Аманда Морган - Диксон Гордон Руперт. Страница 16

Он замолчал. Его лицо, покрытое щетиной, осунулось от усталости.

– Вы должны уехать, – заявила Аманда. – Это приказ.

– К черту приказы!

– Клетус должен приземлиться через час. Вы провели здесь, в городе, три часа после рассвета. Еще через три часа начнется открытая война. Уезжайте отсюда, отправляйтесь в холмы и будьте готовы принимать раненых.

– Дети… – Он слегка пошатнулся. – Дети, дети и пушки…

– Так вы едете?

– Да. – Голос его звучал глухо. Он прошел мимо нее на негнущихся ногах и вышел через заднюю дверь. Последовав за ним, она увидела, как он неуклюже забрался в скиммер, поднял его и направился прочь из города.

Аманда вернулась в дом, чтобы посмотреть, может ли она чем-то помочь Мари. Но сделать уже ничего было нельзя. Она вышла и направилась в дом Хогсрудов, узнать, поедет ли с ней Марта, теперь, когда Берта умерла. Но дверь была заперта, и Марта не отвечала, хотя Аманда видела ее в окно – девочка сидела на кушетке в гостиной. Аманда попыталась проникнуть в дом, но время торопило. В конце концов она повернулась и отправилась на посадочную площадку.

Она чуть не опоздала. К тому времени когда она связалась с лейтенантом Эстранжем и была допущена непосредственно на посадочную площадку, корабль – челнок с мозаичной эмблемой экзотов в виде солнечных лучей – уже приземлился, и из, него вышел Клетус. Ряд машин и вооруженный эскорт уже ждали его.

Пистолет у него отобрали, а затем повели ко второй из ожидавших машин.

– Мне нужно поговорить с ним. – Аманда обратилась к Эстранжу, даже не пытаясь скрыть ярость. – Разве вам не сообщили, что я могу поговорить с ним?

– Да. Пожалуйста, подождите минуту. Подождите здесь.

Лейтенант обратился к полковнику, руководившему действиями военных. После небольшой дискуссии Эстранж вернулся к Аманде.

– Прошу за мной. – Он подвел ее к Клетусу, который уже сидел в машине.

– Аманда! – Клетус выглянул из открытого окна машины. – Все в порядке?

– Все прекрасно, – ответила Аманда. – Я приняла пост мэра от Пирса.

– Хорошо. – Его веселое, худое лицо казалось чуть более худым, чем в последний раз, когда она видела его, и на нем резче обозначились напряженные морщины. – Я рад, что это вы. Не могли бы вы передать всем, чтобы они сохраняли спокойствие? Эти солдаты оккупационных войск ведут себя прилично, не так ли?

– О да, – успокоила его Аманда.

– Хорошо. Я так и думал. Тогда оставляю все дела в ваших руках. Меня увозят в поместье Грэйемов – я имею в виду: в Форали. Видимо, Доу де Кастрис уже там, и я уверен, что, как только мы с ним поговорим, все станет на свои места Надо спокойно переждать день или два, и все будет в порядке. Вы проследите, чтобы в округе это поняли?

Уголком глаза Аманда заметила, как на лицах офицеров Коалиции и людей, находившихся в пределах слышимости, меняется выражение – от удивления к почти презрению.

– Я позабочусь об этом, Клетус.

– Я знаю это. Да, как Бетта?

– Вы ее увидите, когда будете в Форали. Ее ребенок может теперь родиться в любой момент.

– Хорошо. Хорошо. Сообщите ей, что я видел ее брата Дэвида всего несколько дней назад и у него все в порядке. Нет, подождите, я ведь сам смогу ее обрадовать, поскольку встречусь с ней раньше. Мы с вами вскоре еще поговорим, Аманда.

– Да, Клетус. – Аманда отошла от машины. Конвой выстроился в колонну и уехал.

– И это тот самый их военный гений? – услышала она, как прошептал один из солдат другому, когда она уходила с Эстранжем.

Пять минут спустя она уже ехала мимо кордона часовых, окружавшего город, а еще через двенадцать минут, остановившись лишь, чтобы забрать свой пистолет, она была уже возле Рамона, у его скиммера, глядя сверху из укрытия на медленно двигавшийся конвой, направлявшийся в сторону поместья Грейемов.

– Нам нужно, чтобы все отряды заняли позиции вокруг Форали, прежде чем они окажутся там, – сказала она. – Но когда они появятся, пусть их пропустят. Нам нужно, чтобы они были вместе с сопровождением Доу, прежде чем мы их атакуем.

– Большинство людей в этом конвое больны, – сообщил Рамон.

– Да. Но те, кто был там вместе с Доу все это время, должны быть совершенно здоровы. А они – войска первого эшелона. Если мы не справимся с ними в первые несколько минут, это будет стоить нам…

– Может быть, и нет, – ответил Рамон. Она посмотрела на него.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что не все они там, в Форали, могут быть здоровы. У меня не было возможности сказать вам, но туда сегодня утром пришел патруль и оставался там около двух часов. Они могли поменять личный состав.

– Вряд ли. – Аманда нахмурилась. – Доу для них – величайшая ценность. Зачем им убирать здоровые войска, которые его охраняют, и заменять их больными – лишь для того, чтобы иметь в городе больше способных держать оружие людей?

– У них могут быть свои соображения, о которых мы не знаем.

Аманда покачала головой:

– Я в это не верю. Собственно говоря, пока я не услышу подтверждения тому, что в Форали произошла смена персонала, я в это не поверю. Мы будем продолжать исходить из предположения, что там все здоровы, и единственное преимущество, которое у нас есть, – неожиданность. Клетус, благослови его Бог, помог нам в этом настолько, насколько мог. Он сделал все возможное, чтобы усыпить их подозрения, там, в городе.

– Он? – Рамон уставился на нее. – Что же он сделал?

Аманда передала ему содержание их беседы, которая явно предназначалась для ушей солдат из конвоя.

Лицо Рамона вытянулось.

– Но, может быть, он действительно имеет в виду, что нам не следует ничего делать, пока…

Он замолчал, увидев лицо Аманды.

– Если бы к вам подошел петух и закрякал, – резко произнесла она, – вы что, проигнорировали бы все остальное и решили, что он превратился в селезня?

Она исподлобья посмотрела на него.

– Даже если Клетус действительно сошел с ума, это никак не меняет ситуацию для всех нас, продолжала она. – В любом случае мы должны атаковать, спасти его и захватить де Кастриса, когда он окажется в Форали. Это единственный шанс, который у нас есть. Но не беспокойтесь, Клетус понимает ситуацию.

Она кивнула в сторону скиммера Рамона.

– Выводите отряды на позиции. Мы с вами встретимся в Форали, еще до того как они будут там.

– Где вы будете? – Лицо Рамона слегка побледнело.

– Я отправлюсь собирать всех взрослых из соседних поместий, способных держать оружие, – за исключением женщин с, маленькими детьми.

– Как насчет других патрулей?

– Как только мы заполучим де Кастриса, никто из тех, кто был в Форали-Тауне, не станет оказывать нам особого сопротивления. Половина из них умрут через неделю, а большая часть остальных будет неспособна сражаться.

– Они могут сражаться.

– Каким образом… – Она замолчала, внезапно увидев глаза Рамона. – Что с вами? Вы должны это знать.

– Я не хотел этого знать. Я не слушал, когда нам говорили.

– Не слушали? – воскликнула Аманда. – Что ж, тогда лучше послушайте сейчас. Окись углерода, пропущенная через порошок никеля, дает карбонил никеля – летучую жидкость, которая затвердевает при двадцати пяти градусах Цельсия, кипит при сорока трех градусах и испаряется при нормальной комнатной температуре. Одной миллионной доли ее паров достаточно, чтобы вызвать аллергический дерматит и необратимую эдему легких.

Лицо Рамона застыло. Он тяжело дышал, рот его был открыт.

– Я не имею в виду их способность сражаться, – с трудом произнес он. – Я просто подумал о жертвах среди солдат. Если бы эту войну можно было остановить сейчас, до того как она началась…

– Жертвы? До того как она началась? – Аманда пристально посмотрела на него. – Кем, по-вашему, были Берта Хогсруд, и Бхак, и все остальные там, в городе?

Он не ответил.

– Это наши жертвы, – сказала она, – их счет уже открыт. Война, которую вы хотите остановить до того, как она началась, продолжается уже два дня. Думали, обойдется вообще без потерь?