Незнакомец из-за моря (ЛП) - Грэм Уинстон. Страница 72

— Что ж, благодарю покорно, я пока жив. По мне, лучше море, ветер и дождь. Я скорее готов столкнуться со штормом на протекающей шхуне!

— Что в конце концов стало с «Филиппом»?

— Мне пришлось разделить доход со вдовой капитана Фрейзера. Старая потаскуха. Пыталась возбудить против меня дело. Якобы за ограбление. Была б её воля, она обвинила бы в убийстве старика меня, а не французов! Но в конце концов я уехал с небольшим состоянием в кошельке. Временно припрятал все под полом в спальне Уилла Нэнфана. Теперь я ищу, куда вложить деньги, чтобы удвоить мой капитал.

— И поиски привели тебя сюда? — спросил Джереми.

Стивен рассмеялся.

— Да, может быть. Не посоветуешь чего-нибудь?

— Не теперь.

— Если честно, Джереми, я вернулся, потому что хотел. Здесь очень мило. Вы, корнуольцы, добрые и дружелюбные. Прежде я не встречал такого отношения. В особенности твоя семья...

Они сидели на краю невысокой скалы. Убегая к пляжу, среди песка и камней петляла дорога. Хоть день был безветренным, море раз за разом величественно обрушивало на берег похожие на горы валы белой пены.

— Открытый простор — вот что по мне, не сомневайся! — сказал Стивен. — Посмотри на море! Разве не замечательно! Ты знаешь, какие вложения я хочу сделать?

— Еще один корабль?

— Угадал. Но не просто люггер вроде «Филиппа». Размером со шхуну, на которой я плыл, когда мы пытались сбежать от французов.

— Это дорого обойдется.

— Знаю. Гораздо больше, чем у меня сейчас. Но ты рассказывал мне об этой своей шахте, Уил-Лежер, где мы ползали, как слепые кроты. Все вы владеете долями. Твой отец, ты, эти Тренеглосы... и прочие. А я хотел бы купить подобным образом корабль. На паях. Четверть ты, четверть я. Пол, если у него есть деньги...

— У него их нет. Как и у меня...

— Ах... жаль. Но ты не возражаешь?

— Разумеется, нет.

— Уверяю тебя, Джереми, именно так финансируются многие приватиры. Респектабельные торговцы вкладывают деньги. Нанимают капитана. Он собирает команду. И они отправляются на поиски приключений. И если посчастливиться ухватить большой куш, экипаж получает долю, а торговцы забирают остальное. Я знаю капитана, который в итоге собрал достаточно, чтобы выкупить все доли.

— Приватиры. Хм.

— На войне все средства хороши. Тебе это известно. Во всяком случае, я хочу поступить именно так. Если не получится, то стану шахтером!

Джереми рассмеялся.

— Серьезно... Если тебе нужны инвесторы, разве не разумнее искать их в Бристоле?

— Я пытался. Но ничего не вышло. Эта потаскуха, вдова капитана Фрейзера... Она отравила умы людей. Распространяла всякие бредни. Лживые слухи обо мне. Некоторые купились на её басни и решили, что мне нельзя доверять. Поэтому я вспомнил о моих друзьях из Корнуолла и больше не пытался.

— Тебе нужно в Фалмут, а не сюда. У нас ничего нет. Даже порта.

— На этом можно заработать настоящие деньги, — сказал Стивен. — Большие деньги. Сорвать огромный куш. Покуда еще идет война. Ведь она не будет продолжаться вечно.

— Надеюсь на это.

— Как и я. Но ты должен признать, хотя война — отвратительная штука, это время дает людям возможности забраться наверх, заработать денег и стать лучше. Поступки, за которые в мирное время ожидает виселица, в военное время делают из тебя героя...

Джереми не ответил, думая о причинах собственной горечи и неудовлетворенности. В последние несколько недель он мечтал о каком-нибудь внезапном изменении в жизни — набеге на французский форт вроде того, что совершил отец, или вступлении в армию, чтобы добиться быстрого повышения. Или он мог разбогатеть благодаря Уил-Лежер и купит титул. А затем он отправится в Каэрхейс и встретится с Кьюби...

— Стивен...

— Да?

— В тот день, когда за нами гнались таможенники. Ты притворился, что хромаешь?

Стивен заколебался, а затем ухмыльнулся.

— В некотором роде, Джереми. Хотя я вывихнул лодыжку. Мне казалось, что это, возможно, единственный путь спасти люггер.

— Ясно...

— Я искал тебя по всему побережью.

— Да, я знаю. А когда возвращался, не видел ли ты третьего таможенника... того, что ты сбил?

— Видел, — рассмеялся Стивен. — И сбил его с ног второй раз. Он охранял люггер.

— Ох, так ты... — Джереми вопросительно посмотрел на друга.

Спустя несколько секунд Стивен снова заговорил.

— Другого выхода не было. Он стоял там, под лодочным навесом. Он не нашел ружье — я закинул его в кусты — но держал нож, товарищи оставили его в карауле. Я заметил его прежде, чем он меня. И свернул в сторону. Когда я уходил, он как раз зашевелился.

— Ох, — повторил Джереми.

Стивен оглянулся на друга.

— В любом случае, пришлось рискнуть. Смогу ли я удрать от них и скрыться. Когда я возвращался, остальные могли погнаться за мной, а не за тобой.

Джереми рассмеялся.

— Наверное.

Наступила длинная пауза.

— Что ж, — сказал Стивен, — знаю, что пришлось бы мне сейчас по вкусу. Купание.

— Я не стал бы возражать. Но сегодня тебе стоит держаться у берега. С такой волной шутки плохи.

Они спустились по крутой и скользкой тропе, повернули к пещере у подножья утеса и разделись. Ноги у Стивена были коротковаты, но в остальном он был прекрасно сложен. На его груди курчавились золотистые волосы, спускаясь узкой дорожкой к пупку. На правом бедре и ребрах виднелись следы ранений. Последняя отметина выглядела недавней.

— Это от таможенника? — спросил Джереми, указывая на шрам.

— Что? О да. Оставил свое жало.

Раздевшись, они побежали к морю и мгновенно скрылись в воде. Не обратив внимания на предупреждение Джереми, Стивен нырнул в первую волну и поплыл дальше. Через мгновение он перевернулся и поднялся на поверхность, смеясь и отплевываясь. Его накрыла другая волна. Когда Джереми ударила первая волна, он быстро последовал за Стивеном, избегая больших волн, проплывая по гребням или соскальзывая в их чрево, прежде чем они разбивались. Внезапно его охватила радость от того, что Стивен вернулся. Несмотря на желание обладать Дейзи, ужасная боль в его сердце никуда не делась. Не помогала ни работа, ни игра, ни выпивка, ни похоть. Может, со временем у Стивена получится ее излечить. Его смелое и беспечное отношение к жизни было само по себе живительным. Когда находишься в обществе человека, которому все нипочем, то и сам становишься таким же.

Джереми и Стивен пробыли в море минут двадцать. Вода в это время года была еще холодной, но они гребли так яростно, что вылезли разгоряченными. Они пробежали милю по пляжу туда-сюда и обсохли на жаре. Потом рухнули у входа в пещеру, запыхавшись и хохоча, потому что едва не столкнулись с Бет и Мэри Дэниэл — девушки подбирали принесенные приливом обломки и были бы возмущены таким зрелищем.

Солнечный луч пробрался сквозь облака и упал на молодых людей — они натянули штаны и улеглись на песке, наслаждаясь солнцем.

— Знаешь, Джереми, вот это жизнь, — сказал Стивен. — Тебе повезло больше всех на свете.

— Правда?

— Родиться здесь, около моря и в доме, где есть достаток. Ты не богач, но ни в чем не нуждаешься. Только подумай, с самого рождения просыпаться каждое утро и смотреть на это море, песок, утесы. В этом нет ничего постыдного, ужасного или нечестного. Все, что у тебя есть, непорочно: солнце, песок, ветер и облака, сменяющие друг друга. Если бы у меня было еще лет семьдесят, я бы хотел провести их здесь!

— Спустя несколько лет тебе бы это наскучило и захотелось бы уехать. У тебя мятежный характер, сам знаешь. Тебе бы захотелось выбраться отсюда, чтобы сражаться с миром.

Стивен откинулся назад.

— Кто ж знает? Может, и так. Но когда я представляю собственную жизнь... О, есть места и похуже. Я трудился на ферме, учился читать и писать. Но разве не наш образ жизни формирует характер? Я всю жизнь боролся за выживание, и иногда мне приходилось лгать и обманывать. Кому же захочется лгать и обманывать здесь?

— По-видимому, в наших краях все же есть скромная доля таких людей.