Чёрная Вдова, или Королева Смерти (СИ) - "АПОЛИЯ". Страница 134
На самом деле Нагайна понимала, что Эрик в каком-то смысле прав, и что именно из-за нападения на него, именно из-за его безопасности ей с Аро пришлось расстаться. Но при всем при том, на Эрике не было такого понятия как вина.
Все это было лишь поводом.
— Никогда больше не думай так, хорошо? Это не твоя вина, — повторила свою мысль вслух Нагайна.
— Хорошо, мама… Прости… Я понял тебя… Я понял, — Эрик нежно обнял маму, нежно обхватившую его руками в ответ, — Я так рад, что папа приезжает… Я рад, что теперь ты будешь только улыбаться. Я видел, как ты грустила, хотя ты ее рассказывала мне об этом. Я видел, как ты смотрела на портрет папы в своей спальне одной ночью. Я не смог тогда заснуть и пошел к тебе, как увидел, как ты замерла в центре комнаты и со слезами на глазах смотрела на портрет папы. Тогда я и догадался. Понял обо всем. Прости, что подглядывал.
— Ничего страшного, сынок, — сквозь слезы прошептала Нагайна.
— После того наблюдения, я стал понимать, что ты скрываешь слезы, что твоя улыбка не всегда настолько искренняя, что твой смех больше похож на плач. Я видел это и мне становилось стыдно… Я видел, как ты пыталась быть сильной ради меня. Теперь ты будешь улыбаться…больше ты не должна грустить. Не должна… — сказал Эрик и большими обожающими глазами посмотрел на Нагайну, — Потому что ты моя мама. Я буду защищать тебя.
— Мой милый Эрик… — улыбнувшись, сказала Нагайна и обняла сына, — Дай Бог, тебе больше не придется меня защищать. Я надеюсь, больше никаких трудностей не возникнет, и наша семья, наконец, будет абсолютно счастлива.
— Дай Бог… — прошептал мальчик, обнимая маму в ответ.
***
Спустя несколько дней. Первое мая. Иордания. Петра. Замок рода Эйлинендж.
Нагайна сидела на кровати в своей комнате. Уже давно проснувшийся Эрик вертелся вокруг матери, меряя просторную спальню торопливыми шагами. А у девушки от переизбытка чувств будто не было сил подняться.
— Почему ты не готовишься? — спросил мальчик.
— Я готовлюсь, милый. Морально…
Эрик подошел к матери и взял ее руку.
— Ты тоже боишься, да?
— Нет…чего мне боятся, — ответила девушка, — Просто…я так давно не чувствовала его…так давно не чувствовала его взгляда, его прикосновений…его самого. Это не объяснить словами, но я надеюсь, что ты поймешь истинный смысл моих слов. Аро так давно не было рядом, что я стала себя убеждать в том, что его не было и вовсе.
— Не говори так…все будет хорошо, я знаю.
— Откуда ты знаешь? — улыбнувшись, спросила она.
— Папа любит тебя. Я чувствую это…
— Как? — Нагайна замерла, — Как ты это чувствуешь?
— Я вижу связь. Когда я думаю о вас с папой, я вижу нить между вами…она очень горячая. Горячая настолько, что даже мне жжет веки. Я считаю, это любовь.
— Дар… — еле слышно прошептала Нагайна, — Это дар… Я знала, что у могущественной ведьмы и сильнейшего вампира родится мощный маг. Эрик, у тебя дар.
— Как у папы — чтение мыслей, а у тети Джейн — фантомная боль?
— Да, именно так, Эрик… Знай, это не единственный твой дар, и мы будем их развивать.
— Хорошо, мама, — улыбнулся Эрик, — Я лучше выйду, ведь тебе нужно собраться и одеться.
— Да, ты прав, — улыбнулась Нагайна, глядя на свое простое домашнее платье, — Спасибо, что рассказал…и о его чувствах тоже.
— Не за что. Я пойду…
Эрик соскочил с кровати и пошел к двери, как развернулся у самого входа.
Сапфировый взгляд взметнулся вверх, к портеру Аро в золоченой раме.
— Ты была права, я похож на него.
— Надеюсь, и он увидит это, — ответила Нагайна.
И на самом деле в своей фразе имела в виду далеко не внешность.
Эрик, будто по глазам прочитал истинный смысл слов матери, кивнул и вышел за дверь, а Нагайна, встав с кровати и выдохнув, подошла к портрету, еле слышно прошептав слова благодарности.
Простояв так еще с минуту, Нагайна решила последовать совету сына и начать одеваться.
Ей хотелось выглядеть эффектно, так, что бы ему понравилось.
Но на самом деле…
Ему всегда нравилось, как она выглядит.
Неважно, в платье ли была она, завернулась в одеяло, или же вовсе была обнаженной…
Он любил ее любой…
Нагайна улыбнулась этим мыслям и открыла платяной шкаф.
Она будто бы безучастно провела длинными платьями по ткани платьев и внезапно остановилась на бордовом.
На том самом, которое она надевала на свадьбу Джейн.
В тот самый день, когда они с Аро были помолвлены.
Нагайна улыбнулась и закусила губу.
Это было так давно, наверное, но все это казалось слишком близким.
А, казалось, в этих шести годах пролетели все три тысячи с половиной лет ее одинокой жизни.
Потому что только после того, как она встретила Аро, она стала по-настоящему жить.
Нагайна улыбнулась своим бесконечным беспорядочным размышлениям и, не медлив ни секунды, сняла с вешалки платье, твердо решив его надеть.
Быстро приведя себя в порядок и расчесав волосы, Нагайна посмотрела на себя в зеркало.
Она так изменилась.
За эти четыре года.
Казалось, черты лица заострились, кожа еще больше побледнела… Белки глаз неизменно были чуть красноватыми от кубометров слез, что она непроизвольно лила все эти пустые ночи напролет, даже когда не желала плакать.
Ее глаза были уставшими, хоть в них теперь, наконец, и горел легкий безумный огонек, который появился в ее глазах после письма супруга.
Этот огонек Аро обожал.
Она знала это.
Он всегда был в ее глазах во время их супружеской жизни…потому что она горела им, согревая их обоих.
А после разрыва он уже не приносил тепла, ведь больше было не с кем его делить. Этот огонь ее испепелял и уничтожал, не давая продохнуть. И только после письма…после письма он, наконец, опять обрел смысл и перестал убивать Нагайну.
И она опять стала счастливой.
Отпрянув от своего отражения, Нагайна вышла из комнаты, тихо затворив за собой дверь.
Через несколько минут должен был приехать Аро.
И её колотило.
Не от страха, нет.
Просто его давно не было рядом.
***
Нагайна и Эрик стояли на лестнице в холле, что одновременно являлся и прихожей исполинского замка.
— Сын, тебе лучше пока пройти в свою комнату. Я встречу Аро, и мы придем к тебе, обещаю, — стараясь не выдать дрожи в голосе, произнесла Нагайна, — Надеюсь, ты понимаешь. Мне сейчас непросто, — призналась она.
— Я…понимаю, мама. Да, я правда пойду. Пожалуйста, не дрожи так. А я, когда вы увидитесь, правда буду немного лишним, — улыбнулся мальчик и, еще раз сжав руку матери, ушел в свою комнату, обогнув еще один лестничный пролет.
Нагайна проследила за его фигурой и, услышав, как дверь комнаты сына закрылась, вцепилась сильными пальцами в широкие перила вековой каменной лестницы, чтобы хоть как-то угомонить дрожь по всему телу.
Еще несколько секунд.
Она знала.
Боже, она знала.
И он войдет.
Она считала.
Еще немного.
Пять.
Боже.
Четыре.
Держаться.
Три.
Дико.
Два.
Уже всё.
Один.
Она открыла глаза, набрав в легкие воздуха.
Щечки многочисленных затворов и замков разрезали гнетущую, живую тишину высокого холла.
Раздался тяжелый скрип вековых креплений на главной двери замка.
В прохладное помещение вихрем влетело тепло.
Вихрем влетел аромат шоколада и корицы.
Нагайна неотрывно смотрела в дверной проём и, казалось, была ослеплена, не видя ничего, кроме света.
У нее дико кружилась голова, и мертвая хватка ее пальцев, казалось, могла исчезнуть вовсе.
Из легких выкачали сейчас столь необходимый кислород, и она словно задыхалась.
Перед глазами плыло от дикого волнения и жуткого накатившего стресса, все двоилось, и ноги будто не держали.
Миг растянулся в вечность.
Да, ее подкосило лишь на долю секунды, как и Аро когда-то при виде нее в тронном зале Палаццо дей Приори около семи лет назад.