Пересекая границу (СИ) - "Stacey". Страница 50

– Вообще-то, у меня осталась моя сумка, – ответил Маркус. Я удивленно вскинула на него глаза.

– Ты что, волок и меня, и мешок?

– Да, ответил мужчина, скрещивая руки на груди. – Есть припасы, деньги, осталось только оторвать твою задницу от табуретки – и можно идти.

Я закатила глаза, вставая, и обратилась к Лионелле:

– Не такие уж они и замечательные, эти мужчины-технеры. Их поди еще выдержи, – я взмахнула руками под тихий смех хозяйки дома и неодобрительное фыркание Маркуса.

Глава 21. В новый путь.

Безымянное почти заброшенное селение оказалось совсем недалеко от дома стариков, что приютили нас. Покосившиеся домики с прохудившимися крышами показались уже спустя 10 минут ходьбы. Мы шли по проселочной дороге, пытаясь высмотреть хоть один дом, в котором жили бы люди.

– Неужели здесь вправду кто-то есть? – с сомнением произнесла я.

– Да, гляди, там кто-то сидит, – указал Маркус на скамью возле деревянного дома.

Мы подошли ближе к седому старцу, которому на вид было, наверно, под сотню лет. Я открыла было рот, чтобы обратиться к нему, но Маркус мягко сжал мою ладонь, останавливая меня, и заговорил сам.

– День добрый, старик. Не подскажешь, где найти здесь сапожника?

Житель медленно поднял на нас голову. Под его длинными седыми бровями не было даже видно глаз. Он поправил тулуб темно-серого цвета и задумчиво потер лоб, изрезанный глубокими многолетними морщинами.

– Кого, говоришь, тебе надоть? – раздался из недр его груди едва слышный скрипучий голос.

– Сапожника! – громко повторил маркус. – Обувных дел мастера!

– А-а-а, башмачника. Сейчас будет тебе башмачник.

Старик медленно, покряхтывая и, по-моему, поскрипывая, повернулся в сторону дома, у которого сидел, и неожиданно громко крикнул:

– Сович! У тебя покупатели, радуйся! Сович, раздери тебя хромоногий волк, опять уснул там?!

– Сколько раз повторять тебе, я Оссови! – раздался в ответ голос из дома. – Оссови, запомни уже, старая ты погнутая кочерга!

Дверной проем полностью загородил высокий мужчина в возрасте, одетый в рабочий фартук поверх рубахи. Его лицо словно было высечено из дерева, в котором сохранили все прожилки, создаваемые природой на коре. Он наградил нас с Маркусом тяжелым взглядом.

– Чего вам? – бросил он, с подозрением рассматривая моего спутника, и я решила переманить его внимание на себя.

– Мы путешественники, пришли очень издалека. И в пути у меня прохудилась обувь. Мы зашли к Лионелле и Генри, что живут на окраине вашего селения, и мне одолжили вот эти боты, – я указала на свои ноги, – и посоветовали обратиться к Вам, сказали, Вы отличный мастер и сможете мне помочь.

– Ну, мастером-то я был лет 20 назад, уже и руки не те, и глаза тоже, – вздохнул Оссови, – к тому же, покупателей у меня совсем нет. Но, кажется, у меня кое-что найдется в закромах.

– Тапочки из шкурок мышей? – спросил его старик на лавке, забавно заухав.

– Я бы из тебя тапки сделал, да только твоя шкура как пергамент, тронь – и разлезется сразу! – напал на него в ответ Оссови, возвращаясь в свой дом. – Подождите, – бросил он нам с Маркусом.

Я осторожно поглядывала на старца у дверей, но так и не могла понять даже, куда он смотрит. Он лишь опирался на свою искривленную, как он сам, клюку, словно глядя сквозь нас с Маркусом.

– Интересно, у него правда найдется какая-то обувь? – обратилась я к своему спутнику, чтобы разбавить тишину. Тот пожал плечами:

– Ну, может тапочки из мышей – это не так уж и плохо. Это такая национальная обувь?

– Дурак! – рявкнула я, толкнув в предплечье. Старик снова глухо заухал, оценив, по-видимому, юмор Маркуса.

Из дома раздался глухой стук, и из него вышел Оссови, держа в руках пару высоких ботинок коричневого цвета на шнуровке.

– Вот, точно как тебя ждали, – произнес он, протягивая мне обувь. Я взяла ее и подошла к скамейке, на ходу рассматривая. Плотная подошва была словно намертво приделана к самому ботинку, хотя как это было сделано, я не видела. Каждое из отверстий, сквозь которые проходил черный шнурок, было зажато в круглое металлическое колечко. Старец вежливо подвинулся, позволяя мне присесть на краешек скамейки, и я примерила обувку. Она идеально села на ногу, словно ее действительно сделали на заказ для меня. Я надела оба ботинка, зашнуровав, и поднялась на ноги, чувствуя, как хорошо они поддерживают мои лодыжки.

– В них будет удобно далеко идти, – задумчиво произнесла я.

– На это и был расчет, – кивнул Оссови.

– Мне нравятся, – подняла я глаза на Маркуса.

– Удобные?

– Еще как! – кивнула я с восторгом.

– Хорошо, – благосклонно улыбнулся он, снимая с плеч мешок. – Сколько? – спросил он у сапожника. Тот рассмеялся.

– Малец, ты тут видишь хоть один магазин?

– Магазин? – растерялся Маркус, оглядываясь. Я последовала его примеру. Вокруг нас были только заброшенные домики и уныло скрючившиеся деревья без листвы. Над одним из жилищ вилась тонкая струйка дыма из трубы. Где-то неподалеку одиноко забрехала собака. Не хватало разве что перекати поля для завершения картины заброшенности.

– Куда я твои деньги-то девать буду? – объяснил Оссови. – Мне уже никому не сплавить эту обувку, забирайте, – он великодушно махнул на нас рукой.

Маркус, поджав губы, повернулся ко мне и подозвал одним взглядом. Я легко подпрыгнула к нему, и он наклонился к моему уху:

– В сколько монет ты оценишь эти ботинки? Есть тут магазины или нет, но взять товар, не оплатив, я не могу.

– Дай ему пятьдесят монет, – прошептала я в ответ. Маркус отстранился от меня, чтобы послать демонстративный удивленный взгляд, и снова склонился.

– Я трактирщику отдал сорок за два дня проживания, а за тапки – десять?

– Я сказала дай пятьдесят, значит дай пятьдесят! – зашипела я в ответ.  – Это самые удобные ботинки, что я встречала, я в них полмира смогу обойти! А эти деньги ты добыл нечестным путем, так что расстанься с ними на благое дело!

Маркус тихо фыркнул на меня носом, выказывая недовольство, но отсчитал указанную мной сумму и отдал сапожнику. Тот с улыбкой принял монеты, все же довольный тем, что его товар кому-то пригодился.

– А Вы можете вернуть эти боты Лионелле, когда увидите? – спросила я.

– Оставь у скамьи, – произнес старик, даже не взглянув на меня. – Она завтра обещалась зайти, вот и заберет.

– У кого-нибудь в селении есть карта? – спросил Маркус, надевая обратно мешок.

– Откуда, – вновь подал голос старик. Мне почему-то показалось, что он, наверно, был местным старейшиной. – В соседнем есть. Идите к горам, на запад, мимо разрушенного замка. Он должен будет остаться по левую руку от вас. Как пройдете, выйдете к нашим соседям. Думаю, к завтрашнему доберетесь.

– Замок? – заинтриговано переспросила я, глядя в указанную сторону. Вдали и вправду виднелись какие-то полуразрушенные стены на пригорке.

– Да, – усмехнулся старик, – давным-давно здесь стоял замок могущественного магика. Он защищал наши земли от вторжения этих вонючих технеров! – Рассказчик с отвращением плюнул на  землю, и я краем глаза увидела, как Маркус чуть скривился. – Давно, очень давно это было…

– Ох, ну не начинай опять эти россказни, – прервал его Оссови.

– Не хочешь – не слушай! – огрызнулся старик.

– Конечно не хочу, я же эти сказки уже сотню сотен раз слышал!

– Тогда иди в дом и не мешай мне рассказывать предания новым ушам!

– Так и сделаю! – буркнул Оссови, скрываясь в своем доме и демонстративно хлопнув дверью напоследок.

– Итак, на чем я остановился, – прокряхтел старик, усаживаясь на скамье удобнее. Я бросила взгляд на Маркуса: у нас не было слишком много времени, чтобы слушать повести, но тот только пожал плечами. – Очень давно это было. Уже время, дожди и ветра сгрызли стены этого некогда величественного замка и растворили в вечности имя того колдуна, что в нем жил. В нашем селении передавались истории о нем. Главной его целью было защищать нас, магиков, от вторженцев. Он ежедневно и еженощно стоял на страже. Говорят, это не единственный замок, что был построен на границе. Но после смерти их владельцев не нашлось столь же сильных магиков, что смогли бы заменить их, и теперь наши сторожевые башни – это лишь заброшенные руины. – Старик глубоко и печально вздохнул. – Говорят, эти магики были столь сильны, что жили дольше сотни лет. Но Безымянным, видимо, они все же понадобились, и кто знает, где они теперь…