Космос. Марс (СИ) - Андреев Никита Александрович. Страница 34

Кто—то схватил за руку, и тьма окончательно поглотила Молчанова.

ГЛАВА 7

***

В зале связи ЦУПа остались несколько человек: дежурные операторы, охранник и Макс с Бруно. Третий час наверху продолжалось закрытое заседание. Приехали политики и военные, здание оцепили живым щитом. Неравнодушные люди тоже съезжались к ЦУПу. Ходили слухи, что на Прайме—1479 взорвался реактор и весь экипаж погиб, другие поговаривали, что несколько человек смогли укрыться в челноке и доживают последние часы перед неминуемой гибелью.

Бруно нервно ходил взад—вперед. На очередном круге он остановился у стола Макса и отдышался.

Макс вытащил из уха наушник и посмотрел на него исподлобья. Несмотря на духоту, Бруно носил теплый свитер с широким вырезом на груди.

— Что слушаешь? – спросил Бруно.

— “Как ты велик” Элвис.

Бруно смущенно пожал плечами.

— Элвис Пресли. Не слышал никогда?

Бруно с виноватым видом улыбнулся и взглянул на пустой стул. Макс кивнул ему и тот с нетерпением уселся.

— Музыка мешает думать, — заговорил Бруно, протирая от пота душки очков. — Люблю тишину.

— Сними ты эту шубу, — Макс подергал край свитера.

— У меня низкий гемоглобин и давление. Отсюда постоянный озноб.

Бруно взглянул на себя сверху вниз, застеснялся и покраснел.

— Не парься. Девочек здесь нет.

— Это все из—за веса. Моя мама тоже полная.

— И отец?

— У меня его не было. Мать родила по программе прироста населения.

— Главное, что у тебя тут все в порядке, — Макс тыкнул ему в лоб.

Бруно улыбнулся.

— Скоро они вернутся? — спросил он с нетерпением.

— Тебе все равно правду не расскажут.

Бруно с любопытством посмотрел на Макса.

— Это почему не расскажут?

— Классическая история, мужик. Немного слов о героической самоотверженности экипажа. Дальше людей подержат в неизвестности - подогреют интерес. Рейтинг взлетит, финансирование тоже. А как там на самом деле было, знают только там, — Макс указал взглядом в потолок. — Может на корабле предохранитель на антенне сгорел, и всего—то.

Бруно еще некоторое время обдумывал услышанное.

— Ты все это выдумал, да?

— А ты не веришь?

Бруно отрицательно покачал головой.

— Наивный ты, малый.

— Мистер Маккензи и мистер Ворошилов никогда бы не пошли на такое.

Макс усмехнулся.

— Ты столько лет знаешь Маккензи и веришь, что он чист, как слеза ребенка?

— Стал бы экипаж так рисковать, ради этого рейтинга...

— А никто и не говорит, что они все были в курсе. Для саботажа достаточно одного человека. И то, что корабль не взорвался, доказывает, что его план удался.

Бруно снова задумался. Поправив очки, он почесал лоб и спросил с неуверенностью:

— Если так, то это сделала Нака Миура?

— Да, брось. Эта дурочка, “Я надену платье с рюшками на пресс—конференцию” никогда бы не провернула ничего подобного. Здесь нужен опыт и отсутствие страха замарать руки.

— На кого ты намекаешь?

— А я и не намекаю.

Бруно впал в ступор.

— Ладно, расскажу тебе историю в тему, про моего папашу, которого ты святым считаешь, — заговорил Макс. Бруно выпрямил спину и приготовился слушать. — Был такой инженер Сергей Палыч Анисимов. Работал с отцом над проектом Ноя. Умнейший мужик, ростом под два метра. Отец мой тогда был никому неизвестный инженеришка, возглавлял разработку герметичных замков для стыков узлов Ноя — та самая революция за которую его так любят, — Макс показал руками кавычки. — Как—то Анисимов пришел к отцу и сказал, что замки ненадежны. Он доказал это математически и предложил взамен другую конструкцию, более простую и надежную. И что ты думаешь?

Бруно молчал.

— Разве отец мог рассчитывать на место директора проекта с революционной разработкой на которой фамилия какого—то Анисимова? Он послал его. А вот Анисимов оказался мужик не промах, пообещал достучаться до начальства. Мой папаша не мог этого допустить и решил атаковать первым — обвинил Анисимова в коррупционных растратах, которых, конечно, не было. Анисимова выгнали, а через год он умер где—то под Подольском. Придавило краном на стройке. Ну, а папаша мой получил должность директора, кучу денег, связи, и началась великая стройка. А через два года первый модуль Ноя взорвался прямо на орбите.

У Бруно пересохли губы.

— Это же был...

— Несчастный случай, — договорил за него Макс. — Ну конечно. Обвинили во всем погибших строителей. Ошибка при монтаже. Мертвые же не могут опровергнуть. Только вот нестыковочка интересная: следующие модули строились уже с другими герметичными замками, теми самыми, что предлагал Анисимов.

Бруно выглядел, как ребенок, которому сообщили, что его родители на самом деле приемные.

Макс настраивал модуль—компьютер и искоса поглядывал на охранника.

— Если ты все это знаешь, почему так легко рассказал мне? – спросил Бруно.

— Это все знают.

— Тогда почему никто не расследует?

Макс усмехнулся.

— А кому это надо?

Бруно окончательно опешил.

— Вся эта совместная работа НАСА и Роскосмоса - обычная болтовня для толпы, — продолжал Макс. — Вокруг миссии вертится небывалое количество денег и политического капитала. Идет борьба за возможность всем этим распоряжаться.

Бруно прокашлялся.

— Но также нельзя. Это спасательная миссия. Мы все здесь работаем ради нее, русские и американцы, вместе. А ты говоришь, что это не так, и эта твоя история про мистера Ворошилова больше похожа на выдумку.

— Верь во что хочешь, — сказал Макс безразлично.

— Вот и буду верить, — Бруно встал. — Я верю в людей, в то, что они здесь делают не ради денег, а ради спасения марсиан от смерти. Тебе с детства разбаловали деньгами. Ты не веришь в то, что человек может что—то делать просто так — ради идеи. Вот тебе и мерещатся заговоры, ты стравливаешь русских и американцев, — Бруно сделал глубокий вдох, приложив руку к груди. — Тебя просто коробит, что все идет не так как тебе хочется, что ты здесь, а мог быть наверху, вот ты и поливаешь уважаемых людей грязью.

Макс дослушал с невозмутимым выражением лица. Бруно встал и твердым шагом ушел к себе.

Спустя несколько минут дежуривший у входа охранник вышел в коридор.

Макс, пригибаясь, пробрался к терминалу Маккензи и подключил модуль—компьютер.

— Ты с ума сошел? — в ужасе прохрипел Бруно и указал в потолок.

— Я отключил камеры. Пока охранник не вернется они не заметят. Скажи пароль от его терминала.

— Ты не сможешь войти без шифр—ключа.

Макс указал пальцем на шифр—ключ Маккензи, торчавший из терминала. Он никогда не вынимал его.

— Говори пароль.

— Нет, — отрезал Бруно. — Я больше не буду тебе помогать.

Бруно осмотрелся на присутствующих.

— Я их знаю, они одним глазом в экран, другим в онлайн игры. Им плевать на нас, а вот охраннику нет, — Макс указал пальцем на вход. — Он вернется через пять минут и если не скажешь пароль я не сдвинусь с места.

Макс развалился на стуле и сложил руки на грудь.

— Тебя выгонят и поделом тебе, — сказал Бруно.

— Тогда и тебя вслед за мной, как сообщника, — зевая сказал Макс.

— Это не правда. Я тебе не помогал.

— А я скажу, что помогал. Кому из нас поверят?

Бруно отвернулся и нахмурился, затем голосом сдавшегося в плен солдата сказал пароль.

Макс вошел в компьютер Маккензи.

— Встань на стреме, — Макс указал жестом в сторону коридора. — Как только пойдет охранник просигналь.

Бруно встал и огляделся. Операторы не обращали на него внимания. Спиной вперед он побрел в коридор.

— Как просигналить? — спросил он, остановившись.

— Как угодно. Покашляй.

Отыскать нужные файлы оказалось не просто. На это ушло больше времени, чем Макс рассчитывал. Бруно то и дело выглядывал из коридора.

Наконец, Макс нашел то, что искал — программу марсохода Террос. Он запустил процесс копирования на карту памяти.