Запретный плод (СИ) - "Katrina Sdoun". Страница 24

-И как Алвин относится к дочери?

Миссис Гилберт подняла на меня большие блеклые глаза. У нее задрожали губы.

-Души в Валери не чает. Каждые выходные они выбираются на природу, устраивают походы. Но в последние несколько недель дочь с головой ушла в учебу, запиралась в комнате и заучивала лекции по….- она запнулась. Взгляд женщины растерянно забегал. Всплеснув руками, она в сердцах прошептала:- понятия не имею, что она там делала! Но Валери все реже спускалась к нам в гостиную – мы всегда ужинаем за одним столом строго в семь часов вечера.

-Семейная традиция,- пробормотала я. Она обреченно кивнула. Я не стала поднимать вопрос о недоверии, миссис Гилберт ясно дала понять, что дочь не могла лгать. Все лгут, а Валери не могла. Чушь.- И молодого человека у нее не было?

Глаза матери округлились, потемнели от гнева.

-Учеба - прежде всего, мисс Браун. Мы не запрещали Валери заводить романы,- сказала она голосом, противоречащим всему сказанному.- Но амурные дела у дочери стояли на последнем плане. Нет, у Валери не было молодого человека. Мы бы знали.

На мгновение я утратила дар речи. Довольно взрослая девушка поставила крест на романтических отношениях до окончания Университета? Сильно сомневаюсь. Похоже, родители наседали на нее с учебой. Я бы на ее месте тоже запиралась в комнате и убегала через окно на вечеринки!

Перебирая пальцами, она посмотрела на меня глазами, полными печали:

-Вы найдете мою дочь?

-Сделаю все возможное,- неуверенно пообещала я.- Все будет хорошо, миссис Гилберт.

Закивав, она заплакала и уткнулась лицом в скомканный в руках подол кружевного передника. Решив, что пора заканчивать разговор, я выпрямилась и поднялась из-за стола.

-Вы позволите мне осмотреть комнату Валери?

-Да, конечно. Вторая дверь направо после кухни,- сквозь рыдания произнесла женщина.- Только я там прибралась.

Меня всегда «умиляли» такие люди: в их семье произошло несчастье, и любая мелочь, крохотная пылинка могла послужить уликой и указать на местонахождение жертвы или эпизод, приведший к неблагоприятному стечению обстоятельств. Но нет! Горе горем, а влажная уборка должна быть каждый день по расписанию. И их не волнует, что зацепка, которую они смахнули щеткой, могла спасти жизнь их несчастному родственнику.

Небольшое светлое помещение, где не было ничего лишнего – кровать, шкаф, рабочий стол и кресло, туалетный столик, а так же большой книжные полки. Рельефные обои цвета топленого молока, плотные, но мягкие на ощупь шторы на окнах струились, словно карамель. Мебель темная и строгая, на полу - ковер в тон шторам. Книги на полках в алфавитном порядке, одежда в шкафу высилась аккуратными пестрыми стопочками. Безликая и неживая комната – я не ощущала в ней ровным счетом ничего, кроме отвращения к безупречной чистоте. Она казалась мне неестественной, и можно было не рассчитывать натолкнуться хоть на что-то, выбивающееся из повседневной картины.

Уже собираясь уходить, я услышала странный звук и замерла. Оглядевшись, прислушалась к тишине пустой комнаты и уловила тонкий хруст. Не понимая, откуда он мог идти, прошлась по периметру спальни и остановилась напротив туалетного столика с зеркалом. И сначала было слышно только треск стекла, но когда я подошла ближе и присмотрелась, то обомлела – зеркало покрывалось паутиной трещин. Сквозь них проглядывала пустота, и зеркальная гладь темнела на глазах. Казалось, я смотрю во мрак, а зеркало крошилось на множество кусочков, в каждом из которых я видела свое крохотное бледное отражение. Жутко и удивительно, я не видела такого раньше.

Чем дольше я смотрела в зеркало, тем громче оно трещало, тем мельче были осколки. В помещении заметно похолодало, мороз по коже бежал – от зеркала веяло тьмой. Сердце заволновалось, почуяв беду. Я не выдержала и шагнула прочь от столика, зажмурилась, надеясь справиться со страхом, а когда вновь открыла глаза - зеркало было чистым и девственно гладким. Что бы это могло быть? Может, оно было куплено на домашней распродаже или проклято? Никогда не сталкивалась со столь жуткими явлениями и не могла понять, какова его природа. И пока я размышляла, на меня смотрело мое собственное отражение, и мне оно больше не казалось нормальным.

Оглядевшись еще раз, я в задумчивости побрела в кухню, где миссис Гилберт вдохновенно месила новую порцию теста для пирогов. Кажется, женщине срочно нужна психологическая помощь.

-Миссис Гилберт,- осторожно позвала я. Женщина замерла и испуганно обернулась.- А что конкретно вы прибрали в спальне Валери?

-Ох,- она медленно повернулась ко мне, и ее руки были в тесте.- На полу была свалена вся ее одежда из шкафа. Беспорядочной кучей…. Я весьма удивилась, ведь Валери – очень аккуратная девушка.

-А туалетный столик? Как давно вы приобрели его?

-Когда Валери пошла в школу,- охотно сообщила женщина.- Купили в магазине. А что? С ним что-то не так?

-Нет, все хорошо. Спасибо,- рассеянно произнесла я и попятилась к выходу.- Извините, если доставила вам неудобства.

Глава 12

Когда я вышла, на улице сгущались тяжелые сумерки. Я чувствовала тьму, кожа вибрировала от ее движения, но, оглядевшись, не обнаружила ни одного «мертвого» дома. Отчетливое ощущение паники нарастало с каждой секундой. Я застегнула куртку и поспешила покинуть территорию чужого жилища. Свинцово-серые тучи ворочались над городом, укутывали его в плотное холодное одеяло из облаков. При одном взгляде на небо становилось понятно, что солнце надолго покинуло Мортелль. От мысли об этом страх пробирал до костей. Я вышла на дорогу и быстрым шагом направилась вверх по улице, не оглядываясь и не придавая значения формирующимся над головой темным массам. Все больше казалось, что это не тучи вовсе. Сердце подпрыгнуло, задрожало обжигающим леденцом на языке. Я слышала свой пульс, оглушительный и беспокойный, в ушах гудело от шума крови, а над головой завывал ледяной ветер. Он срывал листья с деревьев, небрежно и жестоко обнажал ветви, хлестал по лицу, но я упрямо шла вперед, к арке. Обращаться в дым показалось опасным делом в нелетную погоду, и я решила добраться до дома пешком – всего-то два квартала разделяло меня от теплой уютной комнаты, где злился и метался из угла в угол Бен.

Я остановилась в арке отдышаться и обернулась. Взглянув на зловещее небо, долго следила за плавными изгибами туч, которые закручивал порывистый ветер. И чем дольше смотрела, тем отчетливее становилось огненно-алое мерцание. Уже понимая, что вижу, не верила своим глазам. Небосвод затягивал черный дым, заслонял от хмурых слоистых облаков. Приближалась гроза. Я чувствовала запах дождя сквозь удушливую гарь и боялась пошевелиться. От такой своры мне не скрыться….

Темнота накрывала город. Я обвела взглядом проспект сквозь чернеющий тоннель арки, насколько хватило обзора. Опасность приближалась, описывала круги над крышами домов. Что же делать? И откуда взялось столько бэлмортов? Неужели Том обзавелся друзьями?!

В тоннель задул резкий порыв ветра, волосы отбросило назад. У меня перехватило дыхание, и по коже пополз холодок. Посмотрев назад, я увидела столб дыма, преградивший путь, и рванула вперед. Но остановилась, едва не натолкнувшись на другого бэлморта. Он повис над выходом из арки. Они загнали меня в капкан, но не в моем характере сдаваться без боя. Оставался шанс улизнуть – прошмыгнуть перед носом у одного из охотников. Я побежала и обратилась в дым, он догадался, двинулся в сторону, но узкого зазора мне вполне хватило. Проносясь почти вплотную к бэлморту, я чудом не расплавилась от исходящего от него жара. Взмыла вверх и помчалась над крышами домов. Гремели раскаты грома, несколько тяжелых капель врезались в лицо, но я продолжала мчаться без оглядки. И на какой-то момент даже поверила, что сумела оторваться.

Свернув за угол многоэтажного дома на пересечении улиц Старого города и улицы Роз, я обогнула здание. Решила снизить высоту, но что-то заставило меня посмотреть вверх. Над головой кружило пятеро бэлмортов – черные вихри плыли по воздуху, переплетаясь друг с другом, неспешно и плавно. Они будто бы и не собирались нападать, только наблюдали. Что происходит, в конце концов?! Что им нужно, и почему они бездействуют? Я, конечно, не рвалась биться с толпой убийц, но и находиться в их окружении мне тоже не особо нравилось. Так в чем, все-таки, дело?