По локоть в крови (СИ) - Мансурова Екатерина Ивановна. Страница 35

— Совсем недавно стало известно… на собрании… разведение людей… для пропитания.

Что? Разведение людей для пропитания? Я встрепенулась и осоловелым взглядом окинула присутствующих. Их лица не выражали каких-либо ярких эмоций. Их мысли были пусты и сосредоточены на говорящей. Сдается, она была на каком-то собрании, и там предложили внедрить новые методы пропитания. Видимо, я упустила что-то интересное.

— Поэтому, вампиры раскололись на три лагеря. Те, кто поддерживают княгиню, те, кто поддерживают князя, и те, кто нейтральны. Которых устроил бы любой исход дела.

Вот именно к таким я и отношусь на данный момент. Меня сейчас очень бы устроила кровать, мягкая подушка, одеяло, простынка…. а можно и на теплом коврике…

Когда я открыла глаза, то поняла, что мысль материальна и вселенная отвечает на наш зов. Во-первых, я действительно лежала, раскинувшись на персидском ковре Александра, но не припомню, чтобы обнаглела до такой степени. Во-вторых, надо мной склонилась Лиззи и Мелинда. В-третьих, выражения их лиц сулили мне неприятности.

— Давно ты жрица?

— Какая еще жрица? — переводя недоумевающий взгляд с одной вампирки на другую, пыталась сообразить я.

— Давно тебя ударила молния?

Хороший вопрос. В голове все настолько перемешалось, что сейчас я не вспомню точной даты своего рождения, хоть убей.

— Вроде бы недели две-три назад…

— Значит пока не страшно, — помогая мне подняться, улыбнулась Мелинда.

Я оглянулась, собрание, судя по всему, уже закончилось. И закончилось, либо, очень питательно, либо очень трагично, потому как стены комнаты орошала медленно стекающая кровь, а на нескольких стульях я разобрала очертания некоторых органов и куски омертвелой кожи. Запах в комнате стоял отвратительный.

— Это я сделала?

Как ни странно, я не чувствовала ничего и с опустошением глядела на потолок, откуда на меня упала пара густых прохладных капель. Размазав их по щеке, я повернулась к вампирам.

— Ты о себе довольно высокого мнения, — задорно улыбнулась Лиззи. Окровавленные ладони женщины говорили сами за себя. Я поспешила найти взглядом Александра, он угрюмо стоял возле окна, вытирая руки. Слава богу, жив, — подумалось мне, но вид окровавленных полотенец заставил внутренности сжаться. Марк невозмутимо стоял, облокотившись о стол, и о недавнем происшествии говорили лишь забрызганные кровью белокурые пряди мужчины.

— Что же, черт побери, здесь произошло…

— То, чему ты должна была помешать. Я просила тебя об этом, пока мы шли в конференц-зал, но, по ходу, ты пропустила все мимо ушей, — вампирка приблизилась ко мне настолько быстро, что я не успела опустить ресницы, как ее восхитительно прекрасное лицо было возле моего, — слушай внимательно. Теперь от тебя необходимо то, что ты умеешь и то, для чего ты здесь находишься. В соседней комнате сидят вампиры. Ты должна прочитать их мысли и рассказать о них нам. Это все, что от тебя требуется.

— Только прочитать и сказать вам? — сглотнула я, стараясь не выказывать клокотавших внутри меня эмоций.

Александр, закончив очищать руки, подошел к Элизабет, она мягко ему улыбнулась и что-то прошептала. Мужчина взял меня под руку и повел в другой зал.

— Мне стоит опасаться?

— Думаю, что самое страшное еще впереди. Увы.

Зал, в который меня привели, был наполнен страхом. Не умея читать ауру и даже не умея читать мысли, любой бы человек об этом догадался. Вампиры, сотнями лет топчущие землю, те, на чьих глазах вершилась история, сидят сейчас здесь и трясутся от одной мысли, что им предстоит пройти испытание мной… признаться, меня это будоражило не меньше. Что ж, просто прочту их мысли и пойду домой спать. Никаких обязательств.

В зале появился Марк. Я почувствовала его присутствие, даже не увидев вампира. Каким-то внутренним чутьем, будто внутри что-то екнуло. На всякий случай, обернувшись, я подтвердила свои опасения. Кажется, наша кровная связь начинает себя проявлять.

— Давид. Первого, — скомандовала Мария-Элеонора, встав у стены и сложив руки на груди. Она такая сосредоточенная и воинственная, словно здесь решается судьба мира.

Передо мной на стул посадили мужчину, обращенного лет в 45. Его черты лица были добрыми, как у мистера Берта, работавшего охранником в нашем детском приюте. Пожалуй, он был единственным человеком, о котором я могла вспоминать с любовью. Не считая, разумеется, Нефрита. И только он уделял достаточно времени для того, чтобы поболтать со мной после работы часок-другой просто о жизни и дать пару дельных советов. Кстати, именно он и обучил меня определенным приемчикам, которые не раз помогали выйти сухой из воды.

Сейчас же мне предстояло прочитать мысли мужчины, который как две капли воды был похож на моего давнего любезного друга. Я невольно прониклась симпатией к этому вампиру. К тому же, на его глазах выступили слезы, которые заставили мое сердце облиться кровью. Сжав губы, я процедила:

— Задавайте ему свой вопрос.

— На чьей вы стороне, мистер Колинз?

Мужчина зажмурился и замотал головой, стараясь ни о чем не думать. Я читала это «ни о чем не думать, ни о чем не думать, ла ла ла, ни о чем не думать, бла бла бла».

— Вы не сможете ни о чем не думать вечно, мистер Колинз, — мягко тронув руку мужчины, я улыбнулась. — Вам достаточно только сказать — на чьей вы стороне и это все закончится.

Я не знала, как все это закончится, но мне безумно захотелось успокоить вампира, который не менее безумно опасался за свою жизнь и за жизнь его новорожденной — новообращенной Луны. Его сознание распахнулось. Прочитав, я неуверенно вымолвила, не зная, что последует после моих слов.

— Он на стороне княгини.

Гневно фыркнув, Мария-Элеонора вынесла приговор:

— Давид!

Амбал, без тени эмоций, подошел к сидящему на стуле вампиру, который содрогался от страха и зажмуривал глаза, чтобы не видеть всех ужасов, которые могут произойти. Да я и сама не понимала, что произойдет, пока мое лицо не оросило кровью, а перед носом не колыхнулось сердце мистера Колинза, зажатое в волосатой и когтистой руке Давида. Закрыв рот руками, чтобы не закричать, я глядела на орган, безжизненно обмякший в руке существа, которое считала до сего момента вампиром. Это не вампир. На глаза набежали слезы… причиной каких жестокостей я стала? Когда случилось так, что из-за одной моей фразы стали прерываться жизни?

— Отнесите его и расправьтесь. Окончательно. Без права воскрешения, — таким тоном разговаривают отцы с сыновьями, чтобы поощрить за первую пойманную рыбу.

Меня вывернуло. Прямо на богатый ковер Александра. От вида крови, от вида внутренних органов, трепещущих в когтистой лапе невиданного мной ранее существа, от ощущения того, что это не единственная смерть на сегодня.

— Может быть, облегчите задачу моему человеку? — Лиззи закатила глаза, посмотрев на меня, и обратилась вновь к стушевавшимся вампирам. К слову, они были связаны и вряд ли могли оказать какое-либо сопротивление, — ну? Кто из вас на стороне княгини?

Тут я поняла, быть на стороне княгини — это неправильный ответ. Но только каково мое отношение? На чьей стороне я? Катилина! Из всех лекций, которые вы проспали на своем веку, это была самая важная!

— Что ж. Тогда вы, Миссис Донаван. Давид, помоги.

— Я больше не буду этого делать, — не в силах сдержать слезы, прошептала я. Уверена, каждый вампир прекрасно это услышал. Ведь вампиры не люди и слышат все, что нужно и не нужно.

— Что ж, я это предвидела, — улыбнулась Лиззи. — Твоя жизнь неприкасаема, и я перед тобой в долгу. Однако, не помню никаких обязательств в отношении Лины или Нефрита, — она состроила невинное личико, припоминая. — Нет, кажется абсолютно никаких.

И эту змею я пригрела на своей груди? Ее я спасла и уложила спать в собственном доме? Благодаря ей чуть не сменила мнение о вампирах на положительное? Вот ведь Сука! Как она вникла во все мои проблемы и прознала все слабости.

Уверена, Александр и Марк тоже участвовали в этом хорошо слаженном спектакле, наверняка они заранее задумали сделать меня оружием мести.