Железная ярость - Райт Крис. Страница 55

— Ближайших нескольких часов?

— Да.

— Меня беспокоит, что вы считаете это удовлетворительным.

Магос подняла руки и откинула капюшон назад, открыв тонкое, элегантное лицо, полностью составленное из сомкнутых металлических пластин. Глаза ее были алыми, как линзы боевых шлемов Железных Рук. На одной щеке красовался символ культа Механикус, на другой — расправивший крылья грифон, эмблема ее гильдии.

Зрелище оказалось еще более волнующим, нежели сочетание плоти и металла, которое привык видеть Сиирт. На Ис вообще не осталось живого места.

— Для начала здесь высадятся мои скитарии, — сказала она. — Я разрешу ситуацию сама, раз уж полевые командиры показали столь вопиющую безалаберность. Если Раут не придет ко мне, я приду к нему. Не важно, где он и насколько сильно занят, — мы хорошенько побеседуем.

Сиирт сглотнул.

— На это нет разрешения, магос, — возразил он. — Зона боевых действий закрыта для гражданского персонала. До восстановления связи вы можете остаться здесь, а после гололитическая передача будет направлена прямо в ваши личные покои.

Ис холодно посмотрела на надзирателя. Ее красные глаза светились в пелене летающего пепла, играя отблесками на металлических пластинах лица.

— Это твое последнее слово? — вопросила она.

Сиирт старался достойно выдержать ее взгляд. Почувствовав где-то энергетический подъем, он передал своим людям сигнал предельной готовности.

— Да.

Удар был слишком неожиданным. Сиирт ощутил сильную резкую боль в висках и сжал руками голову. Он слышал сдавленный хрип своих падающих на пол солдат, чьи нейроимплантаты словно взбесились. Надзиратель зашатался, оступился и едва не упал, сотрясаемый болевыми судорогами. Мир перед его глазами закружился, и Сиирт выставил руки вперед, чтобы не упасть.

А затем все прекратилось. Ис подхватила надзирателя прежде, чем тот рухнул на землю. Вяло подняв голову, Сиирт увидел ее лицо в нескольких сантиметрах от собственного. Пот лился с него ручьем, сердце бешено колотилось. Что-то очень мощное поразило его, что-то, способное проникать прямо в системы и делать их беспомощными.

Не чувствуй он такую слабость, то, быть может, он бы восхитился искусностью такого приема. Сколько же механикумам известно о машинных протоколах медузийцев?

— Я бы рекомендовала сотрудничество, — сказала Ис, крепко держа его руку своими металлическими пальцами. — Скитарии скоро начнут высадку, и я не хочу, чтобы им препятствовали.

Сиирт смотрел в ее красные глаза, не в силах говорить и чувствуя ароматы ритуальных курений, пропитавшие робу магоса. За его спиной солдаты клана с трудом пытались снова дышать.

Ис придвинулась еще ближе, нагнувшись, словно хотела шепнуть ему на ухо нечто, предназначающееся только двоим.

— Я поговорю с ним, — тихим голосом сказала она. — Даже если все силы Разрушителя встанут между нами, я поговорю с Раутом. И, да направит меня Омниссия, он выслушает.

Врата Капитолия были закрыты. Богато украшенные золотом створки все еще источали ведьмовское свечение, что мерцало в темноте туннелей медленно гаснущими огоньками.

С изгнанием демонов и уничтожением последних вражеских войск огромное пространство перед порталом ворот вновь погрузилось во тьму. В воздухе стояла жуткая вонь пороха и крови. Крики раненых и умирающих жутким эхом разносились под колоссальными сводами и отражались от рокритовых стен подобно жалобным стонам призраков.

Раут смотрел на огромные створки в стиле барокко, не обращая внимания на грохот и лязганье кипящей вокруг деятельности. Все его инстинкты требовали немедленно сломать ворота и ворваться в шпиль за ними. Но он понимал, что пока это невозможно, даже для него. Когда Телак закрыл проход, это дало воинам немного времени для перегруппировки. Клавы, разобравшиеся с последними демонами, уже двинулись обратно в туннели, истребляя всех уцелевших изменников на своем пути и сгоняя выживших смертных в колонны для нового наступления.

Передышка будет недолгой. Лишь мгновение, чтобы восстановить силы, собрать тех, кто еще может сражаться, и даровать милосердие Императора тем, кто на это уже не способен.

Раут давно стал безучастным к чужим страданиям. Зуд, как назвал его Телак, это отвращение к человеческой слабости, вместе с последними частями смертного тела лишил его и многого другого. По правде, Раут уже и не знал, сколько в его теле осталось органических тканей, заключенных в каркас гигантского металлического скелета. Мозг, возможно, часть спинного вещества, прогеноиды… Больше ничего.

Тем не менее при всей своей хрупкости смертные солдаты были нужны космодесантникам. Нефата не отвечал на вызовы, и Раут не имел понятия, почему. Возможно, битва на поверхности оказалась тяжелее, чем он предполагал, — в любом случае ничего хорошего это не сулило. Гвардейцы лорда-генерала потребуются во время финального штурма Капитолия, чтобы Железные Руки не увязли в огромной массе вражеской пехоты. Как и прежде, людям придется принять на себя удар неприятеля, чтобы истинные воины смогли штурмовать вершину шпиля.

Именно там, на вершине, обитали кошмары. По крайней мере, так утверждал Телак — и что бы он там ни почувствовал, оно набирало силы с каждым ударом сердца.

Словно услышав мысли Раута, главный библиарий возник рядом с ним, и клан-командир повернулся лицом к нему. Плечи Телака опустились, сам он выглядел вконец измотанным. По его доспеху все еще змеились переливчатые разряды энергии, но ослепительное сияние, охватившее его раньше, уже исчезло.

— Когда ты снова будешь готов сражаться? — спросил Раут.

Телак выпрямился.

— Когда потребуется, — ответил он.

— Скоро, — холодно произнес Раут. — Ты знаешь, что так должно быть. Скажи мне, что ждет нас там?

— Я не знаю. Шпили сокрыты от меня.

— Тогда предположи.

Телак помедлил. Он сделал глубокий вдох, и Раут услышал, как зашипела его поврежденная решетка вокса.

— Нерожденные, — наконец сказал Телак. — Они твердят запретное имя, имя падшего примарха, ныне сгинувшего в Оке. Возможно, они пытаются ввести нас в заблуждение, сбить с пути, либо же они дразнят нас истиной. Иногда они говорят правду тогда, когда не следовало бы — такова их странная природа.

Раут кивнул:

— Я слышал то же имя. Но не он ждет нас. Будь это так, мы были бы уже мертвы.

— Согласен, — сказал Телак. — Возможно, подвластное ему существо, которое питает к нам особую ненависть. Когда мы войдем в шпиль, я узнаю больше. До тех пор я могу говорить лишь догадками. Время работает против нас. Нельзя задерживаться надолго.

— Не надо мне об этом говорить! — прорычал Раут, снова бросив полный злобы взгляд на запертые ворота. — Я только и хочу, что попасть туда.

Телак позволил себе мимолетную мрачную усмешку. Быть может, из всех старших офицеров Раукаана только он один сохранил в себе крошечную крупицу иронии.

— Будь осторожен в своих желаниях, — сказал он.

Стены были живыми. Прежде недвижимый и холодный как лед металл обрел жизнь. Клепаные держатели извивались вокруг оснований столбов и ползли по перемычкам дверей. С каждым движением они издавали слабый звук — булькающее шипение гнущегося и пузырящегося материала.

Сетчатый металлический пол рябил, словно натянутая на барабан кожа. Наросты пробивались сквозь его поверхность, источая зловещий свет. В воздухе клубилась мерцающая дымка, безвольно повинуясь вялым потокам гуляющего по переходам ветра.

Биение сердца, неторопливое и размеренное, гулким эхом отдавалось на фоне неумолкающего стрекота сводов над головой. Звучное, оно доносилось словно откуда-то из глубины, и с каждым ударом воздушная пелена вздрагивала, а на пол опускались крошечные блестящие частички пыли.

Старые трубы системы охлаждения были буквально вырваны из стен, и теперь в них текло что-то темно-алое. Дальше, где коридор поворачивал направо, жидкость цвета крови свободно разливалась по полу, стекая куда-то вниз, пенясь и булькая так, словно кто-то ей захлебывается.