Чужое счастье. Мой чужой монстр - Савенко Валентина. Страница 48

Он заботился обо мне, забывая о себе. Я ведь видела, что его голод уменьшился, подпитки требуются реже. Но что будет дальше — неизвестно. Может, наша связь избавит его от проклятия. А может, это лишь временное облегчение перед рецидивом. Лир не захотел рисковать моей жизнью. А я не хотела жить в ожидании его казни.

И я начала собирать сведения о Моаре. Стен и Лила были заняты подготовкой к свадьбе, портить ребятам праздник не стала. Неожиданно Рестари и Ар начали мне помогать.

С энерийцем вышла вообще отдельная история. В один прекрасный день он принес мне ракушку со старыми записями о временах чародея и заявил, что поможет разобраться. На вопрос, как он понял, Ар улыбнулся. И хитро сказал, что, проведя рядом с Лиром много лет, перестал видеть в нем низшего монстра и начал считать его равным себе. У меня не было причин не верить ему, хотя Рестари и намекнула, что энерийцы все до одного мечтают сделать моего избранника своим ручным чудовищем, контролирующим армию пробудившихся.

Изучая многочисленные описания жизни Моара, пришла к выводу: я упускаю из виду нечто настолько явное, что на него не обращают внимания.

Чародей хотел сбросить божественные оковы. Разработал ритуал. Провел его, погрузившись в один из сильнейших узлов чар этого мира.

Его пытались уничтожить, и это почти получилось. Но, став не живым и не мертвым, спящим монстром, он начал разрушать любую живую магию, приблизившуюся к нему, и направил на иераклионцев орды пробудившихся. Его заперли в Туманных Водах. Иераклионцы и энерийцы совместно.

Но Моар оказался сильнее, чем они думали. Появились прорывы, и пробудившиеся начали мстить за хозяина. Чародей исправил ошибку, в отличие от первых пробудившихся нынешние совершенно нечувствительны к магии и обладают невероятной способностью к регенерации — уничтожить их невозможно. Только вернуть обратно.

Страшно представить, что было бы, если бы не мертвый Моар пробудился.

Окончательно отчаявшись, я решила обратиться с вопросом к высшему разуму этого мира. Знакомиться со святилищем богини отправилась вместе с Аром. Рестари прикрывала меня в школе.

Храм Лейтаны поражал воображение. Представьте себе черные арки из блестящего материала, похожего на металл, установленные вокруг абсолютно гладкой платформы того же цвета и возвышающиеся над водой.

Смотритель храма, отвечающий за то, чтобы просители не безобразничали в святилище, ждал нас в запряженной дельфином ракушке. Он спросил, кто собирается обращаться к богине, кратко проинструктировал меня: в храме вести себя прилично, не мусорить, взывать, сидя строго по центру.

Что ж, танцевать с бубном я не собиралась.

Уселась, скрестив ноги по-турецки, на гладком полу. Для большего сосредоточения закрыла глаза. Солнце пекло в макушку, морской соленый бриз щекотал кожу, приносил крики чаек. Вода плескалась о край платформы. Такое чувство, я не в храме, а на пляже! Никакого трепета и восторга. И плавать хочется…

Спокойно! Потом поплаваю! А пока — Лейтана в мою жизнь не успела вмешаться? Так? Так.

— А если не так? — насмешливо поинтересовался звонкий женский голос.

Удивленно распахнув глаза, я обнаружила сидящую напротив загорелую черноглазую иераклионку, одетую в легкую темно-синюю тунику. Замужнюю иераклионку и очень молоденькую.

— Что, если я уже вмешивалась в твою жизнь? Что тогда? — повторила вопрос… Лейтана?

— Ага, угадала. — Богиня потеребила кончик каштановой косы.

Ну ничего себе! Но когда она успела?

— Думаешь, Таророс сам переселенцев из вашего мира таскает? — устало вздохнула богиня. — Магия вашего мира такая необычная, намертво держит.

— Магия? — А мы точно об одном и том же мире говорим?

— Вы ее наукой называете или… как там ее? Технологией! Нет, ну тех богов, что остались в вашем мире, все устраивает. Но вы почти лишили связи с вашим миром других, кто его создал и ушел.

Слов не было. Я обалдело смотрела на довольную Лейтану и пыталась осознать сказанное. На Земле есть боги? И магия?

— У вас там много чего есть! — хмыкнула богиня. — Ты что-то спросить хотела? — Склонила голову набок, прислушалась к чему-то, уверенно кивнула. — А! Это! Всего лишь? Ну и ладно. Отвечаю. Ты смотришь, но не видишь.

И, превратившись в темный туман, растворилась в воздухе, оставив после себя запах озона.

«Шикарный» ответ! Будто я без нее не знаю, что чего-то не понимаю в истории с Моаром!

«Мы не вмешиваемся в жизнь обитателей нашего мира два раза! — раздался в моей голове насмешливый смех Лейтаны. — Таковы правила!»

Но тогда получается?..

«Смотришь, но не видишь!»

Да помню я!

Ответом мне стал веселый смех.

Из храма выходила мрачная и задумчивая. Мне понадобился почти час, чтобы осознать и принять то, что я поняла. Теперь точно знаю, что Лира спасла не Лейтана и даже не Таророс. Боги не вмешиваются дважды в чью-то жизнь. Их дар — я. И ему, и Стену, и Лиле, и, что уж там кривить душой, мне.

Его вернул и переделал Моар. Зачем? Где тут логика? Не мертвый, не живой чародей дал ему силы управлять пробудившимися, соответственно, возможность возвращать их обратно, защищать города без потерь среди стражей. Да, Лира мучает голод и приступы ярости, а еще и эти его срывы, когда он теряет контроль над чарами. Но ведь это, по сути, мелочи, погрешности во вполне удачном «проекте» — Лире. Не понимаю! Для чего Моару нужен тот, кто может управлять его монстрами?!

Что бы ни задумал чародей, я ему мешаю. Как? Я — совершенно безвредное существо, полностью лишенное магии. Божественная искра, позволяющая общаться мысленно, другое. Она вроде таланта, пробужденного Тароросом.

А что, если Моару мешает мое избрание? Как?!

Чувствуя себя глупой, как медуза, я всю обратную дорогу молчала. Ар искоса на меня поглядывал, но спросить не отважился. За это была ему благодарна. Я не знала, кому можно довериться, а кому нет. И даже не была уверена, стоит ли говорить об этом Лиру. Избранник не станет ничего скрывать, сообщит Совету. Что они сделают — неизвестно.

Первые подозрения, что Моар просыпается, высказал Лир, ему не поверили. Когда об этом же заявила я, к нам приставили целый эскорт. Совет понял, что наши слова вполне могут быть правдой, и на будущее принял решение об уничтожении Лира в случае опасности. Если у них появятся доказательства — я стану вдовой раньше, чем выйду замуж!

— Ну что? Богиня ответила? — скептически поинтересовалась Рестари, едва я появилась на пороге ее кабинета. Иераклионка была уверена, что меня, как и многих других, ждет неудача.

— Ответила.

— А это точно была она? — не поверила Рестари.

— Точнее некуда!

— И что? Она сказала, как помочь Лиру? Или как уничтожить Моара? Ты вообще о чем ее спросила? — Рестари взволнованно отложила ракушку, на которую что-то записывала до моего прихода, с подозрением посмотрела на меня. — Ты хоть что-то у нее спросила?

— Спросила про Моара.

— И?!

— Лейтана весьма любезно напомнила мне о вашем дурацком правиле, согласно которому боги не вмешиваются в жизнь разумных больше одного раза, — сердито пробурчала я, с тоской глядя на сияющий в лучах солнца кусочек моря за открытым окном.

— Но когда это случилось?

— Когда меня… — Поспешно прикусила язык, чуть не проговорилась, что я из другого мира. Конечно, я теперь — избранница Лира, но сестрой Лилы для окружающих быть не перестала.

Глава Совета настоял на этом. Лир согласился. Я тоже, хотя я бы вообще ничего не стала рассказывать их правителям. В конце концов, это наше семейное дело.

Совет решил лишний раз не напоминать другим иераклионцам, что когда-то их предки имели сразу несколько избранниц. Хватит и того, что весь город судачит о божественном даре Лира в виде воссозданной жемчужины!

Нашу историю слегка изменили, сделали романтичнее и понятнее. Я приехала к сестре. Спустя некоторое время пожалела Лира и стала его источником. А после получила жемчужину. Хранителя я узнала и на тот момент испытывала к главе рода сестры определенные чувства, а потому решила рискнуть. Риск удался. Все довольны. Хоть меня и считают потенциальной смертницей.