Любовь как преступление. Книга 2 (СИ) - Караюз Алина. Страница 15

****

Даже не знаю, как я выдержала все это. Воссоединение с "любящими родственниками" превратилось для меня в абсолютный кошмар. Мне приходилось постоянно держать себя в руках, следить за своими мыслями и чувствами, потому что все они сразу же отражались в моем сиянии. Я уже знала, что адаптированные даханни умеют управлять своим сиянием, так же, как и взрослые даханны. Они умело скрывали свои эмоции, в то время, как мои были видны, точно на ладони. Но я старалась отрешиться от их назойливого внимания, думала об Эйдене, и моя кожа постоянно светилась ровным золотистым светом, пока Иэлениль не заявила, прямо за праздничным столом:

— Ты уже решила, как будешь избавляться от своей шайенской сути? Советую принять кровь супруга. Она вытравит из тебя все лишнее, и ты станешь чистокровной даханни.

— А вы? — тихо спросила я. — Вы чистокровная даханни? Это же ваша бабка согрешила с шайеном…

— Ну, — женщина одарила меня изучающим взглядом, — мы предпочитаем не ворошить грязное белье. Она совершила ошибку, пойдя на поводу у собственной страсти. Думала, что горячий и страстный шайен предложит ей не только свои ласки, но так же руку и сердце… Только ей пришлось сильно пожалеть о своем легкомыслии, а теперь расплачиваемся мы все.

— Что это значит?

— А то и значит, — она отложила серебряные приборы на край тарелки, промокнула губы льняной салфеткой и, глядя мне прямо в глаза, проговорила:- Страсть шайена вспыхивает в одно мгновение, обжигает до глубины души и гаснет, не оставив следа. Мы же, даханны, горим холодным ровным пламенем. Мы не знаем страсти, но нам свойственно испытывать привязанность. Моя бабка согрешила, польстившись на краткий миг страсти. Не совершай ее ошибку. Отец позволит тебе самой выбрать жениха из нескольких претендентов, такая возможность выпадает не каждой девушке в нашем обществе. Маги обвенчают вас в храме Двуликого, после этого тебе нужно будет сделать всего лишь пару глотков крови своего супруга — и все, ты станешь чистокровной даханни и сможешь пользоваться своей магией.

— Почему моя мать этого не сделала? — тихо спросила я. — Почему она не приняла кровь моего отца?

Иэлениль бросила на эрзуна извиняющий взгляд, Айвердан посерел, его ровное сияние заволновалось, пошло чередой мелких вспышек и снова превратилось в едва заметный светящийся ореол.

— Мы больше не будем говорить на эту тему, — заявил он холодным тоном, но я успела заметить, как он сунул под салфетку погнутую вилку.

Такое нежелание говорить о моей матери насторожило меня. Чего еще я не знаю о ней? Какую тайну от меня скрывают эти прекрасные и жестокие существа? Я должна была это выяснить, только еще не знала каким образом.

— Да, — с напускным весельем заявила одна из тетушек, — давайте поговорим о чем-то более приятном. Например, о предстоящем Аукционе. Милочка, — повернулась она ко мне, — это будет самый знаменитый Аукцион во всем Амидарейне! Эрзуны трех сильнейших рейнов уже вернулись, исполнив свой обет. Кстати, одна птичка нашептала, что среди претендентов будет сын императора. Только представь, какой даханн рискует жизнью за право назвать тебя своей! — и она игриво подмигнула мне.

К тому времени, как мы вышли из-за стола, я уже знала, что меня ожидает дальше.

Правила устанавливали жесткие сроки: у желающих попасть в списки претендентов всего две недели. Первый день называется днем Выбора, когда каждый свободный даханн имеет право объявить свой обет при Старейшинах рейна и, если его сочтут достойным, может отправляться его выполнять. В последний, четырнадцатый день, назначается Аукцион. За этот маленький срок мужчина должен сделать выбор: рискнуть жизнью ради призрачного шанса обрести жену своей расы либо с позором отступить. И сейчас, за право обладать мною, где-то гибли молодые даханны, пытаясь исполнить свои обеты и доказать рейну и будущей невесте свою силу и доблесть.

От меня же требовалось только одно: есть, пить и развлекаться. Родственницы так красочно описывали мою дальнейшую жизнь, что у меня зародилось смутное сомнение. Кажется, я не тех жалела. Может, это не даханни бедные и несчастные, а их мужчины, которые, за возможность жениться на одной из них, готовы жертвовать собственными жизнями?

За праздничным столом не было никого, кроме моих близких родственников, но рядом с ними я ощущала себя абсолютно чужой. Я не чувствовала ни родства, ни общей крови, ни общей магии — ничего, что связывало бы меня с этими людьми. Даже мой отец, который сам когда-то прошел и Выбор, и Аукцион, и рисковал жизнью ради неизвестной девушки, сейчас вместе с тетками обсуждал будущих претендентов, ни капли не сожалея о погибших. Братья и кузены принимали в этом разговоре живейшее участие. А мне стало интересно: если даже принести обет, это большая честь, то почему они до сих пор не попытали своего счастья… Или попытали, но неудачно?

— Скажи, Эймус, — поинтересовалась я невинным тоном, — ты же самый старший, наместник эрзуна… Ты женат?

— Нет, — ровно ответил он, отставляя в сторону бокал вина, — и, прежде чем ты обвинишь меня в трусости, позволь кое-что тебе объяснить. В нашем обществе царит жесткая иерархия. Ты не можешь выйти замуж за того, кто ниже тебя по статусу, а я не могу жениться на такой женщине, только на ровне или той, что выше меня по положению. Ты думаешь, почему мелкие рейны промышляют похищениями? Женитьба — лучший способ взлететь по иерархической лестнице.

— Но если наш рейн второй после императорского, то вам просто негде брать невест, — пробормотала я, сбитая с толку его словами.

— Ну, в императорском рейне есть несколько молодых даханни, — усмехнулся брат, — правда, они совсем еще малышки… Вот лет через десять… — и он предвкушающе ухмыльнулся.

Меня передернуло. Странная раса, странные обычаи… Неужели, я и вправду являюсь одной из них?

— А теперь нашей принцессе надо отдохнуть! — заявили мои тетушки и кузины, когда обед подошел к концу.

— И подобрать гардероб!

— Нужно пригласить эйру Есерсион, она отличная модистка, она только входит в моду.

— И эйра Риналлио! Он лучший парикмахер на весь остров!

Я беспомощно оглянулась на отца, но тот лишь хмуро перекатывал в пальцах край салфетки. Кажется, его ничуть не заботили мои мучения, он думал о чем-то другом, что не давало ему покоя. Его настроение испортилось именно тогда, когда за столом упомянули о моей матери, вернее, когда я спросила о ней. За всем этим крылась какая-то тайна, я чувствовала, что должна ее разгадать, иначе не успокоюсь.

Родственницы что-то щебетали над моей головой, но я их уже не слушала. Улыбалась, кивала, что-то отвечала невпопад, а сама искоса следлила за своим отцом, пытаясь понять, что скрывается за его странным поведением.

Неужели, это его одержимость? Но разве она не должна была пройти со смертью моей матери? А что если моя мать жива? Ведь ее тело так и не нашли!

Нет, если бы она была жива, то не бросила бы меня одну в океане… Ах, ну почему я так поздно узнала об этом! Если бы эйра Димантис рассказала обо всем на месяц раньше! Тогда я могла бы поговорить с приемным отцом и узнать, как именно он нашел меня. Возможно, его рассказ смог бы прояснить тайну гибели моей матери.

Это был очень тяжелый день, но и он закончился. Мои родственницы наконец-то устали и выпустили меня из своих цепких рук. Иэлениль и еще одна тетка, кажется Аустерия, вызвались показать мне мои покои, пришлось терпеть их общество еще полчаса. Верные юмати не отставали ни на шаг, сопровождая нас по роскошным коридорам палаццо, пока даханни рассказывали его историю, попутно задавая неудобные вопросы.

Они расспрашивали о моей жизни в Эролле, о моих отношениях с санхейо и о мужчинах, с которыми мне пришлось столкнуться в своей жизни. Особенно выспрашивали о времени, проведенном в плену у нидангов, но я сделала постное лицо и голосом храмовой выпускницы отвечала, что обходились со мной сносно, голодом не морили, а потом явился эйр Кархадан и накрыл весь пиратский притон. Об Эйдене предусмотрительно решила не вспоминать, не стоит давать им пищу для размышлений. Не доверяла я этим женщинам, слишком лицемерным выглядело их участие, слишком подозрительным интерес. Я инстинктивно ощущала исходившую от них угрозу и понимала, что даханни Асторгрейна самое главное препятствие на пути к моему счастью. Если отца можно попытаться разжалобить или банально обвести вокруг пальца, то с этими женщинами такой номер не пройдет. Они умны, хитры и уже вцепились в меня своими цепкими коготками. Я чувствовала, все эти вопросы и такая заинтересованность вовсе не к добру, к тому же мне не давали покоя слова Рейлы об "искре ифрита". Больше всего я боялась, что они натравят на Эйдена будущих претендентов.