Серые будни богов (СИ) - Гельфер Дмитрий. Страница 38

— Вообще никогда? Интересно, — Мечтательно вздохнул Кадай. — Как думаешь, а мог бы этот Оракул помочь мне вспомнить прошлое?

— Собрался наведаться? — Поддел соседа Крэйвен. — До казни успеешь обернуться?

— Нет. Просто… — Не обратил внимания на шпильку Кадай. — Ты вот начал рассказывать, а у меня смутное ощущение, что я уже когда-то слышал о нем. А может даже встречал. А ты сам бывал у Оракула?

— В Обители — бывал, а к Оракулу не ходил. Ну его, напророчит еще как я умру, потом шарахайся от каждой тени как этот Айвар от магов.

— Ну, хотя бы место опиши.

Крэйвен нехотя стал описывать маленький городок без названия, который вырос за многие годы вокруг Обители Оракула. Кадай оказался благодарным слушателем и с каждым сказанным словом бывалый мореход распалялся все сильнее, припоминая такие подробности, что не всякий местный расскажет.

Клочок пустыни в двух днях пути морем на юг от Пируссы, зажатый между морем и скалами представал в воображении во всех красках. Маленький, но известный на весь свет оплот настоящей независимости. Даже могучая Вальнарская империя предпочитала не замечать, что крохотный сосед под боком не платит налогов и не подчиняется единым законам. Никто не рисковал портить отношение с Оракулом. Вот и селился в тени легенды всякий люд, не дружный с законом или просто не желающий платить подати. У Оракула было одно условие, лишь бы не мешали тем, кто приходит испросить совета или услышать пророчество.

— Здорово! Я прямо так и вижу Обитель, — Кадай буквально лучился от детского восторга. — Только не знаю, это ты такой хороший рассказчик или я сам бывал в тех местах.

Крэйвен и сам чувствовал себя после долгого рассказа немного лучше. Будто вновь побывал на морских просторах и на какое-то время забыл о тесных стенах баронской темницы.

— А знаешь, если бы не предстоящая казнь, я бы сказал что рад оказаться в одной камере с человеком, так много повидавшим.

— Да уж, — Хмыкнул Крэйвен. — Если бы не казнь…

— Расскажи еще что-нибудь? — В глазах Кадая читалась мольба. Будто ребенок просит еще одну сказку на ночь. — Пожалуйста.

Время тянулось и тянулось. Капли отсчитывали ускользающие мгновения жизни осужденных, а двое мужчин не замечали серых стен. Они были далеко.

Они плутали в лабиринте Призрачных островов. Напряженно всматривались в туман, ожидая в любой момент, что по курсу вынырнет не замеченный обломок скалы. Никто и никогда не составлял карт этих мест, потому, как очертания островов менялись по несколько раз на дню. То исчезая под толщей воды, то вновь вырастая на пути кораблей.

Они входили в величественную гавань нижнего Вальнара — столицы империи. Пробирались каскадом шлюзов и любовались раскинувшимся до горизонта городом. Через целых двое суток завершали свой путь в порту верхнего Вальнара уже на берегу гигантского озера в глубине континента.

Они вставали на рейд в нереальном, сумасшедшем Жинмене — городе на воде. Уже на следующий день любой корабль здесь обрастал десятками лодчонок, плотов и целых плавучих домов. Перешагивая с одного на другой легко было достичь любой точки широкой бухты. Разве что на берег острова Шинг Ди ступать чужакам не позволялось. Такие вот религиозные даньгены чудаки.

Какие только безумные уголки не описывал Крэйвен. Даже сам удивлялся, как много успел повидать в своей жизни. А Кадай, словно губка впитывал и впитывал чужие воспоминания в тщетной попытке уцепиться за знакомые образы и вспомнить хоть что-то из своего прошлого. Последние лучи солнца перестали заглядывать через крохотное окошко, и камера погрузилась во мрак.

— Мир настолько велик и разнообразен, — Голос Кадая звучал в кромешной тьме, но Крэйвен легко мог представить мечтательную улыбку на губах соседа. — Мне кажется, что все эти места стоит посетить, даже если уже не раз там бывал.

— Если бы мне удалось выбраться отсюда живым, я бы так и сделал…

Ну вот, снова мысли свернули к предстоящей казни. Разговор угас сам собой. Каждый сидел и размышлял о своем. По крайней мере, Крэйвен пытался разобраться в том коктейле чувств, что царил в душе. Звериная злость перемешалась с сопливой жалостью к себе и отчаянным желанием жить.

Со стороны Кадая послышалось мерное сопение. Спит, похоже.

А вот Крэйвену не спалось. Не придумав ничего лучше, он стал делать то, в чем вряд ли когда признался кому-нибудь из соотечественников. Он неумело молился богине Мэйме Милосердной. Одной из тринадцати младших богов Вальнарского пантеона. Просто в родной ему религии Призрачных островов не было подходящей сущности. Ну, не существовало у суровых иннолов ни единого Духа Глубин, который внял бы сейчас его молитвам.

Так, тихо бубня под нос обещания посвятить свою жизнь служению людям, если богиня все же соизволит проявить безграничное милосердие, он и уснул.

Из дремотного состояния Крэйвена вывел лязг отпираемой двери. Сколько удалось поспать? Должно быть немного. За окошком все так же властвовала непроглядная ночь.

— Вставайте, голуби, — Смотритель был отчего-то в хорошем настроении и неожиданно для заключенных не стал ограничиваться деревянной дверью, а принялся отпирать и решетку. — Ух, как я рад! Господин барон — мудрый человек.

Крэйвен щурил глаза от света факела и пытался понять, что происходит. Смотритель закончил возиться с решеткой и отступил. Первыми в камеру вошли двое молчаливых стражников. Только после того, как пленников силой поставили на ноги, старик осмелился зайти внутрь.

— Ну, чего, мрази? — В присутствии стражников смотритель вел себя значительно смелее, если не сказать наглее. — Пришла пора подыхать!

Сердце на мгновение сбилось с ритма, а потом понеслось ухать с бешеной скоростью. Уже? Так скоро?

— Жаль, что не обоих сразу, — Дед подленько пнул ногой не очень ровно стоящего Кадая и тут же отскочил на два шага. — Уж я бы не стал затягивать…

— Старый, заканчивай балаган, — Пробасил один из стражников. — Говори, какого брать. Барон не станет спрашивать, по чьей вине мы так долго возились.

— Да, да… — Смотритель раздосадовано взлохматил свою шевелюру, силясь принять решение. — Что, голуби, сами выберете, кто пойдет первым?

Крэйвен бросил взгляд на Кадая. Тот тоже смотрел на собрата по несчастью, но по выражению лица нельзя было понять, о чем он думает. Идти первым, конечно, не хотелось. Но что изменит лишний день жизни? Особенно если провести его здесь, в темнице.

— О! Я придумал, — Нарушил повисшее молчание смотритель. Он подпрыгивал от возбуждения и противно хихикал, наслаждаясь своей, видимо гениальной идеей. — Я вас посчитаю…

Он отошел чуть в сторону, чтобы видеть обоих заключенных. Потер руки, облизнул губы, предвкушая одному ему понятное развлечение. Охранники поворчали для приличия, но поторапливать не стали.

— Раз, два, три — наточены ножи.

Начал свой отсчет смотритель, тыкая узловатым пальцам на каждый слог в одного из пленников.

— Четыре, пять — будут вас пытать.

Четверо здоровых мужиков заворожено следили за перемещениями пальца. Угрозу он нес только двоим…

— Шесть, семь, восемь — в масло кипящее бросим.

С каждым слогом голос старика звучал все громче и в нем все чаще слышались истеричные нотки.

— Девять, десять — за ребро подвесят.

Смотритель так распалился, что брызгал слюной.

— И настанет тот момент, — Он сделал театральную паузу. — Ты — подохнешь, этот — нет.

Палец смотрителя замер, определяя несчастного.

— Вот видите, как просто? Давай, пошевеливайся. Ты же слышал, барон не любит ждать.

Глава 20

Фрулисса, ты гадина и тварь! После неприятной встречи в портретной галерее Ленгмар провел весь день в раздумьях и даже ночью не смог уснуть. Все прикидывал, как бы решить вопрос с еще не рожденным конкурентом. Да, жизнь нежеланного наследника — тяжела, но Ленгмар сумел адаптироваться. Стиснув зубы, храня ответную ненависть глубоко в сердце. Теперь же о прежних неприятностях можно только мечтать.