Похитители - Крамной Николай. Страница 4

«Дожились! — мысленно изумился Друян.

— Философ — в прислугах! А вообще-то… Работают же за границей дочери миллионеров на каникулах посудомойками, и — ничего. Познают цену деньгам на практике. А нам до сих пор все это в дикость».

— Ну и как, — не удержался Сергей Викторович, — удалось вам что-нибудь скопить? Я это к тому спрашиваю, что ведь она сама не работала. Так вы говорили…

— Не работала — это ее дело, — сердито сузила глаза девушка. — Но платила она мне хорошо… Не обижала. Мне два месяца оставалось доработать, а в сентябре я бы в университет вернулась. Она обещала мне помогать, только чтоб я по субботам приходила к ней убирать и готовить. Да вот не пришлось… — погрустнела Нина.

Друян не понял, чем были вызваны нотки огорчения в тоне Нины: то ли ей было жаль ушедшую из жизни хозяйку дома, то ли она была расстроена тем, что эта внезапная смерть лишила ее возможности получать за труд приличные деньги.

— Еще один вопрос: вы говорили, что ей часто звонили, а телефона я нигде не вижу.

— Их даже два, — слегка улыбнулась девушка. — Один — в прихожей. Он за дверью на стене висит. Второй — на кухне. А в комнатах телефона нет. Наверное, чтоб не отвлекать от работы, — предположила Нина.

— Ладно, — решил на время прекратить расспросы Друян. — Посмотрим, как дела в кабинете идут. Пойдемте со мной, может у кого-нибудь еще вопросы возникнут.

Войдя в кабинет пострадавшей, Сергей Викторович сразу понял, что ход расследования по какой-то причине застопорился. Участковый с лейтенантскими погонами сидел теперь возле лакированного столика и бездумно вертел в пальцах шариковую ручку, рассматривая серебряную арку с голубоватым шаром. Перед лейтенантом лежал едва начатый лист протокола, а судмедэксперт и два оперативника стояли с растерянными лицами возле глубокого кресла, в котором лежала погибшая хозяйка квартиры. Возле опустошенных книжных шкафов топтались двое мужчин пенсионного возраста, безуспешно старавшихся придать своим лицам умный и значительный вид, не подозревая, что благодаря этим усилиям они похожи на двух забулдыг, пытающихся вспомнить, куда они по пьянке засунули ключи от собственной квартиры. «Опять каких-то идиотов участковый нашел, — недовольно поморщился Друян. — Хоть бы раз нормальные понятые попались…»

— А мы вас ждем, Сергей Викторович! — явно обрадовался судмедэксперт, увидев вошедшего в комнату следователя. — Посоветоваться надо в одном деле…

И, отведя Друяна к окну, вполголоса, так, чтобы не слышали понятые и домработница, несколько смущенно сообщил:

— Я, Сергей Викторович, в тупике. Впервые встречаюсь с таким случаем: не могу определить причину смерти. Даже приблизительно! Да и вид у нее какой-то… — покосился судмедэксперт в сторону кресла. — Не похожий на умершую.

— Ты думаешь, что говоришь? — строго спросил Друян. — Не похожий… — иронично повторил он. — Перед ней же шприц миниатюрный лежит, — напомнил следователь. — Какую еще тут причину искать?

— Шприц лежит, — нехотя согласился судмедэксперт. — И след укола в вену возле локтевого сгиба есть. Но признаков трупного окоченения нету! — подчеркнул врач. — Тебе это понятно?

— Может, мало времени прошло с момента смерти? — предположил Друян. — Мы же не знаем, когда ее ограбили. Возможно, перед самым приходом домработницы. И лето сейчас… Жара стоит.

— Жара… — иронично повторил судмедэксперт. — Ну и что? — пожал плечами врач. — Я могу уверенно определить, что человек мертв, через несколько минут после его кончины. А мы с тобой находимся тут уже около часа, да пока сюда доехали… И потом: если в той игле, — кивнул он в сторону стола, — был какой-то яд, то он наверняка из группы сильнодействующих. Не будут же преступники сидеть возле нее и ждать, пока она скончается? А тут ни по губам, ни по кожным покровам не видно, что ей яд вкололи. И вообще тут что-то не так… — безнадежно махнул рукой врач.

— Что именно? — начал раздражаться следователь.

— Да все! — тоже вспылил судмедэксперт. — Я, конечно, не следователь, — сделал он оговорку, — но мне непонятно, почему она в такой позе? Ни следов сопротивления, ни конвульсивных судорог… Как будто спокойно заснула. И второе: почему прислали именно тебя? Нет, ты не думай, я ничего против тебя не имею, — заторопился с объяснениями врач. — Не один год вместе работаем… Но… ты же теперь «важняк», а тут — рядовое ограбление с непонятным убийством. Или ты что-то знаешь, да молчишь? — с надеждой спросил он. — А, Сергей Викторович?

— Наверное, под рукой больше никого не оказалось. Начальству виднее, кого куда посылать, — обронил Друян, понимая, что судмедэксперт во многом прав.

И, посылая его сюда, прокурор города заранее предвидел, что расследование будет не из легких. Только откуда он мог это знать? Значит, были какие-то другие причины, заставившие прокурора послать сюда следователя по особо важным делам.

— Ваша хозяйка всегда посетителей у себя принимала? — спросил Друян домработницу, стоявшую у притолоки двери. — Или ездила к кому-нибудь на дом по приглашению?

Этот вопрос Сергей Викторович задал, вспомнив о записке профессора Головина.

— Иногда за ней машина приходила, — ответила Нина, — а через час-два назад привозила. А куда она ездила — не знаю.

— Давайте в протоколе напишем: предположительная причина смерти — отравление неизвестным ядом, — предложил следователь судмедэксперту. — А я пока этот шприц в лабораторию спецам сдам, пусть понюхают, чем там пахнет.

— Что же мне с трупом делать? — задумался врач. — Я его, наверное, отправлю пока в морг, только прослежу, чтобы в холодильную камеру не положили, а где-нибудь отдельно пристроили. Это ненадолго: проконсультируюсь кое с кем, дождусь, что анализ содержимого в шприце покажет, а тогда… Но все равно придется кого-нибудь из коллег пригласить: у самого рука не поднимется вскрытие делать, — смущенно признался он. — Сейчас десять утра, — посмотрел врач на часы, — после обеда буду знать точный диагноз. Раньше не обещаю, — беспомощно развел руки в стороны судмедэксперт.

Часам к двенадцати дня в морге наступило затишье: из больничных корпусов и отделений милиции перестали поступать покойники, родственники умерших и погибших забрали своих близких, чтобы приготовить их в последний путь, и дежурный санитар Слободкин вздохнул с облегчением. Теперь можно будет спокойно посидеть час-другой, пока патологоанатом с группой студентов не придет делать вскрытия и устанавливать окончательный диагноз. А тогда уже и до смены недалеко. Дневные дежурства Слободкин не любил: работы всегда столько, что и покурить некогда. Только и радости, что родственники умерших за то, что одеваешь покойника, дают бутылку водки или немного денег. Правда, надо делиться с напарником, иначе, когда сам в ночную смену попадешь, с пустым стаканом останешься. А привычка — она свое требует…

Слободкин достал из тайника початую бутылку и налил себе неполный стакан. «Остальное в конце смены допью», — решил он, пряча бутылку. Работа в этом мрачном заведении приучила Слободкина с презрением относиться ко всем жизненным благам.

«Почему это люди чаще всего ночью умирают? — философски размышлял он, устраиваясь со стаканом водки возле стола, стоявшего рядом со входом. — Ну, убивают — понятно: темно, никто ничего не видит, и в глаза человеку смотреть не надо. Вот люди страх и теряют… Вместе с совестью. А вот умирают… Врачи говорят, что чаще всего — между четырьмя и пятью часами. Ближе к утру… Почему?»

Слободкин отпил из стакана несколько глотков водки и, растягивая удовольствие, отставил его в сторону. Надо бы закусить, но это потом… Сейчас можно пока покурить. Санитар полез в карман за сигаретами и замер: ему показалось, что лежавшая невдалеке на медицинской каталке женщина приподняла голову и посмотрела в его сторону. Женщину недавно привез судмедэксперт Шатров и приказал, чтобы она пока лежала на каталке, обещая прийти после обеда на вскрытие. Непорядок, конечно, но Шатров начальство, ничего не поделаешь… Слободкин некоторое время внимательно смотрел на каталку, но тело женщины оставалось неподвижным. «Показалось, — с облегчением подумал санитар. — Да еще свет такой… Экономят, сволочи! Не могут лампочки нормальные ввернуть. В этом подвале насмотришься «жмуриков», а потом чертовщина в голову лезет» — успокоил он сам себя.