Фаворит. Сотник - Калбазов Константин. Страница 5

И великая княгиня не разочаровала. Мало того, его десяток еще и оказался на привилегированном положении, что позволяло избежать общего строя. И тогда Иван выложился целиком и без остатка. Они с отцом изготовили для всего десятка нарезные, казнозарядные карабины и иное снаряжение.

Уже очень скоро парни сумели проявить себя с наилучшей стороны. Обнаружив на Урале золото, им пришлось разогнать банду русских разбойников и отправившийся в набег отряд башкир. Причем получилось это настолько впечатляюще, что наследник престола не обошел их своим вниманием.

Цесаревич решил устроить состязания между лучшим десятком своих потешных и десятком Карпова. Вообще-то Иван считал, что они раскатают преображенцев под орех. Но на деле все оказалось слегка не так.

Все же, что ни говори, на плацу потешных гоняли и в хвост и в гриву. А потому и шеренга, идущая в атаку, у цесаревичевых птенцов была ровнее, и выглядели они куда молодцеватей. Правда, когда дело дошло до залповой стрельбы, стрельцы оказались вне конкуренции.

Иван настоял на том, чтобы огонь велся не просто в чистом поле, а по импровизированному строю противника. И эффективность стрельбы десятка Карпова просто не могла не проявиться. Еще бы, коль скоро не наблюдалось ни единого промаха, причем не в сплошной щит, изображающий строй противника. Его парни вели скорый огонь в конкретно обозначенные мишени. И это при том, что стреляли с дистанции сто пятьдесят шагов.

Впрочем, фаворит цесаревича Гастон де Вержи весомо указал на то, что это штуцеры, и за те же деньги можно получить вдвое больше ружей, а соответственно, и уровнять скорострельность. И не смог удержаться от укола, помянув, что если это будут ружья мастерской Карпова, то их получится втрое больше, а значит, и скорострельность возрастет. Точность, конечно, значительно ниже. Но зато вместо одного десятка бойцов можно получить целых три.

И как бы это дико ни звучало, его слова не были лишены смысла. Существующая тактика заключалась в скорострельности, плотности залпа и быстром доведении боя до рукопашной. И Николай был убежден в незыблемости этого постулата.

Но в ближнем бою преображенцам пришлось ой как несладко. Хорошо хоть Иван настоял на том, чтобы штыки остались в ножнах, да еще и тряпками их обмотали. Потому как парней так раздосадовали непрекращающиеся насмешки, что едва до беды не дошло.

Нет, дело вовсе не в том, что штык в этом мире не был известен. Как раз наоборот. И речь вовсе не о багинете, а именно о трубчатом штыке. Французская армия уже несколько лет как пользовала это оружие. И, разумеется, француз де Вержи не мог не привнести его в полк, находящийся под его командованием.

Но тут уж сказались такие факторы, как умение стрельцов пользоваться бердышами, и, соответственно, нанесение не только колющих, но и рубящих ударов. Ну и саму науку штыкового боя Иван знал гораздо лучше. И причина вовсе не в том, что он служил в армии будущего. Как раз там-то этому, считай, и не учили.

Это все благодаря его увлечению. Ну грешно было, изготавливая кремневые ружья со штыками, не овладеть соответствующими приемами. Зачем? Просто было интересно, вот и все. Так что и читано об этом было изрядно, и потренировался он в том деле солидно. А потому и парней обучил на славу.

Легкая пробежка на три версты, предложенная Иваном, также показала превосходство стрельцов. А затеянный на следующий день поход выявил и куда большую выносливость. За день они преодолели расстояние в сорок верст. Причем после этого были в состоянии вступить в бой, а не повалиться в изнеможении на землю, едва пройдя тридцатую версту. А и то, погода оставляет желать лучшего, грязи хватает. Такой переход не может даться легко по определению.

Как итог нашлись и положительные, и отрицательные моменты. Выступивший в роли третейского судьи Николай признал результат соревнований ничейным. Но, к удивлению Карпова, все же оказался человеком вполне прозорливым.

Десятник не смог состязаться в красноречии с де Вержи, расписывавшим превосходство преподаваемой им тактики. Тем не менее цесаревич отдал должное как скорострельности, так и точности огня новомодных стрельцов. Принял он во внимание и слова Ивана относительно их задачи выбивать как можно большее число врагов на значительном расстоянии.

Николай даже загорелся идеей создать новый полк. Но царь-батюшка уже косо поглядывал на сыночка из-за его потешных. Что уж говорить о новом полку. Правда, царь все же не смог устоять, когда Ирина попросила у него разрешения снарядить отдельную Измайловскую сотню на свои средства. Так сказать, создать личную гвардию. Любил Дмитрий Первый сестру, что тут скажешь. А еще ни мгновения не сомневался: случись – и она не задумываясь двинет тех стрельцов на защиту цесаревича.

Ирина же, с одной стороны, решила потрафить племяннику. Пусть тот в ней души не чает, лишним не будет. С другой – полюбовник ее и впрямь кое-что смыслил в военном деле. О том ей докладывал верный Матвей. Вот и посмотрит, а ну как и впрямь что дельное выйдет на пользу Русскому царству.

Снаряжение даже одной сотни оказалось делом весьма затратным. Шутка сказать, экипировка стрельца обходилась в пятьдесят рублей против двадцати для снаряжения в обычном полку. Причем это если давать ему в руки дорогую кремневую пищаль. С фитильной выходило двенадцать рубликов.

Иван ничуть не стеснялся в запросах и сбавлять даже не думал. А что такого? Если есть возможность оказаться под охраной сотни штыков вместо десятка, то отчего бы и нет? Тем более при яростной поддержке наследника. В связи с подготовкой к военному походу казна изрядно растрясла мошну семейства Карповых, так что серьезный заказ никак не помешает.

Ивана вполне устраивало, что, идя навстречу цесаревичу, княгиня решила ограничиться только одной сотней, пусть и увеличенного состава. Всего в новом подразделении по штату насчитывалось сто тридцать пять человек, из них шесть нестроевых, включая старшину.

Во-первых, подготовку сразу целого полка ему не потянуть. И вообще, из него полковник – как из свиньи балерина. Тут бы сотне ума дать. Тем более что предполагалось участие измайловцев в походе. А то как же, такие деньжищи отвалили и что, вот так просто позволить их проедать?

Во-вторых, мастерская – она и есть мастерская. Пусть и продвинутая, по нынешним меркам. Не управиться было Архипу до конца апреля. Уж больно крупные заказы на него свалились. А именно к этому времени планировалось выступление полков из Москвы. Ведь даже если позабыть о царевом заказе, смастерить нужно не только винтовки, но и иное снаряжение.

По здравом рассуждении и памятуя о полученном на Урале опыте, Иван отказался от вооружения бойцов карабинами. Все же в сегодняшние дни конница даже в европейских армиях все еще составляла существенную часть. А уж о татарах и говорить не приходится. Вот и получилась винтовка длиной полтора метра. Со штыком-тесаком уже выходило около метра девяноста.

Но карабины в сотне он все же оставил. Ими вооружались штуцерники и гранатометчики, по одному стрельцу на десяток. Первым было куда удобнее с укороченным вариантом, тем более в случае выдвижения на скрытые позиции. Вторым и без того приходилось носить по шесть гранат. Да и при метании массивная винтовка была слишком большой помехой.

Также карабины были на вооружении у сержантов, командовавших взводами, и у офицеров. Нет, понятно, что пищали в армии – это, по сути, оружие рядового состава. Но Иван придерживался иного мнения и считал, что командиры должны иметь в руках серьезное оружие, а не пару пистолетов, польза от которых только в ближнем бою и есть.

Сам Иван, кроме всего прочего, предпочитал иметь при себе еще и воздушку. Правда, та все время находилась в повозке и извлекалась оттуда только в случае появления неприятеля. Впрочем, об этом уже говорилось.

Помимо винтовки в снаряжение и вооружение стрельца входила саперная лопатка, выполняющая еще и роль топора. На ее изготовление шла самая настоящая сталь, причем хорошего качества. Не копеечное изделие, чего уж там. Да и в рукопашной очень даже действенное. Пусть пока никому из парней и не довелось ее использовать.