Туманный город (СИ) - Шульман Марина. Страница 5

В любом случае, у всех и нашей семьи, в частности, никогда не имелось много денег. Заработанного хватало только на повседневные расходы, и накопить что-то впрок не получалось. Выходило, что мы жили сегодняшним днём, без полной уверенности в будущем.

Например, у меня имелось всего четыре платья – два нарядных для выступлений и два серых повседневных. Из украшений – пара недорогих серёг. Я даже не могла похвастаться изящной сумочкой, с которыми ходили все приличные девушки в больших городах. Хотя мне и носить-то в ней было нечего – лишь платочек да зеркальце.

Дядины попытки торговаться сразу же натолкнулись на категоричное сопротивление со стороны хозяина заведения. Он знал о своём превосходстве и не преминул им воспользоваться.

– «Тысячелетний дуб» – единственная гостиница в округе. И если вы настолько уверены в удаче, что готовы колесить ночью по незнакомому городу – то, пожалуйста, задерживать вас не собираюсь, – возразил Фридрих.

– Ну, раз ничего не поделаешь, – грустно ретировался дядюшка и, причитая что-то под нос, заплатил требуемую сумму, которую насобирал из разных карманов своей одежды.

Тем не менее у нас сегодня будет ночёвка в доме! Мы вышли на улицу, люди стали разгружать необходимые вещи, а Марк с Фрэнком под предводительством Фридриха начали отводить лошадей в конюшню.

Общее впечатление о гостинице складывалось не самое приятное – обшарпанные стены, мебель представляла собой рухлядь, по углам висела плотная паутина. Похоже, здесь отсутствовала заботливая женская рука.

Комнаты для проживающих находились на обоих этажах. На нижнем, сразу при входе, располагалась на удивление большая гостиная, одновременно выполняющая функции столовой – в её центре размещался продолговатый деревянный стол человек на двадцать. За дверью скрывалась кухонька, где постояльцы могли сами себе готовить. Верхний предназначался только для жилых комнат.

Номера действительно оказались маленькими, тесными и не совсем чистыми. С трудом в каждом из них можно было разместить и двух человек. Дядюшка Октавиус лично несколько раз оббегал все помещения, чтобы распределить их для каждого члена семьи, в соответствии с его положением и потребностями. Единственный трёхместный номер отдали Эмилио, Одетте и Клаусу. И так уж вышло, что нас с Ребеккой, как самых молодых и не имеющих права голоса, поселили в крохотную комнатку на втором этаже.

Едва мы с ней зашли туда, как ощутили неприятный спертый запах. Внутри находились только две кровати и старый стул. О шкафе или полочке даже речи не шло. Из освещения – маленькая керосиновая лампа. Как и во всех небогатых домах здесь экономили на угольном отоплении, поэтому сейчас, зимней ночью придётся укутываться с головой. Замызганное окно выглядывало прямо на проезжую часть – значит с утра нас разбудит шум фермерских повозок, спешащих в город.

Я непроизвольно вздохнула, когда приподняла шершавое заплатанное одеяло и обнаружила под ним серую застиранную простынь. Жёлтая комковатая подушка тоже заставляла усомниться в приятном сне. Несмотря ни на что, я попыталась найти положительный момент в происходящем. Например, даже такие условия – всё равно чуть-чуть получше, чем спать на жёсткой полке в фургоне, что нам приходилось делать последние две ночи.

В отличие от двоюродной сестры, я восприняла наше соседство спокойно. Она же ни в коем случае не хотела жить раздельно от своей семьи. Да ещё со мной, кого в последнее время выносила с трудом. Но в комнате Густава и Августы, её родителей, находились всего две узкие кровати, и единственным выходом было бы спать на полу. Поняв, что других вариантов нет, Ребекка как всегда разозлись на всех, а на меня и дядю Октавиуса больше всего.

– Ничего, потерпи, милая, – пожёвывая губы, заявил дядя. Он уже хорошо выучил капризы девушки. – Мне тоже досталась не королевская опочивальня. Если хочешь, можем поменяться с тобой местами. Только должен предупредить, что Фрэнк по ночам храпит, как боров.

От такого малозаманчивого предложения Ребекка, вымотанная тяжёлой дорогой, отказалась. Мне показалось, что она топнула ногой под длинным платьем:

– Вечно вы заставляете меня жить в тесных каморках! Здесь даже нет зеркала! Да что же за несправедливость такая?!

Разъярённая, она пришла в нашу комнатушку и швырнула пальто на одинокий стул. Затем с гневом стала разбирать вещи, принесённые её отцом, раскидывая их по всему пространству и не оставляя мне ни малейшего свободного клочка. Всё-таки багажа у неё было значительно больше.

Зная наперёд, что кузина будет срывать недовольство на мне, я быстро и аккуратно поставила свой чемодан и сразу отправилась к родителям, которых поселили на первом этаже. Их номер оказался практически таким же маленьким, но в нём хотя бы имелась вешалка для одежды и низенькая тумбочка.

Несмотря на то, что Розамунда и не сомневалась, что я смогу прекрасно устроиться (я всегда стремилась к самостоятельности), она тем не менее спросила, одновременно раскладывая скромные пожитки:

– Как вы устроились? Уживётесь с Ребеккой?

– Всенепременно, – заверила её я. – К тому же, мы здесь будем всего лишь пару дней.

– Пожалуйста, потерпи, не отвечай тем же, – устало попросила Розамунда, зная, что зачастую я не могла сдержаться и отвечала на выпады в свою сторону.

Я быстро обняла её на прощанье и пошла к себе. Но, взявшись за ручку двери, услышала, как внутри Ребекка жаловалось матери на отсутствие личной ванны, а Августа утешала любимую дочь. Этот разговор мог затянуться надолго. Не желая мешать семейной идиллии, я решила немного прогуляться перед сном вокруг гостиницы. Тем более я всё ещё была одета в уличную одежду.

Захватив экземпляр ключа от входной двери, висевший над конторкой, я накинула капюшон на голову, вышла во двор и оглянулась. Артисты заносили последние тюки, Марк с Фрэнком напоили лошадей и собирались запирать конюшню. Так что на меня никто не обратил внимания.

Почти наступила полночь. Туман уже не стоял такой плотной пеленой. Сиявшая на безоблачном небе луна освещала дома и мостовые, вокруг стояла полнейшая тишина. Убедившись, что рядом с гостиницей нет ничего интересного, я отправилась по дороге в направлении центра города.

Поначалу идти было немного боязно, так как улица напоминала пустыню – по пути мне встретилось всего лишь несколько человек. Во всех зданиях не виднелось даже маленького огонька. Из звуков я слышала только собственные тихие шаги да изредка крик ночной птицы.

Чем дальше я продвигалась, тем туман всё более и более рассеивался, и я наконец-то смогла рассмотреть город. В некотором роде он отличался от виденных мной раньше. И, если мне нужно было бы описать его одним словом, я бы сказала «странный».

Улица разила неприятным запахом, казалось, что по ней течёт ручей из помоев. Невысокие каменные дома стояли вплотную друг к другу, оставляя для дороги менее трёх метров в ширину. Схожие по архитектурному стилю, все вместе они создавали давящее впечатление. На стенах оживали изображения драконов, горгулий и других неизвестных зверей. Я как будто находилась в длинной галерее причудливых картин и зачарованная шла и шла дальше…

Внезапно, буквально за одно мгновение, на город снова опустился густой туман. Я едва могла видеть кисть вытянутой руки. Нужно срочно возвращаться назад в гостиницу!

Я развернулась и, уверенная в том, что никуда не сворачивала, быстро зашагала в обратном направлении. Однако, когда по моим прикидкам я должна была уже оказаться около «Тысячелетнего дуба», я обнаружила себя всё ещё в пределах центра, в окружении каменных домов.

«Как же так? – подумалось мне. – Неужто я забрела настолько далеко?»

С удвоенной скоростью я продолжила путь. Но, к моему ужасу, не узнавала зданий, мимо которых проходила. Всё выглядело чужим и зловещим. И тут я поняла, что заблудилась. Вот ведь проклятье! Так и знала, что когда-нибудь моя неугомонность приведёт к неприятностям.

Конечно, я и раньше терялась. Эти редкие случаи происходили днём, в местах, где полно народу и прохожие давали совет, как добраться куда-либо. Сейчас же на пустых улицах не было никого, и мне стало по-настоящему страшно.