Избранные (СИ) - Жадан Анна Сергеевна. Страница 54

Дверь со скрипом открывается, и в комнату вплывают два человека, при виде которых у меня перехватывает дыхание. Темноволосый, высокий мужчина в расшитом драгоценными камнями красном камзоле с гербом в виде сокола на груди и женщина - величавая, зеленоглазая блондинка с хрустальной короной на голове в струящемся, нежно-голубом платье, грустно подчеркивающем ее угасающую молодость.

Кейтлин Кравер и Леонард Стейси - правители Стейси. Кажется, самое время начинать волноваться.

Мы все вскакиваем со своих мест, опустив голову перед королем и королевой. Я склоняюсь в низком реверансе, краем глаза замечая, как мои мама с папой подходят, чтобы поприветствовать королевскую чету. Габриэль так же приближается к своей семье, но они здороваются с ним с неожиданной холодностью.

Господи, ну и сколько же бед мы натворили? Кажется, это будет очень долгий Совет.

- Кейтлин, Леонард, спасибо, что проделали такой длинный путь, - улыбается отец, приглашая их за стол.

Они садятся справа от Габриэля, напротив моих родственников - такое ощущение, что это очередная война между Лакнесами и Стейси, а не попытка сохранить наш союз.

- Знаешь, что я думаю? - шепчет мне на ухо Адриан.

- И что же?

- Ты в дерьме.

Лучше не скажешь.

Отец стоит перед своим стулом и смотрит на нас со смесью стыда и грусти. Будь его воля, я бы уже висела перед дворцом в назидание двум другим его детям.

- Господа, мы собрались здесь, чтобы обсудить вопиющее происшествие, - он вздыхает и делает театральную паузу, - понимаю, что именно так оно и выглядит. Все, что нам нужно сейчас сделать - это не позволить данному скандалу стать публичным.

- Ты торопишь события, Тристан, - приподняв бровь, заявляет Кейтлин, - предлагаю сначала обсудить, стоит ли ваша дочь вообще такого союза.

Я изумленно смотрю на Кейтлин. Мама никогда не позволяла себе таких резких высказываний на собраниях. Если честно, это даже интригует меня. Неужели в Стейси я действительно получу столько свободы?

- Не хотела бы ввязываться в перестрелку политическими терминами, Кейтлин, - неожиданно заявляет моя мама, - но это вовсе не моя дочь инициировала поездку.

У меня отвисает челюсть, когда я слышу едкие нотки в голосе моей матери - самой достопочтенной и совершенной королевы Лакнеса. Я вижу только лицо Эсмеральды, которая с трудом старается сохранить спокойное выражение. Ей тут вообще труднее всех - она же посол мира.

- Надо признать, ее величество права, - замечает наш посол - Норман, - к сожалению, его высочество принц Габриэль не только скомпрометировал принцессу, но и поставил под угрозу ее безопасность, а если еще точнее, ее жизнь.

Я открываю рот, чтобы высказаться, но отец кидает на меня убийственный взгляд, говорящий "Ты и так уже достаточно сделала", поэтому я замолкаю.

- Принцесса не должна была ставить себя в такое скандальное положение, - парирует посол Стейси, - судя по фактам, принц сделал все, чтобы поездка прошла незамеченной от любопытных глаз, но именно ее высочество настояла на самостоятельных прогулках. Я бы назвал это угождением будущей невесте.

- Проблема не в этом, - произносит Леонард, постукивая пальцами по столу, - данный скандал даст плохое начало этому браку. Простите, Тристан, но у Стейси и Лакнеса есть своя история, которая давно не по душе жителям обоих регионов. Брак вашей дочери и нашего сына мог бы положить начало новой эре только в том случае, если бы он был безупречным. К сожалению, - он внимательно смотрит на меня, - я полагаю, что ваша дочь слишком безрассудна, а мой сын - слишком влюблен, чтобы действовать благоразумно.

- Не понимаю, ваше величество, - морщится Норман, - по-моему, из этого можно было бы сделать прелестнейшую сказку для народа, а влюбленный принц - чарующее дополнение.

- Политические браки, посол, строятся на дипломатии, а не чувствах, - возражает Леонард, - я вынужден делать то, что лучше для моего народа. Принцесса Селеста - прекрасная партия и чудесная девушка, но слишком нестабильна, чтобы я без сомнений поставил ее рядом с моим сыном во главе региона.

- Раньше разговор об этом не шел, Леонард, - недовольно цедит мой отец, - Селеста - это дополнение к Габриэлю, а не правительница Стейси.

У меня перехватывает горло от его слов. Поверить не могу в то, что меня всю жизнь учили быть королевой, а в итоге я оказываюсь всего лишь украшением Габриэля. Да, я понимаю, что меня не подпустили бы ни к политике, ни к экономике страны, но это не значит, что у меня не было бы никакого веса в регионе. Я растерянно смотрю на маму, но она упорно избегает моего взгляда. Вот тебе и первый урок, Селеста - правда всегда больнее лжи.

- Более того, - бросая на чету Стейси мрачный взгляд, добавляет отец: - хочу напомнить вам, что любой королевский дом почтет за честь связать себя узами с дочерью Лакнеса.

- В этом нет никаких сомнений. Но нам нужна девушка, которая будет помогать Габриэлю поддерживать старый строй, на котором и держится Ламантра, - разведя руками, отвечает Леонард, - сам посмотри, Тристан, вот уже сорок лет прошло. Последствия Слепой войны начинают забываться, а все потому, что мы следовали правилам. Я запросил некоторые документы от моих Ищеек. Судя по тому, что мне было представлено, принцесса Селеста просветила трех человек без суда и следствия.

Все взгляды теперь обращены на меня. Внутри у меня все холодеет, и я ужасом цепляюсь за складки своего платья. Я и не думала, что мои старые ошибки так больно мне откликнутся.

- Эта информация не подтверждена, - злится мама.

- Клевета на принцессу может быть рассчитана, как неуважение к королевскому дому Лакнеса! - заводится отец.

- Если эта информация окажется правдой, мы вынуждены будем настаивать на суде, - выступает посол Стейси, - разумеется, только в том случае, если помолвка все же будет расторгнута. В противном случае я не вижу причин предавать эти сведения огласке.

Я сжимаю свое платье и говорю:

- Я хочу высказаться.

Отец раздосадовано смотрит на меня, но королевская чета Стейси зажигается неожиданным интересом. Габриэль смотрит прямо перед собой, и я не могу точно сказать, какие чувства он сейчас испытывает.

- Я совершала...плохие вещи, - с трудом подбирая слова, наконец произношу я то, что должна была сказать уже долгое время назад, - вещи, за которые мне стыдно, за которые я должна понести наказание и которые преследуют меня по сей день. Не все люди, которых я просветила, заслуживали этого. Многие из них ошиблись - подверглись влиянию момента - как и я, когда просветила их. И я, и они совершили ошибки, за которые должны были расплатиться. Я должна признаться вам, что никогда не хотела быть королевой Стейси, но встреча с принцем Габриэлем изменила меня. Я поняла, что хочу принять эту честь, потому что считаю, что, несмотря на мое прошлое, я могу стать достойной королевой. Моя мать научила меня терпению, моя сестра - благородству, мой отец - ответственности, а мой брат - храбрости. Я готова стать достойной опорой моему будущему королю, примером для подражания моим жителям и той, кем вы и мои родители смогут гордиться. Если вы позволите, то я стану истинной королевой Стейси - той, кого вам не придется стыдиться или опасаться. Я стану безупречной.

Я замолкаю, и в комнате повисает тишина. Я чувствую на себе потрясенный взгляд Габриэля, но не мог повернуть голову - мои глаза прикованы к королевской чете.

- То, что ты сказала, очень похвально, - усмехается Кейтлин, - но не только ты хочешь стать королевой Стейси, Селеста. Это вовсе не ноша, как тебе кажется. Это честь.

- Ваше величество, - улыбается Адриан, - не смею допустить никакого непочтения, но для девушки, которая все детство стреляла в птиц, это весьма смелые слова.

Изящный ротик Кейтлин брезгливо кривится.

- Стреляла в птиц? Как...импозантно.

- Я так же впечатлен вашей речью, принцесса, - склоняет голову Леонард, - но я в своем мнении неприступен. Я не хотел бы отдавать власть в руки девушки, чье прошлое может скомпрометировать королевскую семью Стейси. Это, как минимум, мой долг - позаботиться о судьбе короны. К тому же, мне кажется, для Габриэля есть куда более подходящая партия. Я говорю о принцессе Эсмеральде.