Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд. Страница 24

Тёмный эльф? Голос звучал так, будто мог петь и разговаривать, когда не издавал предсмертных криков, и это существо последовало за неё из того тоннеля, где она сражалась с изгнанниками-дроу. Возможно, один из них, затаившийся изгой, которого она не заметила.

Храст побери, за ней следом шла смерть, цеплялась к ней, как прогнивший плащ! Даже когда она ни с кем не сражалась, не кидалась заклинаниями, вокруг неё умирали люди, как будто боги прокляли её, сделав Ходячей Смертью.

За что?

С Эл довольно было смертей ещё несколько веков назад, но они продолжались и продолжались, и не было никаких признаков, что когда-либо гибель прекратится. Как же ей сейчас было тошно.

Но Эл очень сильно сомневалась, что её чувства имеют хоть какое-то значение. Вокруг неё и дальше будут происходить жестокие смерти. Лишь бы этого не случилось с её Рун или с её Арклетом, храст побери.

Мистра сохрани, тихо прокомментировала Симрустар.

— Да, - прошептала Эл, достаточно тихо, чтобы её слова нельзя было расслышать на любом расстоянии. - И правда, сохрани нас Мистра.

Она позволила воцариться тишине и выждала долгое время, прежде чем осмелиться покинуть трещину и снова начать восхождение. Она старалась издавать как можно меньше шума, не обращая внимания на то, насколько это замедляет продвижение.

В конце концов, этот короткий вскрик её несчастного преследователя был громким. Где-то впереди и наверху ждал потревоженный чёрный дракон.

Лорд-констебль Ирлингстара обвёл взглядом прихожую. Это не потребовало много времени.

В животе Фарланда возникло чувство тяжести, несмотря на его опыт сражений с чудовищами и стычек с пограничными налётчиками. Он подавил рвотный позыв, затем проложил себе путь мимо потоков крови, заглядывая в каждую спальню.

Комнаты были по-спартански скудно обставлены, и ни один из магов не взял с собой в крепость какие-то особые пожитки. У них были маленькие, простые шкафчики, обычно стоявшие нараспашку из-за вечной сырости. Шкафы были открыты и сейчас. Никто не прятался в скрытом от глаз уголке, потому что прятаться было попросту негде. Вокруг стопки общих книг с заклинаниями на столике мерцала защитная печать, предотвращавшая возможную кражу заключёнными — или кем-либо ещё.

Самый молодой из боевых магов Ирлингстара лежал замертво без головы и без рук, распростёршись посередине прихожей. Отсутствующих частей тела нигде не было видно.

Не было ни единого следа остальных четырёх магов Короны. За исключением крови.

Одинокое тело раскинуло ноги в огромной луже кровищи, заполнявшей середину комнаты. Помещение строили грамотно: плитку покрывал тонкий слой глины под небольшим углом, чтобы вся влага собиралась в центре комнаты. Только это позволило ему обойти кровь, которой было так много, что в тело лежало в по-прежнему скользком озере, достигающем, должно быть, глубины двух пальцев.

Ни в одном человеке не могло быть так много крови; большая её часть, очевидно, принадлежала исчезнувшим магам.

Не было ни окровавленных отпечатков когтей, ни ножей магов, ни признаков борьбы — и никаких нарисованных мелом рун. Не было запаха волшебства, этих странных горелых ароматов, к которым привыкали все драконы, работавшие с боевыми магами. Единственным запахом был запахом крови… и внутренностей покойного.

Лорд-констебль Фарланд всё равно крепко стиснул меч и продолжил обшаривать взглядом комнату, возвращаясь обратно в коридор.

Случившееся с Аватнаром было скверно. Это было ещё хуже.

И он знал — знал так же хорошо, как то, что его звали Гелнуром Фарландом, и что разбираться со всем этим придётся ему — что проблемы даже близко не закончились.

— Тлуин, - прошептал он во мрак вокруг. - Дерьмо, храст и фарруков тлуин.

Ругательства ничем не могли помочь, так что из чувства протеста он повторил их несколько раз, как будто был маленьким мальчиком.

Иногда, когда мир вокруг рассыпается на части, ругательства — это всё, что ты можешь, пока не придумаешь чего-нибудь получше.

— Горы, - тихо произнесла Амарун, - намного выше, чем я себе представляла.

Арклет кивнул, но прежде чем он смог что-нибудь сказать, ближайший дракон ответил ей:

— Так говорят почти все, кого мы везём по этой дороге. Не будь те вершины такими высокими, они не стали бы стеной, ограждающей нас от Сембии.

— Но, разумеется, не от сембийского золота, - прошептал под нос Арклет, вынудив двух драконов податься в его сторону, пытаясь расслышать.

Большую часть дня они ехали верхом по дороге Орондстаров, извивавшейся вдоль западных краёв Громовых вершин.

Рун и Арклет были закованы в кандалы и находились под бдительным надзором пурпурных драконов, которые ехали верхом тесной группой вокруг них. Тяжеловооружённым, облачённым в латные доспехи драконам, очевидно, приказали подслушивать всё, что говорят пленники.

Чтобы надежнеё обмануть всех в крепости-тюрьме, никто из их конвоиров не знал, что молодой лорд и неизвестная девушка в цепях на самом деле были тайными агентами Короны, а не настоящими заключёнными. Официально они оба «вызвали неудовольствие Короны», что было вежливым придворным вариантом для «помещены под арест, поскольку были пойманы за чем-то недостаточно скверным для казни или изгнания — или для заслуженной казни или изгнания не нашлось достаточно доказательств».

Их сопровождающим сообщили, что лорд Арклет Делькасл и простолюдинка Амарун Белая Волна замышляли измену Короне. Последняя, как узнали сопровождающие, а вскоре узнают и обитатели замка Ирлингстар, была одновременно агентом «чужеземных властей», действовавшим против королевства, и незаконорождённым потомком не менее четырёх благородных семей — и следовательно, ради безопасности Кормира, ей лучше было отправиться в заточение. Фамилии этих четырёх семей и происхождение «чужеземных сил» официально оставались «загадочными», и Рун предупредили, что лучше бы так всё и было.

Теперь она вспомнила это предупреждение, когда Арклет посмотрел на неё маскировавшим подбадривающую улыбку взглядом. Всё, что осталось от веселья — непослушная искорка в одном из его глаз. Встретив его взгляд, она пошире распахнула собственные глаза вместо того, чтобы сощуриться, хорошо зная о внимательности окружавших их пурпурных драконов. И вспомнив последний раз, когда он улыбался ей этой скрытой усмешкой…

Амарун не помнила, чтобы когда-то испытывала такое предвкушение.

Она ослепительно всем улыбалась. После того, как король и два боевых мага покинули трапезную комнату в особняке Делькасл, и леди Марантина невозмутимо стала подавать сахарные пирожные, которые она почему-то не пожелала предложить своим неожиданным королевским гостям. Рун едва не запела. Её сердце парило высоко в облаках.

Даже с тяжестью поясов с золотом в руках она едва могла поверить в произошедшее.

— Королю нужна моя служба — королю!

Когда леди Делькасл подала Рун блюдце с пирожными, её небольшая угрюмость сменилась улыбкой, весьма похожей на улыбку любящей бабушки.

— Не хочу быть плохой, дорогая, - вежливо сказала благородная дама, - но сейчас ряды верных Короне людей изрядно поредели. А когда корабль дал течь, сойдёт любое ведро.

— Форнрар? Дагнан? Оставьте эти колчаны здесь. Все, кроме заключённых, будут в тяжёлых доспехах, и я не хочу, чтобы вы впустую расходовали стрелы ужаса. Уж слишком этот яд дорогой.

— Слышали мы твои приказы, Броудшильд, - мрачно отозвался Дагнан. Он очень медленно снял колчан с плеча.

— Знаю. А ещё знаю вас, - ответил их вожак. - Снимайте.

Он смотрел на них до тех пор, пока тяжёлые колчаны — двадцать одна стрела с длинным оперениям весит куда больше, чем большинство людей могли бы подумать — не оказались спрятаны, завернуты в плащи и засыпанымёртвыми ллистьями устилавшими любой лес. Форнар огляделся кругом, запоминая здешние деревья, чтобы суметь потом отыскать это место, затем без единого слова двинулся дальше, вверх по склону и через гребень холма, мимо груды булыжников, где они спрятали топоры.