Шестая сторона света (СИ) - Лагно Максим Александрович. Страница 37

Модератор сжал кулаки, сделал несколько прыжков и ударов по воздуху. Проверил, прочно ли закрыто окно. Задёрнул на нём занавеску, к которой булавкой прикреплён лист с надписью «Скоро буду». И пропал из поля зрения.

Через минуту дверь будочки раскрылась. Модератор легко спрыгнул с невысокого порога и неспешно направился ко мне. По дороге нарочито остановился, присел на корточки и перешнуровал кроссовки, намекая, что будет бить меня и ногами тоже.

Сказать, что я испугался, значит ничего не сказать. До боли в пальцах сдавил ремень сумки.

Посетители расступились, освобождая дорогу Модератору. Сочувствующий мне инфодизайнер предостерёг:

—Парнишка не прав, но ты это сильно не мутузь.

Модератор свирепо посмотрел на подчинённого и тот вернулся к работе.

Я отступил на пару шагов и остановился. Не от отваги, а от того, что ноги задрожали так, что стоять было легче, чем идти.

Указательным пальцем Модератор ткнул меня в плечо. Будто концом дубинки ударил:

— Ты чего, щегол? Наркоман что ли?

Я ответил неразборчивым шёпотом.

— Чего?

— Сам ты наркоман.

Модератор сжал кулак и стал бить меня в плечо, разделяя слова ударами:

— Может, поведаешь, чем тебе не угодил мой профессионализм?

Всё происходило так, как предсказывал Бек: прежде чем физически меня устранить, Модератор должен выяснить, в чём суть претензии.

Тем временем бородатый армидовец, используя свой чудо-прибор, взломал дверной замок будочки и проник внутрь. Занавеска на оргстекле колыхнулась. Бек прикрыл за ним дверь и заслонил собой. Время от времени он улыбался и подмигивал. Это значило, что я молодец, нужно продолжать отвлекать Модератора.

Я достал из сумки пачку писем взломщиков. Те, что приходили после размещения объявления о поиске Алтынай:

— Взломщики завалили меня письмами. Ты модератор или кто? Почту не фильтруешь, бездельник.

Моё надуманное обвинение нашло неожиданную поддержку среди посетителей:

— Пацан правильно говорит. Почтовых мошенников развелось, штемпель ставить негде.

— Да, да, да, Модератор на то и существует, чтоб отсеивать хлам. Я не могу отличить письмо племянника от письма взломщика. Оба ведь просят денег.

Модератор взял одно из писем и прочитал. Потом схватил меня за шею и сунул бумагу мне в лицо:

— Эй, наркоман малолетний, не видишь, что на письме штемпель милицейский? По закону такие письма не фильтруются, а пропускаются «как есть».

— Ничего не знаю. Ты, Модератор, должен делать свою работу.

— Ты глухой или тупой? Или одновременно? Я обязан пропускать такие письма.

Я продолжал твердить:

— Ничего не знаю. Письма идут и идут потоком. Ты Модератор, ты и работай. Непрофессионализм.

Модератор снял с пояса дубинку:

— Я тебя сейчас забаню и отмудохаю.

Модератор размахнулся для удара, удивляясь, что я не пытался прикрыться или сбежать:

— Ну ты и олень, — почти добродушно сказал он.

Я напрягся, молча упрашивая его не бить по лицу.

Моё смелое упрямство смутило Модератора, привыкшего иметь дело с расклейщиками незаконных объявлений, убегающих при одном его появлении. Он опустил руку и подозрительно оглянулся.

На пульте в модераторской горела красная лампочка: индикатор того, что замок двери не закрыт.

— Это ещё что? — взревел Модератор и побежал к двери.

Бек сделал вид что испуганно посторонился, а сам поставил ему подножку. Модератор рухнул, выбивая пыль из деревянного настила Информбюро.

Не зная, чем ещё помочь Беку, подбежал к поверженному Модератору и стал его пинать:

— Миллион писем каждый день. Ты Модератор, ты и фильтруй почту.

— Да вы рамсы попутали? — Модератор пытался подняться, одновременно размахивая дубинкой.

Дверь будочки распахнулась. Появился бородатый с гладкой резиновой сумкой в руках. Он замер на пороге, будто бы выбирая, куда бежать.

Модератор растолкал нас и поднялся на ноги. Увидел бородатого нарушителя:

— Стоять! — и помчался к нему.

Бек наоборот удалился от будочки. Отбежав на определённое расстояние, остановился и поднял руки вверх. Бородатый выждал ещё пару секунд, спокойно глядя на приближающегося Модератора. Когда между ними осталась пара метров, размахнулся и точным броском перевёл сумку в руки Бека. Тот скрылся в лабиринте инфостендов. Модератор успел понять манёвр и бросился в погоню.

Я встал на пути, размахивая письмами:

— Требую решить мой вопрос.

Выставив вперёд плечо, Модератор отбросил меня в сторону. Ощущение, будто меня стукнуло железобетонным блоком. Я взлетел. Лабиринты Информбюро, перекувыркнулись через меня. Взгляд зацепился за рекламное объявление, призывающее купить новую книгу философа Цсисека, которую тот закончил накануне исчезновения вместе с поездом: «Шестиугольный мир или из какого угла видно правду?» Приземлился. Стукнулся спиной и затылком. Сверху посыпалось что-то пыльное, набиваясь в ноздри. Хотел чихнуть, но в глазах потемнело и я потерял сознание.

Очухался от того, что Алтынай лила мне на голову воду из бутылки:

— Ты в порядке? В порядке? Лех, не молчи.

— Скорую надо вызвать, — посоветовала какая-то пожилая женщина с блестящей сумкой с длинными лямками.

Я остановил руку Алтынай:

— Хватит воды. Холодно же.

В голове шумело, как после прохождения гиперзвукового состава. С тою разницей, что поезд скрылся не за изгибом туннеля, а внутри моего черепа. Я попробовал прочистить уши.

Огляделся. Мы сидели на скамейке трамвайной остановки неподалёку от главных ворот Информбюро.

— Как я сюда попал?

— Инфодизайнер помог дотащить.

— Надо… бежать.

Алтынай скосилась на женщину с сумкой:

— Сиди, трамвай уже рядом.

Женщина услышала меня:

— Ты ещё не набегался?

Подошёл трамвай и мы поскорее заняли места. Женщина села на сиденье впереди нас. Сумку поставила на колени. Длинные лямки сумки, обхватили женщину, как ножки гигантского паука, которого она воспитывала заместо сына. Оглядываясь на нас, поджимала крашеные губы, как бы говоря, что всё, что делает молодёжь неправильно, а вот раньше… и поглаживала блестящего паука.

Трамвай ехал медленно, постоянно трезвонил. Трели гулким эхом вплетались в шум в моей голове. Иногда вагон резко останавливался, пропуская отряд милиционеров, спешащих в Информбюро.

Наша операция по взлому наделал шуму на весь Двор.

На одной остановке вошли два милиционера и начали проверять документы пассажиров. Я вжался в кресло. От испуга перестало шуметь в голове.

Алтынай толкнула меня в бок:

— Веди себя нормально.

Выпрямился и неестественно замер. Негнущейся рукой протянул документы.

— Чё мокрый? — спросил милиционер, оглядывая меня.

Я совершенно не знал, что ответить, кроме идиотского оправдания, что сильно вспотел.

— Он закалялся. В речке ледяной водой обливался, — ответила за меня Алтынай.

Милиционер заржал:

— То-то сидит, как обледеневший. Обливаться с умом надо. Э-э-э, Лех Небов.

Вернули документы и вышли на следующей остановке.

Женщина посмотрела на меня с жалостью:

— То-то сознание потерял. Выпей дома горячего чаю с мёдом и под тройное одеяло. Закаляться с умом надо, милиция правильно говорит.

Я и Алтынай пересели в самый конец трамвая.

Алтынай достала блокнот, куда записывала протокол операции. Вписала строчку и передала блокнот мне:

— Вот, посмотри, как писатель, хорошо ли отобразила события?

Последнюю страничку этого протокола сохранил на всю жизнь (орфография оригинала):

Протокол опирации по взлому Информбюро

16 сентября 1899 года