300 лет российской морской пехоте, том I, книга 1 (170501855) - Кибовский Александр Владимирович. Страница 37
Летом 1812 г. в связи с вторжением в Россию войск Наполеона крымские татары попытались поднять мятеж. Но подполковник Ф.Д. Ревелиоти с небольшим числом греков разогнал повстанцев, а пойманных зачинщиков передал в руки судебных властей. В апреле 1814 г. к трем ротам балаклавцев добавили 4-ю роту. В 1818 году Александр I посетил Крым и провел смотр батальону, в подчинении которого к этому времени находились 1194 человека, из которых 460 несли военную службу. «Входя в рассмотрение нужд батальона и во внимание с одной стороны к заслугам, коими батальон издавна отличается, а с другой стороны к той пользе, которую он в настоящем месте своего поселения собою приносит, содержа постоянно на берегу Черного моря кордонную стражу на значительном пространстве», император пожаловал грекам 14 тысяч десятин земли в Днепровском уезде Таврической губернии, а также дополнительные льготы.
Наконец, в 1819 году решилась судьба Одесского греческого батальона, который, согласно донесению Херсонского военного губернатора графа А.Ф. Ланжерона, «имея весьма малое число нижних чинов, не приносит для службы никакой пользы, а по несклонности одесских греков к военной службе к комплектованию оного не предвидится никакого способа». В результате 24 мая 1819 г. батальон был расформирован. Александр I велел офицеров и нижних чинов, «кои способными к службе окажутся, присоединить к Греческому пехотному батальону», наделив землей. Прочих офицеров следовало распределить по их желанию, «уничтожив вместе с тем и самое название Одесского греческого пехотного батальона». Лишь 56 человек согласились переселиться из Одессы в Крым и поступить в Балаклавский батальон. Большинство греков осталось на месте, занимаясь различными промыслами и торговлей.
Унтер-офицер Балаклавского греческого пехотного батальона. 1830–1856 гг. Раскрашенная литография из «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск..». Часть XXX. Лист № 1311. (ВИМАИВиВС). Такую форму греки носили четверть века практически без изменений. Лишь около 1840 г. изменился фасон кивера, который в соответствии с высочайше утвержденным 10 марта 1837 г. образцом приобрел вид усеченного конуса.
В 1825 году Александр I еще раз посетил Крым. Проведя смотр Балаклавскому батальону, он остался доволен и пожаловал всем строевым офицерам и нижним чинам дополнительное годовое жалованье. Расселенные почти на 250-верстной береговой линии греки Балаклавского батальона несли кордонную стражу. Во время русско-турецкой войны 1828–1829 гг. батальон не был назначен на корабли, поскольку в полном составе потребовался для содержания карантинных кордонов против чумы вокруг Севастополя. Тем не менее, некоторые офицеры участвовали в военных действиях Черноморской эскадры. Так, штабс-капитан Л.Л. Качиони (сын Ламброса Кацониса) за храбрость при осаде Варны получил чин капитана, а подпоручик Стерио за удачный десант 7 августа 1829 г. под Инадой — орден Св. Анны 3-й степени с бантом.
В 1829–1831 гг. батальону пришлось оцеплять Севастополь, Симферополь, Бахчисарай и Карасу-базар против холеры. Обязанности начальника Карантинной цепи исполнял майор Л.Л. Качиони. Во время борьбы с эпидемией он прекрасно зарекомендовал себя и 3 февраля 1831 г. был назначен командиром Балаклавского батальона, который возглавлял почти 15 лет. В 1833 году батальон обеспечивал карантин русских войск, вернувшихся из Босфорской экспедиции (см. Главу VIII). К концу 1830-х гг. в ведении Балаклавского батальона насчитывалось 1379 человек.
14 апреля 1830 г. вместо обмундирования и амуниции, существовавших с 1797 года, Балаклавскому батальону установили новую форму одежды. Рядовые получили кивер флотского образца с медным гербом, темно-зеленую суконную куртку казачьего покроя с красным воротником, обшлагами и погонами, темно-зеленые шаровары казачьего покроя с красной выпушкой. Куртка подпоясывалась темно-зеленым кушаком уланского образца с красными выкладками по краям. Под кушак надевали черную кожаную портупею, на которой носили саблю и кобуру для пистолета. Через левое плечо на черной кожаной перевязи носили лядунку. Сабля, пистолет и ружье (по образцу албанских ружей) остались без перемен. Шинель полагалась серая с медными пуговицами, красными погонами и воротником. Обычно вместо кивера солдаты носили темно-зеленую фуражку с красными околышем и выпушкой по верху тульи. Унтер-офицеры отличались от рядовых золотым галуном на воротнике и обшлагах куртки. Офицеры имели золоченую чешую на подбородных ремнях кивера, золотые пехотные эполеты на куртке, а также серебряный кушак, темляк и нагрудный знак по образцу армейской пехоты. Обычно вместо кивера офицеры носили фуражку с козырьком, а вместо куртки — темно-зеленый сюртук на красном подбое с красным воротником, выпушкой на обшлагах и карманных клапанах и с золочеными гладкими пуговицами.
В 1837 году Крым посетил Николай I. Император провел смотр батальону, во время которого произошел случай, сохранившийся в преданиях балаклавских греков и записанный в 1907 году А.И. Куприным:
«На смотру, подъехав на белом коне к славному Балаклавскому батальону, грозный государь, пораженный воинственным видом, огненными глазами и черными усищами балаклавцев, воскликнул громовым и радостным голосом:
— Здорово, ребята!
Но батальон молчал. Царь повторил несколько раз свое приветствие, все в более и более гневном тоне. То же молчание! Наконец совсем уже рассерженный, император наскакал на батальонного начальника и воскликнул своим ужасным голосом:
— Отчего же они, черт их побери, не отвечают? Кажется, я по-русски сказал: „Здорово, ребята!“.
— Здесь нет ребяти, — ответил кротко начальник. — Здесь все капитаны.
Тогда Николай I рассмеялся — что же ему оставалось еще делать? — и вновь крикнул:
— Здравствуйте, капитаны!
И храбрые листригоны весело заорали в ответ:
— Калимера (добрый день), ваше величество!».
Рядовой Балаклавского греческого пехотного батальона. 1830–1856 гг. Раскрашенная литография из «Исторического описания одежды и вооружения Российских войск…». Часть XXX. Лист № 1310. (ВИМАИВиВС).
Николай I отметил в батальоне «отличный порядок, устройство и знание службы», наградил офицеров чинами и орденами и пожаловал 20 тысяч рублей на обмундирование солдат. В мае 1842 г. две роты батальона были отправлены в Отдельный Кавказский корпус для несения постоянной службы в Новороссийске. Эти роты участвовали в экспедициях против горцев и представляли наиболее боеспособную часть батальона, фактически являясь действующими по отношению к поселенным ротам в Крыму. К 1844 году в Балаклаве и принадлежащих батальону 7 деревнях проживали 890 душ мужского пола и 675 женского, которым принадлежали более 11 тысяч десятин земли. Жизнь греков сохраняла полувоенный уклад. Вся полицейская власть находилась в руках батальонного командира. По очереди назначался дежурный по батальону офицер, который разбирал маловажные распри. Существовал также словесный суд из уважаемых стариков для разбора мелких претензий. Уголовные дела над военнослужащими решались военным судом, а над женщинами — общим гражданским.
Последний раз Балаклавскому батальону довелось участвовать в боевых действиях во время Восточной войны. Правда, ее начало оказалось для двух рот, находившихся под командованием капитана Васильева в Новороссийске, крайне неудачным. В марте — апреле 1853 г. одна рота участвовала в экспедиции против восставших шапсугов, натухайцев и убыхов. Но в связи с невозможностью удержать слабые укрепления Черноморской береговой линии от совместной атаки горцев и сильного флота союзников, весной 1854 г. все ее гарнизоны, в том числе и Новороссийск, пришлось эвакуировать. В связи с этим наказной атаман Войска Донского генерал М.Г. Хомутов, которому поручили оборону Азовского моря, решил перевезти две роты греков в Керчь, поскольку «многие жители г. Керчи из греков изъявили готовность участвовать в защите сего города и, соединяясь с Балаклавцами, могли бы составить сильный батальон». Доставить роты из Новороссийска на своих судах бесплатно вызвались греческие шкиперы Николай Лазари и Константин Карвуни. 26 апреля 1854 г. обе роты в составе 8 обер-офицеров, 16 унтер-офицеров и 142 рядовых погрузились на два судна и утром 27 апреля отправились из Новороссийска. Но вскоре суда попали в штиль, а в наступившем к вечеру тумане сбились с курса. Утром 28 апреля туман рассеялся, и греки увидели прямо перед собой идущую от Анапы вражескую эскадру — 2 английских и 4 французских паровых фрегата. Ситуация оказалась безвыходной. Союзники взяли роты в плен, распределили солдат и офицеров по своим пароходам и 19 мая доставили в Константинополь. Во время плавания французы относились к пленникам гораздо лучше англичан, которых они не стеснялись ругать, и даже на прощанье напоили греков вином. В Константинополе балаклавцев посадили в турецкую казарму. Англичане кормили их очень плохо, но выручали местные греческие купцы, снабжавшие пленников провиантом и даже деньгами.