Дракон и Король Подземья - Диксон Гордон Руперт. Страница 34

Не обменявшись с лучником ни одним словом, Дэффид разжал пальцы и отошел. Лучник поднялся, надел шапочку, отступил на шаг, развернулся и направился обратно, к вершине холма. К Дэффиду подошел следующий лучник, за ним тянулись другие…

Джим огляделся. Сопровождавшая их толпа рассеялась. Лучники, возвращавшиеся к вершине холма после короткого общения с Дэффидом, один за другим пропадали из виду…

Распрощавшись с последним лучником, Дэффид подошел к своему жеребцу и, ни слова не говоря, вскочил в седло.

– Поехали! – воскликнул Брайен. Всадники построились в ряд и пустили коней мелкой рысью. Все молчали. Джим размышлял о предостережении короля, Дэффид впал в задумчивость, а Брайен молчал, потому что молчали другие.

– Благодарю вас, сэр Брайен, сэр Джим, – неожиданно нарушил тишину Дэффид.

– Ха! – воскликнул Брайен, издав возглас, которым он обычно выражал накатившее на него волнение.

– Не стоит благодарности, Дэффид, – откликнулся Джим.

До следующего поворота дороги никто из путешественников не проронил больше ни слова. Затем внезапно Дэффид заговорил опять:

– Раз вы пообещали королю никому не рассказывать о Затонувшей Земле, вам не мешает знать то, о чем мы с ним говорили.

– Черт побери, в этом нет ни малейшей необходимости! – воскликнул Брайен.

– И все-таки я хочу передать вам наш разговор. Может быть, вы выслушаете меня?

– Конечно, – ответил Джим.

– Король происходит из рода, который с давних пор правит этой страной. Однако этот старинный род угасает. Все дети короля умерли, не оставив потомства…

Дэффид на мгновение замолчал. Путешественникам показалось, что они преодолели невидимую преграду. Джим покрутил головой.

Ничего нового: та же дорога, в небе то же яркое солнце.

– Мы у границы с Лионессом, – обронил Дэффид и как ни в чем не бывало продолжил свой рассказ дальше:

– А род, из которого происхожу я, ближайший по крови к королевской фамилии. Король уговаривал меня перебраться в эту страну вместе с женой и детьми, надеясь, что я сяду на трон после его кончины. Я ответил ему, что, по мне, лучше быть лучником в Уэльсе, чем властелином мирка, погребенного под толщей воды. Я не хочу, чтобы мои дети жили среди людей, которые остановились в своем развитии.

– Каждый человек должен сделать свой выбор, – глубокомысленно сказал Брайен. – Тому учит нас Бог.

Между тем облик местности изменился. Зелень холмов, обступавших с обеих сторон дорогу, сменили постепенно заполонившие склоны возвышенностей мрачные покоробленные деревья, переплетенные между собой ветками без единого листика.

Римская дорога оборвалась. Под копытами лошадей замелькала земля, усыпанная белой крошкой. Дорога сужалась, чернела.

Деревья с обнаженными бурными сучьями теснили путешественников с обеих сторон. И вот уже впереди лишь извивавшаяся меж холмами тропа, покрытая редкими пучками худосочной травы.

Отряд растянулся цепочкой. Впереди – не встретив никаких возражений – поехал Брайен, за ним Джим, потом Дэффид. Позади всех зашагала вьючная лошадь. Тропу заволокла тьма. Джим посмотрел вверх. Деревья сомкнулись, и лишь самые верхние ветки филигранным узором сквозили на фоне странного серебристого света. Тем не менее лошади уверенно шли вперед, чутьем угадывая дорогу.

Джим задумался. В голове застряли слова Брайена. Джим не был уверен в том, что они с Энджи сделали правильный выбор, оставшись в средневековье. Джим чувствовал, что они здесь чужие.

Они одевались, как окружающие их люди, старались соблюдать их обычаи, говорили с ними на одном языке, но от этого ничего не менялось. Они как были, так и оставались чужими для окружающих. Недаром он чувствовал, что слуги еле терпят его. А с каким недовольством они встречали каждое его новшество. Что бы он ни сделал для благоустройства замка, все воспринималось ими болезненно. Слуги привыкли к устоявшемуся укладу жизни и не собирались его менять. А взять арендаторов. Когда он предлагал им что-нибудь путное, они становились на дыбы и прямиком заявляли: «Такого на нашей памяти не было», – подразумевая, что и быть никогда не может. У всех этих людей была своя жизнь, к которой он так и не приспособился. К сожалению, он понял это недавно.

Правда, ничего удивительного в этом не было. Разве он мысленно возвращался к своим поступкам? В некотором роде он походил на Брайена, который не сомневался никогда и ни в чем. Для того чтобы раздобыть нужные ему до зарезу деньги, Брайен, несмотря на свои верноподданнические чувства, не задумываясь принял участие в выступлении против короля. Как ему удалось примирить непримиримое, Джим так и не уразумел, хотя нисколько не сомневался, что Брайен не испытывал угрызений совести.

Тем временем цепи холмов, сжимавших с обеих сторон тропу, внезапно оборвались, и глазам путешественников предстала каменистая равнина, поросшая низкорослыми чахлыми деревцами, меж стволов которых пробивались холодные серебряные лучи стоявшего низко над горизонтом белого солнца.

Джим встрепенулся. Однако не смена ландшафта вывела его из глубокой задумчивости. Джима пробудил раздавшийся впереди возглас:

– Стойте! – этот возглас принадлежал Каролинусу.

Глава 20

Джим, Брайен и Дэффид осадили коней. Впереди стоял Каролинус. Собственно, это был не маг: глазам путешественников предстало его объемное изображение, повисшее над самой землей.

Джим окинул изображение Каролинуса удивленным взглядом.

Красная мантия мага была порвана, словно тому довелось схватиться с медведем, а лицо выглядело помятым, будто маг провел бессонную ночь. Тем не менее Каролинус заговорил твердым голосом:

– Прежде чем вы вступите в Лионесс, выслушайте меня. Лионесс – страна, где существуют только два цвета: черный и серебристый. Будьте внимательны. Если эти цвета станут блекнуть, а вокруг начнут пробиваться другие краски, немедленно поворачивайте назад. Коль вы промедлите и дождетесь того, когда окружающий мир полностью примет вид, присущий миру, что раскинулся над волнами, знайте заранее: вы не сможете вернуться домой и навсегда останетесь в Лионессе. А теперь мне пора…

– Замри! – вскрикнул Джим, ткнув пальцем в сторону мага.

Отчаянная попытка задержать Каролинуса удалась. Маг не исчез, но ко всеобщему удивлению принялся повторять свою речь:

– Стойте! Прежде чем вы вступите в Лионесс, выслушайте меня… – Маг монотонно отчеканил свое наставление, однако, добравшись до фразы, которую не успел закончить остановленный восклицанием Джима, переменил тон и заговорил в своей обычной манере с некоторым раздражением в голосе:

– Мне пора, у меня нет времени точить лясы, и все же кое-что я добавлю. Лионесс – страна, где царит магия, существующая испокон веку. Не верьте всему тому, что увидите. В Лионессе жалкая лачуга может оказаться замком, карлик – великаном, а дева, взывающая о помощи, – коварной притворщицей. Если вам попадется на глаза рыцарь, рядом с ним может сыскаться вооруженный отряд. А теперь мне действительно пора. Желаю удачи.

Красная мантия Каролинуса всколыхнулась и пропала, словно встрепенувшийся напоследок и погасший огонек догоревшей свечи.

Джим поочередно обвел глазами своих друзей, почувствовав угрызение совести. В конце концов лишь у него самого была нужда отправиться в столь опасное путешествие. Брайен и Дэффид присоединились к нему из чувства долга. Но у них был и другой долг – перед Герондой и Даниель, – и он повелевал им вернуться домой живыми и невредимыми. Может быть, стоит двинуться в Лионесс одному? Да разве отправишь друзей назад? Они обидятся на него.

Тягостные раздумья Джима прервал Брайен:

– Как ты считаешь, Джеймс, нам следует прислушаться к словам Каролинуса?

– Нам следует соблюдать осторожность. В Лионессе нас подстерегают опасности, поэтому чем быстрее мы пересечем Лионесс, тем лучше.

Брайен с Дэффидом согласно кивнули, показывая всем своим видом, что они полностью полагаются на своего друга, коль скоро речь идет о стране, где царит магия.