Городу нужен хранящий (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна. Страница 26

В общем, Ладай учился создавать плетения силой воли. То есть, без участия привычных махов руками, движений пальцев, слов-пусковиков, рисования символов и прочих помощников мага. Вообще, это была не такая уж редкость и сложность, если подумать. У Хията, например, отлично получалось работать с водой, просто представляя конечный результат и зная, что должно произойти, чтобы он получился. Это когда дело касалось стандартных плетений, он снисходил к движениям пальцами. Причем, что странно, всегда одинаковым, а символы он при этом представлял. Видимо урок, на котором перечисляли стандартные движения и их привязку к конкретным символам Хият благополучно проспал, а учителя потом не обратили внимания на то, что ребенок делает что-то не то. Получается, и ладно, у них еще куча детей, у которых не получается. Вообще. Так что научиться можно, было бы желание.

А желание у Ладая в данный момент было. Потому что пришло в голову, что связать могут не только лекари, но и враги. А связанный маг практически беспомощен и это парню не нравилось.

Вот Ладай и учился.

Сначала у него ничего не получалось, возможно, из-за того, что он изо всех сил пытался представить символы сложенные пальцами, вскидывание рук и прочие атрибуты. Потом опять вспомнил о Хияте и понял, что он бы такой ерундой не занимался. Возможно, он о большей части этой ерунды вообще не подозревает, на его счастье. А значит, символика у него какая-то своя, скорее всего та, что нарисована в школьных учебниках и частично на фишках для «Поля».

С другой стороны, легче всего работать именно со своей стихией, для тех же легких стандартных плетений энергию сначала нужно обезличить. А стихия у Ладая все-таки огонь.

— Начнем с искры, — мрачно улыбнулся потолку парень, представляя, как устраивает пожар и лекари прибегают с вытаращенными от ужаса глазами.

А как же, привязали пациента, а он чуть не сгорел из-за этого.

То, что он чуть не сгорел из-за своих экспериментов в головы бедолагам вряд ли придет. У него ведь руки к кровати привязаны, и пальцы перебинтованы, какие эксперименты?

Получилось у Ладая на удивление легко и довольно быстро. Даже обед еще не принесли, а над носом парня уже медленно и плавно, словно перышко, вальсировала искра. Всего то и понадобилось убедить себя, что стоит сосчитать до трех, представляя, как она разгорается.

А вот погасить искру Ладай еле успел. Чуть не уронил на себя, когда услышал, что кто-то открывает дверь.

Оказалось, что это пришел очередной лекарь, решивший перед обедом осмотреть рану. Ладай против осмотра не возражал. Даже, на удивление лекаря, против того, что его развяжут, только когда принесут еду, не возражал. Огневики, как известно, пациенты буйные, мнительные и вспыльчивые. Так что Ладай мог надеяться, что его за хорошее поведение отпустят уже завтра вечером.

С раной все было в порядке. Если пациент не станет в ней ковыряться, дней через пять от нее и следа не останется. Точнее след останется, но малозаметный и девушек отпугивать не будет. Впрочем, на девушку, которую не отпугнет нечеловеческий цвет одного глаза пациента какой-то шрам вряд ли произведет впечатление.

Лекарь любовался раной и болтал. Ладай терпеливо лежал и наблюдал за ним.

Если хорошо подумать и повспоминать, то обнаруживаешь, что лекари тоже не складывают символы. Иногда они, если случай тяжелый, пользуются выгравированными на браслетах загадочными рисунками. Похоже, в эти крошечные, но детальные рисунки вложена символика целого плетения. Но чаще, просто прикасаются к пациенту и замирают. Так они и ищут внутренние повреждения, и лечат, и запускают регенерацию. И никому не приходит в голову спросить, почему они не размахивают при этом руками и не складывают пальцы в увесистые фиги.

Люди очень странные существа, не замечают очевидных вещей.

Дальше день у Ладая прошел весело и плодотворно. Для начала он поел, потом выслушал лекцию о том, что нельзя лезть в открытую рану грязными руками. После этого под честное слово был развязан и предоставлен сам себе. Вставать на ноги ему уже разрешили, но выходить из комнаты — еще нет. Поэтому Ладай сидел у окна и мысленно рисовал символ огня на облаках. Оказалось, это очень веселое занятие. Особенно весело становилось, когда очередной огневик из пострадавших, прогуливающихся во дворе, замирал и долго таращился в небо, пытаясь понять, что же там привлекло его внимание. А самое веселое началось, когда символ нарисовать получилось и очередное облако вспыхнуло пламенем. Тогда забегали все и наверняка не только в больнице. Это облако могли и в королевствах на материке увидеть, и решить, что это очень дурное предзнаменование.

То, что Ладаю после этого подвига слегка поплохело — ерунда. Главное, что не скучно. Скучающие огневики способны сотворить любую глупость, вплоть до побега из больницы, наплевав на данное слово.

Интересно, чем там Хият занимается?

Хияту снился очень странный сон.

На рассвете в город пришел человек. Обычный человек, не маг, одет в поношенную куртку и разорванные на колене штаны. Такие люди время от времени в город приходят. Они сбегают с кораблей, на которые их против воли затащили в качестве матросов или рабов. Они дезертируют из армии, и всеми правдами и неправдами добираются туда, где их точно не найдут. Они просто ищут лучшей доли и отчего-то верят, что на землях магов растут волшебные деревья и текут реки, в которых вместо воды вино. Как уж они добираются до островов, дело десятое. Парочка таких однажды в бочке приплыла и даже ни один шторм их не утопил. А уж спрятаться в трюме, или сбежать с разгружающего контрабанду корабля много ума не надо. И искать их никто не будет, наловят новых.

Этот человек поежился под взглядами стражи ворот, неуверенно спросил, где он может поискать работу за ночлег, и был отправлен к грузчикам. Ему даже подробно описали, как к ним дойти.

Дальше день этого человека пролетел перед глазами как один миг и остановил свой полет только с наступлением ночи, когда пришелец сидел под деревом в парке и бережно разворачивал тряпочку.

В тряпочке оказался темно-синий камень, формой напоминавший голубиное яйцо.

— Я… я дошел, я благодарен, — неуверенно сказал человек. — Я отдаю долг и больше вам ничего не должен.

После этого он разрезал ножом ладонь и капнул кровью на камень. Тот вспыхнул, поменял цвет на ярко-алый, а потом осыпался пылью, которую разметал порыв ветра. Человек встал, и, оглядываясь и ежась, ушел. А под деревом стали появляться бестелесные фигуры. Сначала тонкие, напоминавшие пламя свечи и почти прозрачные. Постепенно они становились похожи на людей и мутнели, будто наполнялись туманом. А еще их становилось все больше и больше.

Появившиеся первыми давно куда-то убрели, а новые только начали проявляться. Хият насчитал их больше трех сотен, прежде чем сбился. Проследить, куда эти призраки уходят, он не смог, не сумел сдвинуться с места.

А закончился сон, когда одна из фигур превратилась в длиннобородого старика в странной конусовидной шляпе. Он, в отличие от других призраков, осмотрелся, что-то беззвучно сказал, нахмурился, а потом стал медленно и как-то неуверенно складывать фигуры из пальцев. Когда ему это надоело, он опять покачал головой, прокашлялся и сказал:

— Узнаю, кто меня вернул в мир живых, ноги оторву.

После этих слов Хият и проснулся. С уверенностью, что это был не просто сон. Что в городе затаились и готовы появиться толпы призраков, подвластных чьей-то воле. Что, в сущности, ерунда. Призраки, которых только-только кто-то воплотил, не способны навредить, разве что напугают.

А вот маг, недовольный, что его выдернули оттуда, где ему, похоже, нравилось, это уже проблема. Особенно маг остающийся магом даже после смерти.

— И где его искать? — спросил у потолка Хият.

Потолок загадочно промолчал, как и положено потолку.

Сообщать о нашествии призраков Хият никому не собирался. В ответ зададут слишком много вопросов. А так, их и без него обнаружат. Это у себя на материке разные призыватели и послесмертники могут запугивать королевские дворцы явившимися на бал мертвыми родственниками. А в этом городе очень много магов, которые и обнаружат, и заинтересуются, и прогонят, не спрашивая, что мертвые забыли среди живых.