Третье пришествие. Звери Земли - Точинов Виктор Павлович. Страница 8

– Что это за конь… коньяк? – спросил я.

Язык запнулся на простой фразе. Только сейчас я заподозрил, что дело нечисто…

– Дагестанский, пять звезд. Самый пенсионерский напиток, бюджетный…

Бюджетный… Мы с ней такие не пьем, вкус не знаком. Левую примесь и не почувствуешь, решишь, что так и надо…

Я говорил медленно, тихо, запинаясь:

– К-как… К-как в-во…

Хотел сказать: как-то очень вовремя ты его отыскала… Хотел, но не получилось.

– Не пойму, о чем ты… Ладно, теперь не важно.

Я ничего не ответил. Гараж – вместе со всем, что в нем есть, – качался перед глазами, словно каюта в восьмибалльный шторм. Нет, в двенадцатибалльный…

Попытался ухватить бутылку с мотающегося туда-обратно столика – и промахнулся мимо нее. И во второй раз – промахнулся.

– Что-о-о-о-о с то-о-о-бо-о-ой, Пе-е-е-е-тя-а-а-а? – спросила Авдотья с волчьей усмешкой, она неимоверно растягивала звуки, а ее голос гремел в ушах иерихонской трубой.

Я сделал последнюю попытку зацепить бутылку и использовать как оружие, врезать гадине по черепу… И – очередное фиаско. Гараж окончательно встал дыбом, затем перевернулся. Пол оказался вдруг потолком – и упал сверху на меня, безжалостно раздавив голову. Все исчезло.

Глава 3

Беспощадная правда Авдотьи Лихтенгаузен

Мы вновь сидели в гараже, вновь за складным столиком, но в щелку над воротами сочился свет уже следующего дня.

Минувшие часы напрочь исчезли из моей памяти. Взамен я обрел воспоминания куда большего объема – залежи, завалы, Гималайские горы информации, до того словно ластиком стертые из мозга. Целенаправленно кем-то стертые…

Методику восстановления Авдотья применила варварскую, противоречащую клятве Гиппократа и медицинской этике: введение в наркотический транс без согласия пациента с последующим сеансом регрессивного гипноза.

До сих пор я свято верил, что такие штучки на меня не подействуют… Но, как выяснилось, сильно недооценивал Авдотью.

Методика подействовала. Я вспомнил все…

И лучше бы не вспоминал…

Понятное дело, осознать разом, мгновенно весь этот информационный Эверест невозможно. Мой мысленный взор высвечивал, как прожектором, то один позабытый эпизод, то другой, прочие же пока оставались за кадром.

Процесс хронологии не подчинялся, воспоминания цеплялись одно за другое прихотливо и произвольно, благодаря случайным ассоциациям.

Примерно так: взгляд падает на контейнер, стоящий на столе… глаза… это глаза Жужи… не уберег, не уберег ее в мясорубке на Садовой… мне надо достойно похоронить хотя бы эти глаза, пусть удавятся гниды из НИИ Менгеле и гнида Леденец тоже… нет, нет, Леденец не удавится, ведь я застрелил Леденца и отчего-то не жалею… я отдал бы сто, тысячу, миллион таких Леденцов за мою Жужу… она стала мне дочерью и стала бы любимой сестрой близняшкам…

БЛИЗНЯШКИ! МАТЬ ТВОЮ!

Я вскакиваю. А столик падает. Со всем, что на нем лежало.

Потом в ограниченном пространстве гаража начинается тайфун пополам с землетрясением.

По щекам что-то течет. Кровь? Пот? Слезы? Не понять. Хочу поднять руку. Проверить. Не могу.

Рука передо мной. Лежит ладонью вверх. Не слушается.

Шприц. Поршень медленно ползет. Выдавливает что-то в меня. Не знаю что. Плевать.

Текущее по щеке дошло до губы. Пробую языком. Соленое. Значит, кровь. Или пот. Или слезы. Они все соленые… Не задумывался. Смешно.

Смеюсь. Звуки странные. Или это не я? Или не смеюсь? Плевать.

Шприц исчезает. Сам по себе. И появился сам. Чудеса.

Женщина. Смутно знакома. Губы шевелятся. Не слышу. Потом слышу. Не понимаю. В звуках нет смысла. Плевать.

Тошнит. Не сдерживаюсь. Падаю. Лицом вперед.

Быстро темнеет. Хочу спать. Засыпаю. Надеюсь не проснуться.

Близнецы… Маришка… Анюта… Обнимите скорей. Папа вас любит, любит, лю…

Близнецы меня обнять не могли… Потому что их похитил ублюдок по прозвищу Плащ – и тем заработал смертный приговор у Питера Пэна.

А до того имело место нападение на нашу базу в Новой Голландии, натуральный штурм, предпринятый двумя группами наемников, прибывшими из-за океана, из Хармонта. Причем прибыли они любопытно: посредством явления, названного нами Лоскутом. Лоскут непонятным образом переносил сюда, в Питер, какую-то часть хармонтской Зоны – в наших декорациях вдруг объявились тамошние ловушки, артефакты и аномалии… Заодно объявился отряд вооруженных наемников.

Штурм, как выяснилось из допроса пленного, имел целью захват «попрыгунчиков» «Джона» и «Джека» – уникальных артефактов, привезенных из Хармонта и находившихся в секретном (даже от меня!) хранилище артефактов на Новой Голландии.

Нападение отбили при активном участии моей супруги (тогда еще и моей, и супруги) Натальи Пановой, ввязавшейся в ментальную схватку с суггестором, управлявшим наемниками-«зомби». Схватка закончилась вничью, что позволило охране Вивария перестрелять большую часть нападавших.

Но то было лишь начало…

В результате воздействия Лоскутов и интерференции двух Зон безопасный островок Новой Голландии стремительно начал превращаться в нечто противоположное – Зона со всеми ее аномалиями и ловушками стремительно наползала на базу… Была объявлена эвакуация.

И пока я, срочно вызванный из-за Периметра для участия в данном мероприятии, катил в Виварий, мой непосредственный начальник и близкий друг Илья Эбенштейн активно наставлял мне рога с моей женой. Не в супружеской спальне, а в оранжерее – как выяснилось, эта застекленная пристройка к нашему дому годилась не только для цветоводческих утех Натальи, для других тоже… Многофункциональное помещение.

На их беду, до Новой Голландии я не доехал. Вернулся с полдороги и застал сладкую парочку в самый разгар случки.

Что произошло потом, стыдно вспомнить… И я не буду вспоминать. Почудил в тот вечер и в ту ночь Питер Пэн… Покуролесил.

А пока я куролесил в Тосно, банда аномалов во главе с упомянутым ублюдком Плащом заявилась в наш уединенный сельский дом в Надино, где под плотной охраной службы безопасности ЦАЯ таилась от мира наша семья. Таиться имелись причины: наши дочери-близнецы Марина и Аня вырастали в чрезвычайно сильных аномалов. Удивляться тому не стоило – девчонки стали аномалками в третьем поколении, причем по обеим линиям, и по материнской, и по отцовской (в третьем – если считать первым поколением сталкеров, чьи гены изменились под воздействием Зоны). Марише и Ане исполнилось всего по десять лет, но их детские, толком не развитые способности заставляли меня хвататься за голову, а я и сам аномал, и много лет с ними работаю… Когда близняшки действуют в тандеме, усиливая и дополняя способности друг друга (а иначе они не действуют никогда), – с ними не потягается ни один аномал из мне известных.

Ублюдок Плащ тоже, наверное, не смог бы потягаться, хотя он и сам один из сильнейших аномалов нашего времени, и команду подобрал себе под стать. Он и не стал тягаться, нашел другой способ получить свое…

Опуская подробности, закончилось вот чем: компания Плаща явилась в Надино, мощнейшей ментальной атакой вывела из строя многочисленную охрану службы безопасности и удалилась вместе с моими девчонками. Наталья, пытавшаяся воспрепятствовать похищению, была отправлена в ментальный нокаут с почти игривой небрежностью.

Когда я, толком не очухавшись от ночного загула, примчался в Надино, на связь со мной вышел Плащ и поставил такие условия: девочки будут отпущены в обмен на «попрыгунчики», на «Джона» и «Джека». Сделка, разумеется, предлагалась приватная, без участия СБ ЦАЯ.

Поколебавшись, я принял условия. После того как служба безопасности жидко обгадилась в Надино, остатки доверия к ней испарились у меня окончательно. В конце концов, именно я доставил «попрыгунчики» в Россию из Хармонта. У ЦАЯ, разумеется, имелось свое мнение о том, кому теперь принадлежат артефакты, однако когда на кону жизнь и судьба дочерей, Питер Пэн не обращает внимания на формальности.