Космос. Марс (СИ) - Андреев Никита Александрович. Страница 34
Кто—то схватил за руку, и тьма окончательно поглотила Молчанова.
ГЛАВА 7
***
В зале связи ЦУПа остались несколько человек: дежурные операторы, охранник и Макс с Бруно. Третий час наверху продолжалось закрытое заседание. Приехали политики и военные, здание оцепили живым щитом. Неравнодушные люди тоже съезжались к ЦУПу. Ходили слухи, что на Прайме—1479 взорвался реактор и весь экипаж погиб, другие поговаривали, что несколько человек смогли укрыться в челноке и доживают последние часы перед неминуемой гибелью.
Бруно нервно ходил взад—вперед. На очередном круге он остановился у стола Макса и отдышался.
Макс вытащил из уха наушник и посмотрел на него исподлобья. Несмотря на духоту, Бруно носил теплый свитер с широким вырезом на груди.
— Что слушаешь? – спросил Бруно.
— “Как ты велик” Элвис.
Бруно смущенно пожал плечами.
— Элвис Пресли. Не слышал никогда?
Бруно с виноватым видом улыбнулся и взглянул на пустой стул. Макс кивнул ему и тот с нетерпением уселся.
— Музыка мешает думать, — заговорил Бруно, протирая от пота душки очков. — Люблю тишину.
— Сними ты эту шубу, — Макс подергал край свитера.
— У меня низкий гемоглобин и давление. Отсюда постоянный озноб.
Бруно взглянул на себя сверху вниз, застеснялся и покраснел.
— Не парься. Девочек здесь нет.
— Это все из—за веса. Моя мама тоже полная.
— И отец?
— У меня его не было. Мать родила по программе прироста населения.
— Главное, что у тебя тут все в порядке, — Макс тыкнул ему в лоб.
Бруно улыбнулся.
— Скоро они вернутся? — спросил он с нетерпением.
— Тебе все равно правду не расскажут.
Бруно с любопытством посмотрел на Макса.
— Это почему не расскажут?
— Классическая история, мужик. Немного слов о героической самоотверженности экипажа. Дальше людей подержат в неизвестности - подогреют интерес. Рейтинг взлетит, финансирование тоже. А как там на самом деле было, знают только там, — Макс указал взглядом в потолок. — Может на корабле предохранитель на антенне сгорел, и всего—то.
Бруно еще некоторое время обдумывал услышанное.
— Ты все это выдумал, да?
— А ты не веришь?
Бруно отрицательно покачал головой.
— Наивный ты, малый.
— Мистер Маккензи и мистер Ворошилов никогда бы не пошли на такое.
Макс усмехнулся.
— Ты столько лет знаешь Маккензи и веришь, что он чист, как слеза ребенка?
— Стал бы экипаж так рисковать, ради этого рейтинга...
— А никто и не говорит, что они все были в курсе. Для саботажа достаточно одного человека. И то, что корабль не взорвался, доказывает, что его план удался.
Бруно снова задумался. Поправив очки, он почесал лоб и спросил с неуверенностью:
— Если так, то это сделала Нака Миура?
— Да, брось. Эта дурочка, “Я надену платье с рюшками на пресс—конференцию” никогда бы не провернула ничего подобного. Здесь нужен опыт и отсутствие страха замарать руки.
— На кого ты намекаешь?
— А я и не намекаю.
Бруно впал в ступор.
— Ладно, расскажу тебе историю в тему, про моего папашу, которого ты святым считаешь, — заговорил Макс. Бруно выпрямил спину и приготовился слушать. — Был такой инженер Сергей Палыч Анисимов. Работал с отцом над проектом Ноя. Умнейший мужик, ростом под два метра. Отец мой тогда был никому неизвестный инженеришка, возглавлял разработку герметичных замков для стыков узлов Ноя — та самая революция за которую его так любят, — Макс показал руками кавычки. — Как—то Анисимов пришел к отцу и сказал, что замки ненадежны. Он доказал это математически и предложил взамен другую конструкцию, более простую и надежную. И что ты думаешь?
Бруно молчал.
— Разве отец мог рассчитывать на место директора проекта с революционной разработкой на которой фамилия какого—то Анисимова? Он послал его. А вот Анисимов оказался мужик не промах, пообещал достучаться до начальства. Мой папаша не мог этого допустить и решил атаковать первым — обвинил Анисимова в коррупционных растратах, которых, конечно, не было. Анисимова выгнали, а через год он умер где—то под Подольском. Придавило краном на стройке. Ну, а папаша мой получил должность директора, кучу денег, связи, и началась великая стройка. А через два года первый модуль Ноя взорвался прямо на орбите.
У Бруно пересохли губы.
— Это же был...
— Несчастный случай, — договорил за него Макс. — Ну конечно. Обвинили во всем погибших строителей. Ошибка при монтаже. Мертвые же не могут опровергнуть. Только вот нестыковочка интересная: следующие модули строились уже с другими герметичными замками, теми самыми, что предлагал Анисимов.
Бруно выглядел, как ребенок, которому сообщили, что его родители на самом деле приемные.
Макс настраивал модуль—компьютер и искоса поглядывал на охранника.
— Если ты все это знаешь, почему так легко рассказал мне? – спросил Бруно.
— Это все знают.
— Тогда почему никто не расследует?
Макс усмехнулся.
— А кому это надо?
Бруно окончательно опешил.
— Вся эта совместная работа НАСА и Роскосмоса - обычная болтовня для толпы, — продолжал Макс. — Вокруг миссии вертится небывалое количество денег и политического капитала. Идет борьба за возможность всем этим распоряжаться.
Бруно прокашлялся.
— Но также нельзя. Это спасательная миссия. Мы все здесь работаем ради нее, русские и американцы, вместе. А ты говоришь, что это не так, и эта твоя история про мистера Ворошилова больше похожа на выдумку.
— Верь во что хочешь, — сказал Макс безразлично.
— Вот и буду верить, — Бруно встал. — Я верю в людей, в то, что они здесь делают не ради денег, а ради спасения марсиан от смерти. Тебе с детства разбаловали деньгами. Ты не веришь в то, что человек может что—то делать просто так — ради идеи. Вот тебе и мерещатся заговоры, ты стравливаешь русских и американцев, — Бруно сделал глубокий вдох, приложив руку к груди. — Тебя просто коробит, что все идет не так как тебе хочется, что ты здесь, а мог быть наверху, вот ты и поливаешь уважаемых людей грязью.
Макс дослушал с невозмутимым выражением лица. Бруно встал и твердым шагом ушел к себе.
Спустя несколько минут дежуривший у входа охранник вышел в коридор.
Макс, пригибаясь, пробрался к терминалу Маккензи и подключил модуль—компьютер.
— Ты с ума сошел? — в ужасе прохрипел Бруно и указал в потолок.
— Я отключил камеры. Пока охранник не вернется они не заметят. Скажи пароль от его терминала.
— Ты не сможешь войти без шифр—ключа.
Макс указал пальцем на шифр—ключ Маккензи, торчавший из терминала. Он никогда не вынимал его.
— Говори пароль.
— Нет, — отрезал Бруно. — Я больше не буду тебе помогать.
Бруно осмотрелся на присутствующих.
— Я их знаю, они одним глазом в экран, другим в онлайн игры. Им плевать на нас, а вот охраннику нет, — Макс указал пальцем на вход. — Он вернется через пять минут и если не скажешь пароль я не сдвинусь с места.
Макс развалился на стуле и сложил руки на грудь.
— Тебя выгонят и поделом тебе, — сказал Бруно.
— Тогда и тебя вслед за мной, как сообщника, — зевая сказал Макс.
— Это не правда. Я тебе не помогал.
— А я скажу, что помогал. Кому из нас поверят?
Бруно отвернулся и нахмурился, затем голосом сдавшегося в плен солдата сказал пароль.
Макс вошел в компьютер Маккензи.
— Встань на стреме, — Макс указал жестом в сторону коридора. — Как только пойдет охранник просигналь.
Бруно встал и огляделся. Операторы не обращали на него внимания. Спиной вперед он побрел в коридор.
— Как просигналить? — спросил он, остановившись.
— Как угодно. Покашляй.
Отыскать нужные файлы оказалось не просто. На это ушло больше времени, чем Макс рассчитывал. Бруно то и дело выглядывал из коридора.
Наконец, Макс нашел то, что искал — программу марсохода Террос. Он запустил процесс копирования на карту памяти.