если дед написал сообщение…
– Слушайте, Софи. – Лэнгдон не сводил с нее голубых глаз. – Эти буквы – P.S. – они что-нибудь для вас значат? Вообще что-нибудь?
Испугавшись, что их голоса могут отдаваться эхом в галерее, Софи потянула его в зал с портретом Моны Лизы и тихонько затворила за собой массивные двери.
– Я же вам говорила – Принцесса Софи.
– Это так. Но вы их больше нигде не видели? Ваш дед не использовал эти буквы для чего-нибудь еще? В качестве личного логотипа на письмах или как-нибудь иначе?
Его вопрос удивил Софи. Откуда Роберту известно? Она в самом деле однажды видела такие буквы – накануне своего девятого дня рождения, когда тайно обыскивала дом в поисках подарков: уже тогда она не выносила, чтобы от нее что-нибудь скрывали. Что мой Grand-père приготовил мне в этом году? Софи рылась в ящиках шкафов и комодов.
И, набравшись храбрости, заглянула в спальню деда. Вход ей туда был запрещен, но сейчас дед спал внизу на диване.
Я только быстренько посмотрю, и все.
Она на цыпочках прошла по скрипящему полу к его гардеробу. Заглянула за одежду на полках – ничего. Следующая цель – пространство под кроватью. Там тоже было пусто. Подошла к бюро и, открывая ящики, потрогала все внутри. Должно же быть что-нибудь для меня! Вконец расстроенная, Софи открыла последний ящик и наткнулась на черную одежду, которую никогда не видела на деде. Когда она уже собиралась его закрыть, в глубине блеснуло золото.
Ожерелье?
Софи осторожно вынула цепочку из ящика. К ее удивлению, на ее конце был блестящий золотой ключ, тяжелый и мерцающий. Завороженная, она поднесла его к глазам. Таких ключей ей видеть не доводилось. Большинство были плоскими, с зубчатой бородкой. А этот – треугольным, с маленькими выемками по всей длине. Массивная золотая головка имела форму креста или скорее математического знака +, поскольку все четыре стороны были равной длины. В середине креста был выбит необычный символ – две буквы, вплетенные в цветочный узор.
– P.S. – Девочка нахмурилась, прочитав буквы. Что бы это могло значить?
– Софи! – позвал ее с порога дед.
От неожиданности она резко обернулась и выронила ключ. Тот со звоном упал на пол.
– Я… искала мой подарок на день рождения. – Софи опустила голову, понимая, что обманула доверие деда.
Тот, казалось, целую вечность стоял в дверях молча. И наконец тяжело вздохнул.
– Подними ключ, Софи. – Она послушалась. – Софи, ты должна уважать право других людей на личную жизнь. – Он осторожно опустился на колено и взял у нее ключ. – Это особенный ключ, Софи. Если его потерять…
Дед говорил тихо, спокойно, и от этого она чувствовала еще больший стыд.
– Прости, дед, я виновата. – Она помолчала. – Я решила, что это цепочка мне на день рождения.
Соньер неотрывно смотрел на нее несколько секунд.
– Повторяю еще раз, потому что это очень важно, Софи: ты должна научиться уважать право других людей на личную жизнь.
– Хорошо, дед.
– Мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз, а сейчас нужно выполоть сорняки в саду.
Софи побежала выполнять задание.
На следующее утро она не получила от деда никакого подарка. Да и не ждала – после того, как с ним поступила. За весь день он даже ни разу ее не поздравил. Вечером она грустно побрела к себе в спальню и вдруг нашла на подушке открытку с простой головоломкой. Знаю, знаю! Это игра в поиски сокровищ!
Сгорая от любопытства, она решила задачку, и отгадка привела ее в другую часть дома, где лежала другая открытка с еще одной головоломкой. Софи носилась по дому от одного ключа к другому, пока последний не направил ее в собственную спальню. Девочка взлетела по лестнице и замерла на пороге. В середине спальни стоял сверкающий красный велосипед с обвязанным лентой рулем. Софи взвизгнула от восторга.