Расколотые легионы (ЛП) - Райт Крис. Страница 83

– И у вас есть чем защитить себя?

– Посмотрите вокруг. Мы создаем новую манипулу каждые семь часов, и Фармакос желает ускорить этот процесс.

– А... изнутри? Атаки ваших собратьев?

Это был щекотливый вопрос, но Шэлекта не выглядел оскорблённым.

– Некоторые единицы с нижних уровней системы подверглись порче в самом начале, когда мы ещё не знали, на что обращать внимание. Последовали всеобъемлющие чистки. Не сомневайтесь, медузиец – Льякс остаётся верным Омниссии.

Мимо пронеслись ещё несколько залов, от количества и разнообразия которых кружилась голова. На взгляд Горана, мануфактории располагались без всякого порядка, но все они действовали в бешеном темпе. В одних вырабатывали на склады целые горы боеприпасов, в других поднимали лебёдками из охладительных чанов окутанные паром бронепластины и направляли их в сборочные цеха, в третьих заваривали кожухи двигателей, что ползли по конвейерам к ожидающим их корпусам боевых машин.

Зиккурат казался бесконечным, неисчерпаемым. И апотекарий знал, что все комплексы на планете действуют в схожем режиме.

В конце пути их ждала высокая оружейная палата, такая же шумная, лишённая окон, затянутая дымом и воскурениями, как и предыдущие. Хвостовые молоты, обрушиваясь на громадные наковальни, в фонтанах искр придавали форму адамантиевым пластинам. Техножрецы с железными рылами, выступающими из-под опалённых куколей, парили над своими творениями. Неустанно следя за напряжённой работой сотен кузничных трэллов, они выбраковывали любые неидеальные детали.

Шэлекта и «Сциллаксы» сопровождения остановились перед длинной чередой запрестольных образов, увешанных листками с религиозными текстами. Над всеми поверхностями здесь покачивались законченные компоненты доспехов, подвешенные на толстых цепях. Над алтарями висели сотни широких наплечников, наручей, сабатонов* и нагрудников, готовых, но неокрашенных. Команды сервиторов, в бледных телах которых торчали железные стержни импульсных кандалов, падали ниц перед вращающимися фрагментами брони. Из вокс-динамиков, закрепленных у них в глотках и грудных клетках, доносились бормочущие, многословные автомолитвы.

– Ваш правый наплечник и левый наголенник повреждены, – сказал провожатый. – Позвольте нам исправить это.

Горгонсон посмотрел вверх, на шеренги безупречных частей доспехов. В этой галерее присутствовали все возможные типы брони в нескольких вариантах, и легионер не сомневался, что здешние мастера сумеют идеально подогнать под него нужные элементы.

И Шэлекта был прав: комплект Горана страдал от нескольких давнишних проблем, ни одну из которых не удалось полностью решить на борту «Железного сердца». Но всё же именно этот доспех спас воину жизнь на Исстване, и с тех пор Горан ухаживал за броней, пообещав себе, что однажды восстановит её на Медузе.

Затем апотекарий посмотрел вниз, на лежащих ничком сервиторов. Они по-прежнему бубнили благословения, совершенно не замечая его присутствия. Дальше вдоль шеренги, ближе к противоположному концу оружейной палаты, находился обсидиановый блок, к которому был привязан живой трэлл. Человека разложили под набором механодендритов, вытянувшихся из-под затянутого дымом потолка. С губ его слетало что-то вроде литании, взгляд же раба замер на иглах, остановившихся у него перед лицом в тот момент, когда ему придали нужное положение.

– Что с ним творят? – спросил Горгонсон.

– Он будет лучше служить, – бесстрастно произнёс механикус. – Его сделают покорным, как и требуется в кузнице.

Когда пучок игл опустили ниже, Горан отвернулся. В клубах благовоний над ним висели пустые фрагменты доспехов, готовые принять цвета легиона.

Апотекарий снова посмотрел на Шэлекту. Металлическая лицевая пластина техножреца пряталась под куколем, скрытая тенями и грубой тканью. Пронзительные крики трэлла всё продолжались, и продолжались, и продолжались...

– Спасибо за предложение, – сказал Горгонсон, отводя взгляд, – но мне пора идти к железному отцу.

Механикус пару секунд обсчитывал эти слова. Доносившиеся издали мучительные вопли медленно стихли, и их сменило сдавленное бульканье от вставляемых трубок питания. К обсидиановому блоку зашаркала группа слуг с пустыми глазами, несущих импульсные кандалы для нового сервитора.

– Как пожелаете, – отозвался техножрец, разворачиваясь и следуя за апотекарием. – Я определю его координаты. Я провожу вас.

Джебез Ауг провёл в одиночестве двадцать девять минут и сорок семь секунд.

Почётная стража механикусов с чириканьем растворилась в полумраке, сухо шурша полами одеяний, и легионер остался ждать магоса-доминуса в каком-то округлом помещении.

Его кроваво-красные стены, окутанные тенями, покрывали длинные двоичные последовательности. Ауг изучил некоторые из них, но участки кодов оказались неясными и, скорее всего, устаревшими. Возможно, здесь находилось вместилище древних знаний, погребённое в сердце пирамиды, сохранённое за долгие годы потрясений. Своего рода реликварий.

«Ожидалось, что мы избавимся от такой религиозной атрибутики, – подумал Джебез, впрыскивая себе дозу болеутоляющего. – Но кто бы приказал это марсианам?»

Спустя некоторое время он начал представлять себе внешний облик и строение хозяина зиккурата. Конечно же, магос окажется каким-нибудь сплавом разнородных частей, и неизвестно, будет ли его растянутое и изменённое человеческое тело угадываться в новой, возвышенной и чистой форме.

Но ведь когда-то все они были малышами, подумалось Аугу, все эти чудища из лакированной меди. Когда-то они сжимали пухлые кулачки, а их мягкие щёчки краснели от громкого плача.

Впрочем, и Джебез был таким, в давно забытом прошлом.

Когда на хроне шлема мигнула восьмая секунда тридцатой минуты ожидания, в дальней стене помещения наконец-то заскрипела и сдвинулась панель. Из пропускающих тягловых поршней с шипением вылетела струйка пара.

Неторопливо обернувшись к проходу, Ауг увидел там своё зеркальное отражение: чёрную броню, покрытую бледными знаками различия Железных Рук, пару красных линз, пристально смотрящих на него.

– Железный отец, – раздался голос, одновременно похожий и не похожий на его собственный.

– Железный отец, – Джебез поклонился, испытав боль. – Мог бы как-нибудь предупредить меня, что ты здесь.

Фратер Кернаг из клана Гаррсак ответил на его кивок.

– Комм-сигналы можно отследить. Есть вещи, которыми лучше заниматься с глазу на глаз.

– Как ты узнал, что я окажусь тут?

– Я же сказал: комм-сигналы можно отследить.

Ауг внимательно посмотрел на своего визави. Если обратиться к прежней иерархии Х Легиона, то Кернаг был примерно равен ему по званию. Роль железных отцов всегда была двойственной – отчасти они хранили душу Десятки, отчасти напоминали о доимперских обычаях машинного мистицизма. Но кто мог сказать, чем они занимаются теперь? Баланс сил в настолько рассредоточенном братстве отныне зависел просто от воли легионеров, старых альянсов между отдельными людьми или даже слепой удачи.

– Я так понимаю, – предположил Джебез, – что ты прибыл не от военачальника.

– Он не властен над тем, куда и откуда мы отправляемся. И никогда не был. Вот почему, как ты уже мог догадаться, я и нахожусь здесь.

Ауг незаметно проверил комнату на предмет угроз. В радиусе сканирования не оказалось других живых существ, а Кернаг явился без оружия.

– Нет, фратер, не догадался, – ответил Джебез. – Просвети меня.

Воин Гаррсака подошёл ближе, словно заговорщик с древней Земли. Разумеется, это не имело смысла, поскольку любое помещение здесь наверняка было усеяно десятками подслушивающих устройств механикусов. И всё же Кернаг подступил к Аугу, будто соблюдая правила.

– Как там военачальник? – вкрадчиво спросил он.

– Превозмогает, – ответил Избранная Длань. – С Двеллом вышла неудача, но война продолжается.

– А его главная задача?

– Каждый час к нам присоединяется всё больше воинов. Шадрак собирает под своё знамя всех, кто остался от легиона, как мы его и просили.