Секретный фронт (СИ) - Шалыгин Вячеслав Владимирович. Страница 13

- Не угадали, - Варвара немного расслабилась и вернулась в исходное положение. – Почти вся полка привезена Почтой СССР. Ровно десять посылок, без адреса отправителя, только со штемпелями почтамта Владивостока. Видели бы вы, сколько на них было наклеено марок!

- Наверное, ваша охрана здорово переполошилась, - Леонид улыбнулся.

- Это случилось ещё в девяностых, тогда проблема терроризма не стояла так остро, как сейчас.

- Из Владивостока? – Зимин удивленно поднял одну бровь. – Не понимаю. Архив напрямую относится к боевым действиям под Кёнигсбергом и не касается Японии. Как он попал на Дальний Восток?

- Версий может быть масса. Случайно был отправлен с другими бумагами не по адресу, завалялся в углу вагона, когда шла переброска войск на Японский фронт, был вывезен каким-то ветераном «на память». Почему отправитель не оставил свои данные, вот в чем вопрос!

- Благородный жест, например. Наследник того ветерана решил восполнить пробел в государственных архивах, но пожелал остаться неизвестным.

- Чтобы не замарали вознаграждением?

- Как вариант. Вполне державная гражданская позиция.

- Советская.

- Я это и сказал… мне кажется.

- Близко к этому, - Варвара вновь сменила выражение одних только глаз.

Теперь она словно пыталась подсказать Леониду что-то… что-то… непонятно что! Как угадать? И если не угадаешь, что будет? Облом и возвращение к формальному общению?

- Знаете, Варвара, - невесть откуда набравшись смелости, рискнул Зимин, - с вами так интересно поговорить, но за короткий перерыв на кофе нам не обсудить все темы…

Варвара медленно смежила веки. Зимин расшифровал её безмолвный посыл, как одобрение. Ура! Он понял подсказку правильно. Сегодня Леонид просто блистал проницательностью!

- Приглашаете на свидание, товарищ Зимин? – В голосе у неё промелькнули грубоватые нотки, но теперь Леонид не сомневался, что этого требовала обстановка.

На записи менее грубые нотки будут звучать неубедительно. А так всё ясно и, между прочим, не предосудительно. Она не замужем, он разведён… уже два с половиной года – обалдеть!.. почему бы ни закрутить служебный роман? Обществу нужны новые ячейки взамен разрушенных? Государству нужны новые кадры, которые рождаются в новых ячейках? Армии требуются ещё солдаты, в конце-то концов?! Ну вот…

- Приглашаю, - Зимин отодвинул чашку. – «Красная пирамида» или «Неуловимые мстители»? Очень хорошие кафе.

- Слишком пафосно, - Варвара смешно и мило наморщила носик. – Вы любите футбол?

- Да, - не моргнув глазом, соврал Зимин и только после этого опомнился. – А при чем тут…

- Вы за кого болеете?

- За… - боясь попасть впросак, Леонид замешкался.

- За ЦСКА? Я тоже, представляете! Значит, сегодня в семь тридцать на стадионе? Билеты у меня есть, купила на себя и подругу, но она заболела. Пойдёте со мной?

- С вами хоть на кёрлинг.

- Отлично.

- Да, - Леонид уставился на Варвару в совершенном обалдении. Он уже не понимал, играет она или всё это всерьез. И если играет, то на какую публику – на ту, что подслушивает, или на него. – Неожиданно, конечно, но отлично.

- Не думали, что я могу увлекаться футболом?

- Нет, почему… спорт он такой… ему все покорны… только неожиданно, что вы ходите на стадион. Не дома смотрите или в спортивном кафе, а прямо…

- В пекле? – Варвара усмехнулась. – Если подружимся, зимой свожу вас ещё и на хоккей. А вы думали, библиотекари это бесполые эфирные создания? Успехов в работе, товарищ Зимин. Вас пропустят обратно в зал, не волнуйтесь. А мне надо здесь задержаться. До свидания.

- До вечера?

- На всякий случай, да, - Варвара пожала Леониду руку и выпорхнула из буфета…

…За свой стол Зимин вернулся не сразу, потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. И начал работу он тоже после существенной паузы. Сначала отгонял мысли о Варваре, затем боролся с её необычным по тембру голосом, звучавшим в голове навязчиво, но всё равно приятно, а когда первые два наваждения схлынули, началась неравная схватка со зрительной иллюзией, почти галлюцинацией. Образ Варвары стоял перед глазами и никак не желал улетучиваться. Леонид чувствовал себя влюбленным сопляком, стыдил себя за малодушие, но ничего не мог с собой поделать. От одного только имени «Варвара» начинало щемить сердце.

Справиться с бурей эмоций помогла, как обычно, работа. Зимин набросился на неё, как голодный лев на газель. Решительно придвинул почти чистый лист, занес над ним капиллярную ручку и… в который раз завис, словно опасаясь промахнуться, когда опустит руку, и сделать запись не на бумаге, а на голом столе. Нет, с листом всё было в порядке, он лежал там, где надо. Не на месте оказался зашифрованный текст. Сшитая толстыми белыми нитками пачка архивных машинописных страниц лежала не там, где её оставил Зимин. Всего на пару сантиметров в сторонке, но не там.

Леонид перевел взгляд на стопку исписанных листов с расшифровкой. Их тоже перекладывали, это было очевидно. В отсутствие Зимина кто-то внимательно изучил материал и наверняка сделал выводы. А возможно и скопировал плоды трудов исследователя, изменившего Науке с волшебной девушкой Варварой. Что проще? Навёл камеру личного телефона и щёлкнул.

«Не для того ли Варвара увела меня в буфет? – Леонида словно умыло холодной отрезвляющей волной. – Бес мне в ребро, хоть и нет пока седины в бороде. Полное воздержание от чего бы то ни было губительно. Жизнь должна быть разнообразной и хотя бы изредка порочной. Тогда и проколов не будет. Что же ищет Варвара или её товарищи из КГБ? Какую истину, упрятанную в этих документах? И почему не нашли её до меня? Мозги сломать можно! Но главное – что дальше?»

Фантазия мгновенно нарисовала неутешительную, но вполне вероятную картинку. Варвара беседует с коллегами из Политического Управления КГБ, особой структуры, малопонятной даже другим сотрудникам Конторы, а затем в спецархив заявляются незапоминающиеся люди в штатском. Они отнимают у Зимина синюю папку, изымают «Электронику», обыскивают оторопевшего гражданина и вежливо просят оставаться в городе, а лучше строго дома и на работе, чтобы не пришлось его искать, «если потребуется консультация». Ошарашенный Леонид бредет домой и смотрит матч ЦСКА против немецкого «Байера» по телевизору, параллельно накачиваясь от разочарования коньяком. Нет, это хоккейный вариант. Накачиваясь пивом.

А утром… идет на работу. С разбитым сердцем. Всё, как обычно. Разве что причина трещины в сердечной глыбе зовётся иначе. Не Алёна, как последние два года, а Варвара.

Перспектива нарисовалась так себе. Но пока ничего подобного не произошло, не было и повода расклеиваться.

Леонид вынул из корпуса «Электроники» две горошины беспроводных динамиков, вставил в уши и буркнул «популярная классика эф-эм». В голове зазвучали финальные аккорды старинной «ламбады», а затем полилась знакомая с детства песня Народного артиста СССР Юрия Антонова про белый теплоход. Душевное равновесие стремительно поползло к нормативной отметке.

«Что будет, то будет. Пока не случилось ничего страшного, надо работать. Глядишь, и обойдется. Кто знает, в чём мой шанс? Чего на самом деле хотят невидимые соглядатаи? Если рассуждать логически, они желают мне скорее успеха, чем поражения. Если б они хотели скрыть зашифрованный текст, какого фейхоа допускали бы меня до источника? Значит, им требуется расшифровка. Ну так я и занимаюсь расшифровкой. То есть, нам по пути. На том и сойдемся пока. Короче говоря, спокойно, матрос Зимин. Делай молча, что должен, а там будь, что будет. Молча!»

Леонид сосредоточился на тексте и продолжил начатую ещё до перерыва строчку.

«…поэтому даже в глухие беспросветные дни холодного безмолвия, когда вокруг на многие вёрсты всё заметено снегом и до школы не добраться, ты имеешь возможность читать…»

4. Ноябрь 1944 года, Восточная Пруссия, участок 3 Белорусского фронта

Хорошо, когда твоя мама учитель русского и литературы. Дома есть своя небольшая библиотека, поэтому даже в глухие беспросветные дни холодного безмолвия, когда вокруг на многие вёрсты всё заметено снегом и до школы не добраться, ты имеешь возможность читать. Дом томится в снежном плену, утренняя вылазка в уборную и за дровами превращается в чемпионат по классической борьбе – в роли противника дверь, подпертая наметенным за ночь сугробом, а тропа до колодца больше походит на узкий коридор здания без крыши. Но всё это мелочи, когда дома есть книги. Сделав, что нужно, сидишь в уютной теплой тишине и читаешь.