Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд. Страница 46

Верёвка вела — Реншарра оказалась под столом, но всё равно выглядывала — к теряющемуся в тенях сводчатого потолка блоку, с которого свисала плетёная корзина размером с гроб.

Что-то вспыхнуло на верхней галерее, прямо у этой верёвки.

Мирт зарычал и вскочил с неуклюжей спешкой, от которой его стол перевернулся на стол Реншарры, обрушив его.

На эти импровизированные щиты мгновение спустя рухнул тяжёлый металлический грохот, расколовший одну столешницу, прежде чем корзина разбросала своё смертоносное содержимое: дюжины тесаков, ножей для резки, кухонных вертелов и шампуров вместе с осколками стекла и мерцающим морем лампового масла. Лампа, которая балансировала на вершине всего этого добра, коснулась растёкшегося масла и повсюду вспыхнуло пламя.

Реншарра была слишком испугана, чтобы кричать, но сумела издать придушенный взвизг, когда Мирт выхватил её из-под стола, сорвал пылающую половину её платья и бросил в разгорающийся пожар. Он потратил необходимое на комментарий «мило!» мгновение, затем развернулся и потащил её через весь зал.

— Но… но… - выдохнула она, заметив, как уставились на них другие посетители, - выход в другой стороне!

— Да, - прорычал Мирт, взбегая по ступеням и волоча её за собой, как детскую игрушку, - но выход на галерею здесь!

На полпути наверх они встретились с торопящимся вниз мужчиной. Мужчиной, вооружённым ножом и убийственным оскалом. Он рубанул Мирта, вскинувшего руку, чтобы принять нож — и выбросившего её вверх, чтобы превратить это защитное движение в сильный удар прямо выше колен противника.

Мужчина согнулся пополам, взвыв от боли, и рассечённая, истекающая кровью рука Мирта обрушила крепкий удар ему в промежность. Нож зазвенел где-то ниже по лестнице, мужчина пронзительно вскрикнул и упал, и Мирт отпустил Реншарру, чтобы схватить нападавшего одной рукой за горло, второй — за колено, развернуться и бросить.

Этот человек не был рождён, чтобы летать. Вместо этого он врезался в полную торчащих ножей пылающую корзину и столы с грохотом, который был даже громче и тяжелее, чем тот, которым завершилось падение смертоносной корзины. Он дёрнулся один раз, затем застыл, руки и ноги повисли, из проткнутого ножами тела потекла кровь. Реншарра вздрогнула.

Мирт обернулся и предложил ей свою руку. Та обильно кровоточила, но женщина как ни в чём не бывало приняла её. Мирт величественно повёл её вниз по лестнице туда, где суетились официанты, повар и сама Тессарелла. Посетители разбегались или подтягивались ближе, чтобы поглазеть, в огонь вёдрами выплёскивали воду из-под картофеля с кухонь, а мужчина, распростёртый в середине этого пожара и пронзённый несколькими ножами, выглядел совсем мёртвым.

— Я надеюсь, - вежливо сказал Мирт Тессарелле, когда эта воплощённая колонна вальяжности начала кричать и всхлипывать, - вы не станете выдвигать обвинений из-за этого представления.

Сунув маленький, но тугой кошель в ближайшую руку отупелой владелицы, он повёл Реншарру к кухням.

— Вход…

— Никогда не используй парадный вход после неудавшегося покушения, - прорычал Мирт. - Эта корзина предназначалась тебе, подруга. Её послал кто-то достаточно богатый, чтобы нанять других… ты в последнее время случайно не злила никаких дворян?

Реншарра выдавила слабую улыбку, пока он тащил её наружу в переулок через кухни, где забытые котлы начинали исходить паром, а соусы подгорать.

— Я… я главный сборщик налогов королевства, - сказала она ему, пока они вместе торопились сквозь шумный сумрак, а Мирт бросал взгляды во все стороны. - Я каждый день злю дворян. А когда я от этого устаю, я злю их ещё сильнее.

— Милая подруга, - нежно отозвался он. - К слову, ты выглядишь намного лучше без половины платья.

— Моя репутация…

— Подруга, подруга, если ты сборщик налогов, небольшая демонстрация обнажённой плоти только улучшит твою репутацию! Твоя репутация может двигаться лишь в одном направлении!

Они свернули за угол в конце переулка на озарённую лампами улицу, и Мирт добавил:

— Так-то лучше! Чем дальше мы уйдём…

Из следующего переулка вышел патруль стражи и сразу же поспешил окружить их, снимая полотно с фонарей.

— Это что ещё такое? - пролаял командир патруля.

Мирт ухмыльнулся, поклонился и указал на свою потрёпанную спутницу.

— Как видите, парни, - воскликнул он, - леди любит пожёстче!

Реншарра с пылающим лицом смогла заставить себя подмигнуть и улыбнуться, а затем приняла позу, которая, как она надеялась, была, ну… провокационной.

Тишина затягивалась… затем неожиданно кончилась. Со всех сторон честные стражники одобрительно кричали, смеялись и гикали.

— Счастливый ублюдок, - добавил один, хлопнув Мирта по плечу, когда патруль отправился дальше.

— Подождите, - неожиданно сказал второй, оборачиваясь и направляя луч фонаря на лицо Реншарры. - Ты разве не…

— Да, - промурлыкала она, шагнув к нему.

Лицо стражника расплылось в довольной ухмылке, он отсалютовал Реншарре, затем взревел «Вперёееед!» и поспешил за товарищами.

— Видишь? - сказал Мирт. - Твоя репутация…

Реншарра Айронстейв обнаружила, что она дрожит, готова разрыдаться, замёрзла, боится, устала так, будто проработала целый день напролёт, и дьявольски проголодалась.

— Мирт, - твёрдо сказала она. - Отведи меня домой. К себе домой.

— Ну конечно, подруга, - прогрохотал он, погладив её по руке. Его ладонь оставила кровавые следы на рукаве — её единственном уцелевшем рукаве. - У меня есть тёплая постель. И холодный цыплёнок.

ГЛАВА 19.

НЕИЗБЕЖНО НАЧИНАЕТСЯ КРОВОПРОЛИТИЕ

Заключённые Ирлингстара, все — благородные лорды, злорадствовали над первыми двумя смертями, но взрывы и убийство лорда Квенсина Рангобрара, похоже, быстро изменили их коллективный настрой.

— Сделай что-нибудь, констебль!

— Да! Теперь в опасности наши шкуры! Это твой долг!

Крики были громкими, гневными и испуганными, требования что-нибудь сделать — многочисленными и пронзительными.

— Для начала, убей эту дроу!

Тёмная эльфийка, на которую указали, улыбнулась осторожно надвигающимся разъярённым дворянам кривой ухмылкой и прошептала последние слова заклинания.

Сам воздух вокруг них замерцал, потёк и… бунтовщики напротив лорда-констебля и его пятерых спутников все до последнего задрожали, покачнулись — и без сознания рухнули на пол.

В наступившей тишине боевой маг Имбрульт Лонклоус развернулся кругом, чтобы исподлобья бросить на дроу подозрительный взгляд, сжимая наготове магический жезл.

— Печати… исчезли, по крайней мере в этой комнате, - сказал он. - Как ты это сделала?

— Магия, - спокойно ответила тёмная эльфийка.

Гулканун повернулся к ней, поднимая обе руки с жезлами и стараясь держаться на расстоянии от Лонклоуса. Когда они вошли в комнату, дроу скользнула в сторону, чтобы оставаться спиной к стене — так её не смогли бы атаковать с двух сторон. Она увидела, что боевой маг это осознал, и улыбнулась. Подозрительная гримаса Гулкануна стала мрачнее.

— Дат Гулканун, - сказала она ему. - Мне нравится быть в этом теле не больше, чем тебе нравится дроу, которая утверждает, что она — он — боевой маг. Но если мне придётся постоянно остерегаться тебя и Лонклоуса, выжидающих удобного случая меня испепелить, я не смогу выполнить свои приказы — приказы, исходящие от лорда ЛотанаЛотана Дурнкаскина, хотя моя клятва Короне говорит, что я должна относится к ним так, будто они исходят от самого короля Форила — с быстротой и эффективностью.ностью.ностью.. Так что же мне сделать, чтобы убедить тебя, что я — Бреннон Лаксар? Хочешь услышать пароли? Некоторые из тех секретов, что известны лишь нам, боевым магам? Любимый цвет королевского мага Ганрахаста?

Лонклоус фыркнул.

— Как будто мы об этом знаем.

Гулканун бросил на него заставляющий замолчать взгляд, затем развернулся и с вызовом спросил у дроу:

— Какую потерю сильнее всего оплакивает лорд Дурнкаскин?