Оружейник (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 13

Уродец довел отряд до того места, где Данила вошел в воду, а затем внимательно осмотрел окрестности. Долю секунды он смотрел на то место, где притаился инженер, и тот уже простился с жизнью, но затем уродец перевел взгляд дальше. Пронесло.

Кавалерист принялся отдавать приказы и направил одну половину своего отряда вниз по течению, вторую — вверх, а сам остался на месте и позволил своему кабану напиться. Несколько раз посмотрел вслед своим оркам, словно прикидывая, далеко ли они ушли, затем достал из ножен на поясе широкий клинок длиной сантиметров шестьдесят, посмотрел прямо в глаза Даниле, ухмыльнулся и неторопливо направил кабана вброд.

Вот тогда инженер и понял, что настало время молиться, ибо от кабана уж точно никак не уйти, справиться не по силам ни с животным, ни с наездником, и уж точно не с двумя сразу. Пока он это думал, ноги сами понесли его прочь.

Уродец, видимо, решил поиграть, как кошка с мышкой, только потому Даниле и удалось немного оторваться от неспешно семенящего кабана. Минутой спустя всадник появился левее и двинулся наперерез, Даниле пришлось изменить маршрут. Вскоре ухмыляющийся уродец появился справа, видимо, так и будет гонять зигзагами, пока жертва не рухнет от изнеможения.

Инженер сжал зубы, собирая волю в кулак. Пора признать, что спастись невозможно, и остановиться, чтобы поскорее все это закончить. Чтобы не давать уродцу дополнительного развлечения. Однако ноги, словно живя своей собственной жизнью, продолжали бежать.

Через полкилометра Данила, шатаясь и кляня себя за трусость и неспособность встретить смерть лицом к лицу, вывалился из кустов на небольшую лесную полянку. В следующий миг сбоку из кустов вывалилась целая группа — туш с десять — орков во главе с кабаньим кавалеристом, но уже другим.

И когда движимый отчаянием Данила из последних сил бросился к кустам, навстречу ему со скоростью и неотвратимостью несущегося во весь опор тепловоза и боевым кличем демонов из преисподней выскочили еще двое бугаев в боевой раскраске, с чудовищными секирами наперевес. Данила рухнул на колени и закрыл глаза в ожидании неминуемого.

Его обдало порывом ветра, когда две колоссальные туши пронеслись мимо него, за спиной прозвучали вопли ярости, предсмертные хрипы и лязг оружия. Инженер, не веря ушам, открыл глаза и увидел нескольких эльфов с луками и саблями, бегущих к нему. Один остановился и выпустил стрелу в кого-то позади Данилы. Двое других подскочили, схватили под руки и поволокли, чтобы не сказать «понесли» обратно в чащу.

Разумовский еще успел обернуться, чтобы увидеть творящийся позади хаос кромешный. Двое орков с топорами атаковали своих же сородичей с безумной яростью, на траве уже лежало то ли пять, то ли шесть трупов, не считая уродца, разрубленного надвое чуть ли не вместе с кабаном, остальные орки в ужасе разбегались, словно цыплята от коршуна.

Данила несколько раз моргнул, убеждаясь, что не спит: спасение пришло в самый последний момент, когда надеяться уже было совсем не на что. Хотя эльфам, деловито обменивающимся короткими отрывистыми командами, он был в большей степени благодарен за то, что они его тащат: идти самостоятельно ноги уже не могли.

Где-то через пять минут двое громил, устроивших резню преследователям Данилы, догнали отряд. Один из них, настоящий великан ростом чуть ли не под два с половиной метра и с плечами метра так полтора в ширину, обнаружив, что инженер сам идти не может, бесцеремонно схватил его и взвалил на плечо, ничуть не убавив шаг. Данила не мог бы сказать, что езда на чужом плече в положении похищенной невесты особо комфортна, более того, очень быстро взбунтовался желудок, начало подташнивать. Однако инженер был почти счастлив, особенно по сравнению со своим же душевным состоянием всего несколько минут назад.

Вскоре отряд добрался до очередного ручья и сделал привал. Данилу посадили на траву у самой воды, он снял кроссовки с ног, морщась от боли, которую раньше просто не замечал. Ясное дело, ноги сбил до кровавых волдырей, которые, само собой, вскоре лопнули, и теперь внутренности обуви выглядели так, словно кроссовками черпали кровищу. Свесив ноги в холодную воду, Данила почувствовал почти неземное облегчение. Чуть посидев, он помыл кое-как и обувь. От мысли, что придется снова надевать грязные и дурно пахнущие, а теперь еще и пропитанные кровью мокрые кроссовки, стало не по себе, но супермаркета поблизости не видать, а даже если б и был — денег нет, последний рубль — и тот в концлагере уродец забрал.

Внезапно из кустов появился кавалерист верхом на кабане, тот самый, в рогатом шлеме. Данила завопил, привлекая внимание отряда, но один из эльфов приложил ладонь ко рту, призывая молчать. Уродец мерзко захихикал и что-то сказал, обращаясь к Даниле, а потом прямо на кабане въехал в ручей, слез с животного и окунулся в воду с головой. Вода моментально стала грязной, инженер поспешно вытащил ноги из ручья, чтобы уберечь раны от грязи. А тем временем уродец прямо на глазах менял цвет с серого на грязно-зеленый. И тогда Данила понял: эльфы и бугаи игнорируют уродца, потому что он «свой». Действительно, вначале отправил орков прочь, затем преспокойно гнал инженера прямо к основному отряду.

Разумовский немного поразмыслил и негромким окликом привлек к себе внимание своих спасителей, затем начертил в воздухе трехбуквенное слово, выученное у усача. Эльфы быстро переглянулись, старший что-то сказал. Данила начертил второе слово и по интонациям говорящих сделал вывод, что реакция на неизвестные знаки положительная. Старший эльф заговорил, обращаясь непосредственно к Даниле, медленно и разборчиво, но, впрочем, вся равно непонятно, однако интонации показались инженеру успокаивающими. Ладно, и то в кныш.

Во время отдыха он рассмотрел своих спасителей. Громилы цветом кожи и общим обликом крепко напоминали давешних орков, но разница была примерно как между неандертальцем и кроманьонцем. Не умещающиеся во рту нижние клыки не оставляли сомнений: эти бугаи — родня орков, но гораздо более развитая, физически и умственно. Высокие лбы, глубоко посаженные живые глаза, пропорции тела такие, что с бугаев вполне можно было бы писать картину «Геракл, систематически злоупотребляющий стероидами». Самым верным признаком было то, что эльфы и амбалы держатся на равных.

Эльфы оказались очень похожи на похитителя, хотя из семи эльфов трое, в том числе одна женщина, отличались чуть меньшим ростом и нездорово-серым цветом лица. Кроме того, из четырех белолицых эльфов у троих глаза были как у похитителя, черные, без радужки и белка, а у четвертого и всех троих «серых» — глаза как у людей, но синие и люминесцирующие временами. Видимо, такое же деление на подвиды, как у людей — на белых, черных и желтых.

Что же до уродца, то он, отмывшись от краски, оказался сложением и чертами лица копией серых уродцев-поработителей, а цветом кожи — как бугаи, только бугаи темно-зеленые, а уродец — чуть бледнее. Гоблин, видимо. Данила покопался в памяти и не смог вспомнить в концлагере ни одного зеленого уродца.

Вскоре привал закончился. Данила попытался идти самостоятельно, но остальных скорость его хромания не устроила, потому еще километров пять он ехал на плече второго амбала.

Они добрались до опушки, один эльф ушел на разведку. Затем послышался свист. Отряд вышел из лесу, и тут слева на опушке заросли кустов пришли в движение, оттуда появился еще один отряд, ведущий под уздцы лошадей, и Данила обрадовался еще больше. Раньше он бы и подумать не мог, что вид обычных человеческих лиц может вызвать такое сильное чувство счастья.

Отряд оказался кавалерийским эскадроном: восемь рыцарей в латных доспехах, десятка два конных арбалетчиков, оруженосцы. Кроме того, в наличии имелось три повозки, запряженные тройками.

Вначале командир эскадрона, крепкий усатый детина с тонкими, аристократическими чертами лица, попытался заговорить с Данилой, но эльфы быстро объяснили ему, что дело швах. Данила нарисовал в воздухе слово из трех знаков, рыцарь при виде этого грохнул себя ладной перчаткой по нагруднику, что-то сказал и дал команду «по машинам». В двух повозках поехали орки и эльфы, в самую первую посадили Разумовского, а вместе с ним четверых арбалетчиков со щитами, которые чуть ли не силой зажали его в бутерброд из этих самых щитов и уложили на дно. Попытки устроиться поудобней особого успеха не возымели, и Данила внезапно подумал, что первый раз в жизни оказался в роли VIP-a — и ему это сразу же не понравилось.