Грешник (ЛП) - Стивотер Мэгги. Страница 44
Вместо этого я сфокусировалась на дороге к студии Магдален. Было не сложно узнать адрес в Интернете, но я не знала, чего ожидать. На фотографиях это выглядело, как старый склад. Старый склад непонятно где.
Когда я добралась туда, он выглядел как дэнс-клуб.
На парковке было полно машин. Десятки и десятки из них были припаркованы внутри, на тротуаре, друг на друге. Пьяные и смеющиеся люди наполняли парковку.
Вечеринка.
Я не должна была удивляться, но все равно сделала это.
Я действительно была не в настроении для вечеринки.
На одну короткую, эгоистичную секунду я подумала над тем, чтобы развернуться и уехать домой. Коул не был бы разочарован, потому что он не знал, что я приду.
Но затем я подумала о том, что ждало меня дома.
Мне стоило просто пойти на урок.
Я закрыла глаза, потом открыла их и проверила свой макияж в зеркале заднего вида. Я попыталась представить, что обнаружу по другую сторону этой двери. Большую вечеринку, на которой полно веселящихся людей, и жалеющего себя Коула в студии, грустного и одинокого в толпе. Коулу всегда нравилось видеть себя одиноким, не важно, как сильно обстановка доказывала обратное.
В конечном итоге, единственным, что заставило меня сдвинуться с места была мысль о том, как счастлив он будет меня увидеть. Я вышла из машины.
Огромный склад кипел изнутри. Музыка рокотала над головой. Пол был скользким от пролитого алкоголя. Там был миллион танцующих людей. Полно девушек. Все воняло пивом. Надо всем этим висела пара огромных красных губ.
А затем я нашла его.
Коул Сен-Клер сидел на диване в окружении еще четверых парней, на другой стороне сидела девушка, она была знаменитой и красивой, а ее приторно золотая рука была обернута вокруг его шеи. Камеры смотрели с обожанием.
Первым это почувствовал мой желудок. Я не могла пошевелиться.
Я попыталась быть справедливой. Я сказала себе, что так он развлекался с остальными. Я сказала себе, что он не обязательно под кайфом, даже если по телефону и кажется, что это так.
Я сказала себе. что мне просто показалось, что от него пахло волком до этого; на самом деле, я не видела, чтобы он превращался с тех пор, как приехал сюда.
Я сказала себе, что, возможно, он был чист, и он не был лгуном, и он не был Коулом Сен-Клером из Наркотики.
Но я не могла отвести глаз от него, сидящего на том диване с той до невозможности красивой девицей. Потому что для меня он совершено точно выглядел, как Коул Сен-Клер из Наркотики.
Унижение и злость царапали меня изнутри.
Он не знал, что я была здесь.
Я собиралась уйти.
Я собиралась уйти.
Я собиралась уйти. Сразу же, как буду в состоянии отвести взгляд.
Коул заметил меня как раз тогда, когда я приказала своим ногам оторваться от пола и развернуться, а моя рука шарила в сумочке в поиске ключей от машины. Я видела, как его глаза нашли меня, всего на секунду, а затем я поняла, что осталась слишком надолго. Потому что сейчас все собиралось…
— Изабел. Эй! Эй.
Я продолжила идти. Казалось, что дверь склада была в милях от меня. Я могла разглядеть ее, но она не становилась ближе. Я не поворачивалась. Я продолжала идти. Люди расступались у меня на пути.
— Изабел!
Снаружи, в темной ночи, я глубоко вдохнула пустой воздух, пытаясь заполнить эту образовавшуюся внутри меня дыру.
— Эй, — Коул схватил меня за руку, останавливая. В такой близости я могла услышать запах алкоголя и табака. И волка. Волк, волк, волк. Это все было от него.
Я никогда не покидала тот дом в Миннесоте.
Я развернулась.
— Дай. Мне. Уйти.
В темноте парковки его глаза были яркими и блестящими, но под ними были мешки. Он был уставшим и проснувшимся. На вершине и на дне. Восстающим и сгорающим. Превращающим людей в вещи и выбрасывающим их.
— В чем проблема? — спросил он.
— Этот вопрос даже близко не подходит в этой ситуации, — ответила я. Мне, казалось, что нужно кричать, чтобы быть услышанной из-за музыки, но я просто чувствовала ногами вибрации из здания.
— А что это за ситуация? Собираешься меня в нее посвятить?
Я ткнула в него пальцем.
— Ты! Ты и есть ситуация!
Коул сузил глаза.
— Значит, ситуация прекрасная?
Индустриальные огни на проволоке снаружи склада потрескивали и мигали в такт музыке внутри. Каждый раз, когда я думала о них с той девушкой на диване, каждый раз, когда я вдыхала и чувствовала запах пива, что-то внутри меня делало то же самое. Я не знала, почему решила, что могу сделать это.
— Знаешь, что? Просто… Я даже не…
Я вырвала свою руку из его и начала возвращаться к машине. Она стояла на краю парковки. Это не казалось так далеко, когда я шла сюда.
— Значит, существовать — теперь преступление, — сказал Коул. — Это многое объясняет.
Возмущение было уже слишком. Я отрезала:
— Позвони мне, когда будешь трезв. Или, вообще-то, не надо.
Повисла долгая пауза, достаточно долгая, чтобы я разблокировала свою машину и открыла дверь.
Затем он сказал:
— Трезв? Я и есть трезв.
Это было так нелепо, что я даже повернулась к нему.
— Да ладно тебе, Коул. Не нужно меня оскорблять. Я не идиотка.
Он выглядел очень озадаченным. Он развел руками.
— Я не пил.
— Я могу чувствовать этот запах от тебя!
В моем доме невозможно было вырасти, не зная запах крепкого ликера, пива и вина. Не зная, каким чрезмерными они делали пьяных. Как они становились пародией на самих себя: затишье, если они вели себя тихо, ураган, если они были раздражены.
— Внутри есть пиво, — сказал Коул. — На диване было пиво. Но во мне его нет.
— Ладно. А та девица?
— Какая девица?
— Которая была на тебе? Эта?
Он пренебрежительно произнес:
— Магдален. Она в стельку пьяная. Ничего не было.
Ничего. Может, для него. Может, для него это не считалось, если вы не обнажены. Но для меня, той, которая никогда не была чьей-то девушкой, этого было предостаточно. Я приехала сюда для этого дурацкого сюрприза, этого сюрприза на день рождения, уставшая, а теперь мне хотелось, чтобы я никогда не приходила и не видела этого, и мне хотелось, чтобы он никогда не входил в «Блаш», и я больше не могла этого вынести. Я хотела вернуть то время, когда не ругалась. Я скучала по той Изабел. Все причиняло боль.
— А волк?
Он не сразу ответил. Ответ плескался у него в глазах, быстрый и виноватый. Господи, я не могла принять это. Я всегда это знала и просто притворялась.
— Значит, теперь ты снова просто Коул, не так ли? — потребовала я. — Коул Сен-Клер вернулся!
— Что? Ох. Это не так.
В ответ я выпалила:
— А выглядит именно так.
— Выглядит и есть — совершенно не одно и то же. Иначе это было бы одно слово. Точность, Калпепер. Я думал, это о тебе. Если бы ты была здесь, вместо того, чтобы говорить, что не хочешь быть частью шоу о Коуле Сен-Клере, то увидела бы, что сегодня здесь на самом деле произошло. Не была бы частью обычной аудитории, что верит в слухи.
— Не пытайся заставить меня чувствовать себя виноватой в том, что я не была игроком в твоей жизни.
— Если ты чувствуешь вину, то это твоих рук дело, а не моих. Я никогда не просил тебя быть в шоу.
— Просил! Тебе и не нужно было. Это как огромное облако, что следует за мною повсюду.
— Что, значит, теперь у меня проблемы из-за того, чего я даже никогда не говорил? За то, что хотел больше времени с тобой?
Мои глаза защипало, как будто вот-вот из них прольются слезы, хоть я и не чувствовала никаких соответствующих эмоций.
— Да! Ты всегда хочешь большего от меня. Нормально относиться к голым девушкам в твоей квартире. Быть тобой в Интернете. Радоваться тому, что от тебя разит проклятым волком. Больше, Изабел, больше! Ну, у меня больше нет! Я отдаю тебе все, что могу без того, чтобы полностью… И вот, что ты делаешь?