Эльминстер в ярости (ЛП) - Гринвуд Эд. Страница 61

— Кто ты такой, тлуин тебя побери? - проворчал он, огибая стол.

— Мирт, лорд Глубоководья, - был ответ, - и твоя смерть!

Мужчина с железным бруском разразился хохотом и махнул двум своим товарищам. Тот, кому кинжал Мирта угодил в плечо, стонал от боли и ругался, но встал на ноги и с угрожающим видом подался в сторону Мирта.

Реншарра встала, подняла своё кресло и с силой им замахнулась.

Мужчина с железным бруском не заметил удара. Кресло обрушилось ему на затылок, треснула одна из ножек, и он с грохотом рухнул лицом на пол.

Ближайший головорез оглянулся через плечо, напуганный звуком. Реншарра швырнула кресло как можно выше и сильнее.

Оно ударилось о пол прямо перед мужчиной, отскочило и упало ему на ногу.

Он взвыл и запрыгал от боли — прямо на клинок Мирта. Который воспользовался оружием как рукоятью, чтобы повернуть пронзённого противника и толкнул его на последнего, прижав их обоих к стене.

Затем крепкий и пыхтящий лорд Глубоководья подхватил упавший железный брусок и несколько раз стукнул обоих мужчин по голове — просто для надёжности. Когда они неподвижно распростёрлись в собственной растекающейся крови, он снова повернулся к тому, которого оглушила Реншарра, и задумчиво нанёс несколько ударов по его затылку.

— Ты в порядке, подруга? - выдохнул он, выпрямляясь, когда сделал свою кровавую работу. - Они не…?

— Ударили меня разок-другой, это всё, - ответила госпожа списков. Её голос дрогнул лишь раз. - Но они собирались отрезать мне язык, а потом… потом…

Её голос сорвался на слёзы, и она бросилась в объятья Мирта.

— Поразвлечься, - мрачно закончил за неё фразу Мирт, крепко сжимая Реншарру. - Как жаль, что нам теперь нужен жрец, чтобы заставить говорить то, что от них осталось. Я заберу тебя отсюда, как только соберу своё оружие. И этот железный брусок — полезная штука.

Так что очень скоро леди Донингдаун бесцеремонно вытащили из её собственного экипажа, стоявшего перед дворцом в ожидании возвращения её головорезов с известием, что с Реншаррой Айронстейв удовлетворительным образом расправились.

Она бросила лишь один взгляд на лицо старого толстого мужчины, вытащившего её из угла кареты, как будто она вовсе ничего не весила, и ещё один — на суровое лицо Реншарры Айронстейв, а потом отвела глаза. Без единого слова леди Донингдаун зашагала через дворцовый двор так быстро, как только позволяла ей поддержка позолоченной трости.

Мгновение спустя её кучер и оба пажа все полетели лицом на камни, подскакивая в пыли, ругаясь и хватаясь за разбитые кровоточащие носы — и её лучший экипаж помчался прочь так быстро, как только могли нести исхлёстанные старым мужчиной лошади, наружу на Променад с нарастающим грохотом.

— Стой, вор! - осмелилась крикнуть она, потрясая своей тростью вслед удаляющейся повозке. Никто, разумеется, не прислушивался. Дворцовые пажи просто пожали плечами, когда она сообщила им о случившемся, так что она резко сказала им нечто прямое и грубое, и отправилась в путь пешком.

Достигнув восточных врат, чтобы пожаловаться стоящим там на часах пурпурным драконам и потребовать отправить за похищенным экипажем всадников, она передумала вообще что-либо требовать. Экипаж едва не переехал этих стражников, покидая город, и они всё ещё ворчали о высокомерных дворянах и говорили друг другу, что узнали герб Донингдаунов на дверцах, да, это уж точно…

Бормоча некоторые из собственных отборных проклятий, леди Донингдаун направилась к ближайшему наёмному экипажу, чтобы купить проезд домой через половину Сюзейла.

Даже одноразовым рабам будущего императора Кормира время от времени требовалось благоразумие.

Поэтому на последнем отрезке своего путешествия боевой маг Ярлин Фламтарг бросил своего коня и покинул дорогу Орондстаров ради крова подступающих к ней деревьев.

Однако теперь над ним нависли стены Ирлингстара. Он вышел на дорогу ради последних тяжёлых шагов вверх по склону к ближайшим воротам, где взмахнул большой звенящей колотушкой, представился часовым и был впущен внутрь.

Лорд-констебль, похоже, был занят в коридоре наверху. Он сказал обеспокоенному стражнику, что сам найдёт туда дорогу, и отправился по ведущей наверх лестнице. На её вершине находился длинный коридор, проходивший, похоже, через всю крепость. Была здесь ещё и другая лестница, ведущая ещё выше, но Фламтарг пока проигнорировал её в пользу длинного прохода.

В первом дверном проёме камеры стоял скучающий лорд. Он сплюнул на проходящего мимо волшебника, как только Фламтарг оказался достаточно близко.

С усмешкой маг Короны бросил взрывное заклинание в лицо заключённому. Оно вспыхнуло безвредным сиянием, оказавшись перехваченным незримой печатью, что протянулась через дверь камеры. Лорд решил, что настал его черёд усмехаться.

Но-но. Так не пойдёт. Мэншун прочитал неизвестное Фламтаргу заклинание и прожёг дыру в печатях на достаточно долгий срок, чтобы сжечь ухмыляющегося узника.

Когда дымящиеся кости осыпались грудой клубящегося пепла, он весело оскалился им и пошёл дальше.

Бывший боевой маг Рорскрин Мрелдрейк пытался казаться спокойным. Он сидел один в своей запертой и запечатанной магией темнице, но, конечно, его тюремщики следили за всем, что он делал — и слушали тоже.

Их требования были ясны. Поэтому, несмотря на успешную цепочку смертей в Ирлингстаре, Мрелдрейк вносил мелкие изменения, чтобы усовершенствовать способы использовать его магическую, похожую на призрака кромку силы на расстоянии. Клинок мог преодолевать магические печати, если усилием воли приказать ему появиться внутри них, но его тюремщики желали, чтобы он мог разрезать печати, или по крайней мере проходить сквозь них без задержки.

Но несмотря на их придирки, их постоянную мелкую критику, требования были исполнены. Лорд-констебль Ирлингстара был мёртв.

Так что Рорскрин Мрелдрейк с удовлетворением, хотя и усталым удовлетворением, взял перерыв от убийств в Ирлингстаре и от совершенствования будущих убийств, чтобы размять свои уставшие пальцы и выпить немного чая.

Он не был предателем. Совершённое им было ради блага Кормира — а значит, правильным и справедливым. Конечно, многие лорды и царедворцы с этим не согласятся, но злодеями были они, а не Мрелдрейк. Ох, этот чай… успокаивал. Да.

Только семьи заключённых лордов Ирлинстара могли не согласиться с его мнением о них, как о расходном материале. В конце концов, он даже от робких дворцовых писарей слышал слова о том, что это мерзавцы и смутьяны, без которых Кормир — и любая другая страна — станет только лучше. Так что не было ничего плохого или злодейского в том, чтобы использовать их как подопытных в его… экспериментах.

Со взрывами не повезло, но в ходе экспериментов подобные вещи случаются. Это были всего лишь непредусмотренные результаты попыток сложить его режущую кромку силы в виде ладони, чтобы попытаться взять зачарованные предметы издалека. Все эти попытки закончились катастрофой. Контакт между его кромкой и зачарованными предметами всегда заставлял магические вещи взрываться. И отдача всегда оставляла его без сознания и с головной болью ещё какое-то время после этого.

Даже самые упрямые из его тюремщиков, похоже, были сыты подобными происшествиями. Он случайно и ненамеренно доказал, что это не сработает — его кромку нельзя было использовать для работы с другой магией на расстоянии. Однако использование клинка силы только для разрезания глоток работало неплохо. Так что пускай рассечённые глотки принадлежат важным противникам.

Таким, как Мэншун, а ещё тот, кого зовут Эльминстером…

ГЛАВА 25.

ЭХО В ПЛЕТЕНИИ

— Я… я не знал, что драконам так интересны людские дела, - слабо сказал Харбранд. - Разве мы для вас не просто, эм, еда?

— Заткнись, дурень, - предложил из-за спины Хокспайк.