Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 77

Мои мышцы взрываются фонтанами множественного оргазма от одного только поцелуя. Это сон, здесь не обязательно заходить дальше, к тому же я, кажется, сегодня к этому не готова. Как будто его боль вобьется в меня с каждым движением твердого члена толчкообразными инъекциями, чтобы вновь забрать бразды управления моей жизнью, а этого я допускать больше не намерена…

Первая мысль, которая пришла в голову, стоило открыть глаза – «надеюсь, я не кричала во сне!». Тело еще сотрясало сладкой вибрацией откатов волн удовольствия, а мозг уже все разложил по полочкам со скрупулезностью работника канцелярии контрразведки. Я дома, в собственной постели, утро буднего дня, проснулась на пятнадцать минут раньше звонка будильника, а за стеной, в комнате, служившей мне подобием гардеробной, а тетушке – оранжереи, спит абсолютно… не чужой мужчина? Мой новообретенный ангел-хранитель, и вчера между нами проскочила искра, которая поразила неожиданной смелостью и логичностью происходящего. Нет сожаления. Нет смущения. Только последний отголосок Димкиной боли сладким фруктовым соком по истерзанному эго, и новая волна предвкушения, лукавого превосходства и азарта, смешанного с совсем иным, сладким страхом, с разрядом острой эйфории после того, что произошло вчера между мной и Александром…

Провожу рукой по спутанным после сна волосам. Я не могу позволить ему увидеть себя такую. Завязываю пояс халата, нырнув в велюровые домашние полусапожки, осторожно крадусь в ванную, сдерживая смех при одной мысли о том, на кого я похожа сейчас. Все еще недоверчиво закрываю двери на ключик и щеколду, включаю воду. Быстрый массаж, ледяной водой в лицо – опасно красться на кухню за кубиками льда, халат и ночная рубашка скользят по телу на подогретый кафель, а я решительно закрываю пластиковые створки душевой кабины. Может, успею сварить кофе до того, как он проснется? Мысль, которая может напугать своим безумием, сейчас вызывает лишь улыбку. Уже нанося крем на высушенную полотенцем кожу тела, я понимаю, о чем я так и не вспомнила за прошедшие тридцать минут… А именно о том, как раскатала меня вчера эта непревзойденная Милошина! Эти мысли грозят выбить из равновесия, затопить волнующий азарт ледяными водами растаявших ледников под названием «правда», но я закусываю нижнюю губу, насильно активируя совсем другое воспоминание. Несколько слов, которые - я пойму потом - и стали точкой отсчета до нового уровня наших отношений. Он практически поставил меня перед фактом, и, даже несмотря на молчание, я понимала, что обычным удержанием за руки или миссионерской позицией тут не обойдется. Почему я не испытывала страха и протеста, я же боялась его до потери пульса еще совсем недавно? Я должна была воспротивиться этому уже только потому, что не желала принимать жестокую правду мастистого психолога. И почему это казалось таким резонным, правильным, уместным и вероятным сейчас? Проще было вновь уйти от собственной ответственности, сказав себе, что вчера меня запрограммировали на подчинение набором кодовых слов, мужчине такого уровня и с таким масштабным опытом это совсем не трудно. Можно раскручивать до бесконечности: не было выбора, устала, сдалась… Обреченность действительно наше все! Только вот сегодня ее не было и в помине. Мое состояние можно было охарактеризовать всего лишь парой слов: азартное предвкушение. Страх? Куда без него. Но иногда он просто сладкий допинг, острая приправа к изумительному блюду и двигатель пока еще невидимого прогресса.

Я не просто не жалела и не жалась в угол испуганным ребенком. Я была практически уверена в том, что все, что произошло, - логично и правильно! Доверие расширяло круг своих полномочий в моем уставшем сердце с поразительной скоростью, вся женская сущность тянулась к груди того, кто без слов обещал забрать все страхи и волнения, наполнив до краев энергией жизни и умиротворения. Я жаждала той самой каменной стены, о которой так много сказано и мало кто ее видел, правда, пока еще не вполне осознавала все это.

Аромат кофе и чего-то вкусного, предположительно, жареного, заставил меня без страха пройти на кухню, лишь стянув полы халата в качестве какой-то лишенной смысла защитной реакции. Впрочем, дальше дверного косяка я не рискнула двигаться – оперлась на вытянутую руку, отметив, что даже ночь вне дома не сказалась на потрясающем внешнем виде занятого у плиты Александра. Черт, почему я не умею по утрам выглядеть столь же круто? И каким образом это удалось ему?

- Доброе утро! – так легко было улыбнуться мужчине, который сейчас выкладывал на тарелке пирамиду из гренков. Кофеварка с шипением выдала две порции эспрессо. Значит, первая порция кофе, аромат которой и привел меня сюда, была выпита им в процессе приготовления завтрака.

Он поворачивается ко мне, слегка приподняв брови при виде искренней улыбки. Может, ожидал смущения и неразборчивого бормотания в стиле «вчера все было ошибкой»? Мне не страшно. Мне спокойно. И даже альфа-доминант этого города у плиты (слава богу, без фартука, такого моя психика б точно не вынесла!) не кажется чем-то экстраординарным и неуместным. Моргаю, отметив три расстегнутые верхние пуговицы его рубашки, и готова поклясться, что сладкий импульс с ассоциативной цепочкой мне не показался. Я помню, как он выглядит без одежды, хвала спортзалу.

- Как спала? – пожимаю плечами под его пристальным взглядом. – Лекция в девять?

Мне не хочется говорить. Я могу только кивать и улыбаться.

- Тогда я передаю тебе штурвал. У тебя найдется чистое полотенце и горячая вода?

- В ванной, в шкафчике, все, что нужно. – У меня часто ночуют подруги, и там полный арсенал, от полотенец до зубных щеток. Его миролюбивый тон снимает оцепенение, и я подхожу к нему почти вплотную. Его близость ускоряет сердечный ритм, и, чтобы скрыть смущение, перехватываю лопатку и ручку сковородки. – Я закончу…

- У тебя пустой холодильник. – Он смотрит на часы и кивает. – Я это, можно сказать, уже исправил. Закончишь, собирайся, отвезу в академию.

Это приказ, который не подлежит обсуждению, но и вместе с тем не вызывает бурного протеста. Переворачиваю пропитанные смесью взбитых яиц и молока ломтики хлеба на сковородке, параллельно смакуя кофе. Шум воды в ванной на миг вызывает подобие тревоги. Что, если сейчас он попросит что-то принести или, чего уж, сразу потереть ему спину? Сделаю вид, что не расслышала! Мы еще не в отношениях, и то, что я без пяти минут согласилась идти дальше, ни к чему меня пока не обязывает… Такие разные мысли и ощущения! Стоило представить в душе Димку, как меня тут же крутило судорогами первобытного плотского желания. Здесь все по-другому: возбуждение зарождается в голове, затронув оба полушария, но не срывая крышу желанием тут же слиться с этим мужчиной в объятиях неистовой страсти. К тому же, я уверена, как никогда, что он не заставит меня делать то, к чему я пока не готова!

Допив кофе и накрыв пирамиду гренков крышкой, чтобы не остыли, быстро переоделась в красное платье до колена, нанесла легкий макияж, почти закончила формировать ломаные локоны, когда звонок в дверь заставил подпрыгнуть на месте. Кто мог прийти в такую рань? Может, Лекси решила сделать круг и заехать за мной? Едва не роняю на пол челюсть, обнаружив по ту сторону двери Дениса с большими пакетами в руках. Он в прекрасном расположении духа.

- Мне сказали, что здесь умирают с голоду! - Делаю приглашающий жест рукой, не успев сообразить, что в прихожей туфли и пальто Алекса, а шум воды в ванной палит нашу контору посильнее моего румянца. Впрочем, на лице обаяшки Дениса сплошной покер фейс, так зеркально похожий на застывшую маску его босса. Он наверняка видел авто на стоянке, я пойму это позже, и даже наше подобие приятельских отношений не позволяет ему проявление каких-либо эмоций по отношению к увиденному.

- Привет! Заходи! – Инстинктивно тяну руки к пакетам, встречаю предупреждающий взгляд: не смей хватать тяжести, я мужчина или где? – Есть минутка, налью кофе? Завтракал? Не разувайся, придумал тоже…