Вознесение черной орхидеи (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame". Страница 89

Отчасти я обманывала себя. Меня с устрашающей силой влекло вниз, туда, куда он приказал мне явиться, хотя вместе с тем мысли о побеге тоже никуда не исчезали. Все равно, я с обреченной сладостью вдоль позвоночника пригладила пряди волос и затянула пояс халата. Мне очень хотелось надеть нижнее белье, но интуиция просто вопила в голос, запрещая подобный камуфляж. Я знала, что скоро останусь абсолютно голой и… страх и смущение схлестнулись в противоборстве с возбуждением и желанием большего. Этого оказалось достаточно, чтобы я, слегка чиркнув смоченными в туалетной воде пальчиками по точкам пульсации, решительно толкнула двери, сделав первый шаг навстречу все такой же неизвестности… но уже нового ожидания!

Спуск по лестнице – зеркально похожей на ту, что была в его клубе – растянулся во времени и во всех возможных мерах измерения расстояния. Но никакая сила сейчас не могла заставить меня повернуть обратно или же умолять о прекращении уготованного заранее сценария. Я знала, что достаточно одного моего слова, и меня не только услышат, а еще и не осудят. Может, именно это стало ключевым катализатором моего решения?

Я зря опасалась (или надеялась), что могу заблудиться в этом доме. Нет. Ориентировка на приглушенный свет из полуоткрытой двери… кажется, я даже разобрала аккорды классической музыки. Хотя возможно, мне это только показалось. Сердце пропустило несколько гулких ударов, но я усилием воли выровняла осанку, достаточную, чтобы грудь прорисовалась под шелком халатика, но недостаточную для того, чтобы продемонстрировать никому не нужную гордость. Я не хотела чувствовать себя сильной. Уязвимость правила бал, и впервые я просто плавилась в ее теплых, совсем не штормовых волнах. Потрясающее ощущение, перед которым спасовал даже ужас.

Мои глаза устремились в пол за секунду до того, как Александр обратил на меня внимание. Этих правил никто не навязывал и не зачитывал, они каким-то непостижимым образом отпечатались в сознании, подчиняясь первородному инстинкту всех женщин перед завоевателем, который, ко всему прочему, оказался слишком благородным для изнасилования и убийства. Одного этого оказалось достаточно для желания добровольно опуститься перед ним на колени, склонив голову.

- Подойди. – Я была готова к тому, что он заговорит со мной, отдаст какой-нибудь приказ, но, как оказалось, подготовиться к этому было невозможно. Леденящие щупальца трансформировавшейся тревоги проникли в кровь, сковав прелюдией к последующему эмоциональному всплеску, когда я неуверенно, поборов предательское головокружение, шагнула к центру комнаты, не поднимая глаз.

Зависшая, замершая во времени и самом пространстве вселенная приостанавливает вспышки-рождения новых звезд, утихает солнечный ветер, оседая космической пылью над бриллиантовым мерцанием приостановившихся галактик. Только оглушительно бьется сердце в тисках обволакивающего вакуума безопасности и волнения, которое так быстро трансформируется в квантовое сжатие всех нервов перед тем, как насытить кровь абсолютным желанием быть взятой и покоренной без остатка. Давно забытые, как я полагала, срезанные под корень черно-алые крылья обретают силу нового рождения именно здесь и сейчас, под его испытывающим взглядом. Я его не вижу, я чувствую его кожей, каждой звенящей струной своей сущности до малейшего сокращения зрачка под мерцанием радужки цвета морской волны, которая, я это знаю, углубляет свой оттенок в такие минуты объединяющего желания. Острая резь вдоль лопаток росчерком невидимого серпа - вскрывая плоть, освобождая то, что я так долго не признавала в себе, пряча в самых черных далях вселенной нового, одного на двоих начала, - вспомогательная мера двух изогнутых кинжалов Его воли освобождает свернутые крылья. Миг, обжигающая боль такой сложной и желанной капитуляции – и они раскрываются в полную силу, озаряя притихшие бескрайние дали космоса красноватым свечением прорвавшейся страсти. Я едва слышу его голос, отрывистый приказ, послушно подчиняюсь ласково-властному нажиму ладоней на плечи, без смущения и протеста опускаясь перед ним на колени, в мягкие объятия диванной подушки – мои проблемы с суставами не оставлены без внимания. Пульсация обволакивающей энергетики полного растворения в себе и в каждом витке его железной воли закручивает алые спирали по всему телу, вызывая трепет в распахнутых крыльях. Нет больше страха - сбежал, растворился, не выдержав стального подчиняющего фатума от моего персонального Архангела.

Я вздрагиваю (внутренне, уже не от испуга), когда теплая ладонь накрывает мою скулу, ведет теплым ласкающим движением к височку, очертив изгиб брови, накрывая, нейтрализуя напряжение вдоль лобика скользящим росчерком пальцев… Хозяйский жест исследования новообретенной собственности уже не кажется циничным и оскорбительным, нет, сейчас горят под его пальцами последние микроатомы моего страха перед манящей неизвестностью, так легко и так быстро, при этом я не чувствую болезненного жара этого жертвенного костра. Веки сами по себе опускаются, подсознательное желание погрузиться в сладкий визуальный мрак, который усилит сладость подобных прикосновений в тысячи раз. Послушно открываю сжатые губы навстречу его пальцам, позволяя легонько сжимать, продавливая их контур, скользить своей теплой волной по кромке неплотно сжатых зубок, гиперчувствительной зоне десен, и не могу удержаться, ощутив легкое, словно взмах крыльев бабочки, давление указательного пальца на поверхность язычка. Скольжу спиралевидными касаниями вдоль замерших пальцев, сжимаю губами с легким захватом вглубь в унисон с первой судорогой сладкого томления внизу живота. Бесконечно долго, восхищаясь своей непроизвольной смелостью и готовностью, до тех пор, пока не теряю их теплое давление.

- Сладкая девочка. Умница. – Я чувствую его голос подобно движению ладони по коже, по изгибу ушных раковин, словно меня сейчас ласкают в несколько рук как внешне, так и глубоко внутри, расслабляя напряженные сети нейронов, выравнивая ритм сердца, обнажая тот участок сознания, который раньше был в ответе за стыд, страх и чувство протеста. Согретые моим теплом пальцы скользят по шее, перемещаясь на ключицы, и я гашу мимолетный испуг, когда отвороты халатика сползают по моим плечам, послушные движениям его рук.

- Не закрывайся. Заведи руки за голову! – предупреждает мои неосознанные последующие действия спокойный приказ, а поясок халата ослабевает, лишая последней защиты, перед тем как полы легкого шелка расходятся в стороны, оставляя тело полностью открытым для его исследования. Все равно инстинктивно напрягаюсь, до боли сжимая в замок пальчики на затылке, ощутив прохладу на груди с затвердевшими вершинами сосков. Только это совсем не холод… Пульсирующая киска дрожит под откатами сладкого тока возбуждения от подобной беззащитности, сжимаясь под чужим внимательным взглядом, который отмечает изгиб до каждой родинки, незаметного волоска, клеточки и поры. Я никогда не была так открыта и обнажена внешне и внутренне, даже когда меня лишили права на одежду и исследовали куда грубее, усугубляя боль чувством безысходной неотвратимости.

Прикосновение к обнаженной груди опаляет жаром – изнутри, с зарождением ураганного эпицентра в солнечном сплетении, вроде как поверхностный осмотр застегнутого в безэмоциональной маске доктора-исследователя, но в едином измерении нашего слияния нет места недомолвкам и обманам, и ему для этого не надо даже что-то говорить. Его желание, восхищение, страсть, даже какое-то беззащитное поклонение моему телу вливается под кожу с прикосновением сильных пальцев, принося с собой ощущение безумного восторга осознания той женской сути, которая необходима каждой из нас, как кислород, как солнечный свет, ты богиня в глазах влюбленного мужчины даже на коленях, покорная его власти и воле. За одно это можно беспрепятственно отдать взамен свою свободу и силу, которая тяготит, а не освобождает… Потрясающее чувство рядом с настоящим мужчиной, для которого ты целый мир, источник дыхания и силы, личная вселенная в его сильных и заботливых руках! Губы озаряет счастливая улыбка, когда тепло поцелуя накрывает вершину соска с искушающим нажимом языка поверх всей ареолы, сдержанно-искусная ласка – и несколько секунд до вспышки не поддавшейся контролю страсти с погружением острой вершинки в бархатную полость рта, с легким прикусом, распылившим миллионные искры бриллиантов вожделения. Во все точки залитого сладкой негой тела, в размах дрожащих крыльев, в самое сердце, взрыв-рождение сдачи на милость в руки этому мужчине без малейшего давления, покидая свой ад навстречу вратам нового рая!