И снова девственница! - Соломахина Анна "Fjolia". Страница 13

– О, значит, я тогда только одну видел.

Поклон, разворот и случайно пойманный хищный, оценивающий взгляд черных глаз какого-то мужчины.

– Должно быть. – Люба слегка загрустила и опустила уголки полных губок.

Взгляд в пол и легкое моргание, как будто борется с подступившими слезами. На деле же ее охватил охотничий азарт: кто кого перехитрит?

– Вы, должно быть, мало что помните из той жизни? – задал король новый вопрос с подвохом.

– Что вы, – ясный, незамутненный взгляд, – конечно же помню.

– То есть вы говорите на родном языке? – перешел он на меравийский.

– Конечно, – легко подхватила Грэзи. – Правда, давно не практиковалась.

– Как же так? – делано удивился старый интриган, вновь переходя на родной язык. – Разве нянюшка не разговаривала с вами?

– Мы старались не вспоминать былое – слишком больно. – Люба понизила голос практически до шепота. – Да и боялись, что кто-нибудь услышит и нас найдут.

Наконец танец закончился, и нетерпеливо притоптывавший принц поспешил застолбить следующий.

– Нет, – сурово остановил его отец. – Сначала разговор. Наедине.

– Прошу прощения, ваше величество. – Герцог опять отвесил наглый недопоклон. – Это может скомпрометировать репутацию девушки. Я как опекун настаиваю на своем присутствии.

– Да что ей может грозить в обществе почтенного старца? – слукавил ловелас со стажем.

– Мало ли, барышня молодая, неопытная. Вскружите ей голову, а она возьмет и потеряет ее. Где потом искать? – притворно развел руками маг. – А ей еще замуж выходить, наследников рожать.

Оспорить столь логичные доводы не представлялось возможным, по крайней мере публично. Пришлось Базальду уступить. Как и следовало ожидать, монарх интриговал не по-детски и на приватную беседу пригласил того самого черноглазого типа, что сканировал Любу во время танца.

– А вы говорили – наедине, – изогнул бровь седовласый.

– Позвольте представить, – игнорируя выпад, обратился Базальд к Любе, – главный королевский маг, герцог Кордаван Дагонский.

– Знакомы, – холодно бросил Брэг, несмотря на то что представляли главного мага не ему. Впрочем, на его выпад особого внимания не обратили.

Высокий худощавый мужчина с желчным выражением не менее надменного, чем у его старого знакомца, лица коротко кивнул. Черные как вороново крыло волосы скользнули по острым скулам. Одна из прядок прилипла к уголку тонкогубого рта, рассекая щеку надвое. Острый, больше похожий на смертоносный клюв нос пересекал тонкий, почти незаметный шрам.

«Что-то многовато стало герцогов в моем окружении», – хмыкнула про себя Люба, намеренно медленно опускаясь в реверансе. Так сказать, расставила акценты. Признаться, ей было очень неуютно под хищным взглядом, но показывать она этого не собиралась.

– Ваше высочество, – он испытующе прожег Любу своим антрацитовым взором, – прежде чем мы начнем наше общение, вам необходимо пройти проверку. – Зловещая полуулыбка вкупе с прилипшей прядью создавали эффект глубокого надреза. Как у Гюго в романе «Человек, который смеется», только с одной стороны.

Сердце ухнуло вниз, грудь заледенела от страха, но неожиданно пришла мысль о том, что данная ситуация поможет обойти условия контракта и не придется никого травить. Пусть и фиктивно. Странная смена настроения не прошла мимо внимания Корда.

– Вашу руку, сударыня. – Он достал острый кинжал и белоснежный носовой платок.

– Протестую, – лениво растягивая слова, подал голос седовласый. – Требую проведения экспертизы в присутствии высокой комиссии. И вообще, где ты будешь брать эталон?

– Чего ты добиваешься, Брэг? – как старому знакомому бросил Корд.

– Справедливости для своей подопечной.

– Кстати, об этом, – как бы вскользь начал брюнет. – Ты не оформил официального опекунства, значит, как несовершеннолетняя гражданка Кординии, она находится под опекой короля.

– Она не гражданка, – парировал Брионский, – а политическая беженка. Я не стал давать ей официальный статус подопечной, дабы меня не уличили в корыстных целях. Как-никак, но она законная невеста принца Миральда и возможный претендент на трон Меравии. С супругом, разумеется.

– Принадлежность к династии еще надо доказать, – возразил король, но в его взгляде чувствовался неприкрытый интерес, перешедший из чисто мужского в политический. Это же какие перспективы открывались! Так можно и существенно расширить границы! – Хорошо, завтра в полдень, в малом зале совещаний.

Вернувшись на праздник, Любовь никак не могла прийти в себя от быстрой смены декораций. Сначала на нее давят, требуют крови, а потом карамельный принц спешит пригласить на танец, но жесткий взгляд из-под нахмуренных бровей и резкий маневр главмага его величества опять мешают осуществить задуманное. Он опережает наследника престола.

– Позвольте пригласить. – Саркастические интонации не оставляют даже минимальной надежды на нормальное общение.

Любе он категорически не нравился и казался куда опаснее Брэгдана. Тот хоть оценивал ее как женщину, даже король попался на крючок девичьей красоты, этот же смотрел исключительно как на опасный объект. Нет, она не стремилась завоевать расположение всех и вся, она вообще хотела бы никогда не встречаться с этими мужчинами, но женское самолюбие обиженно возмущалось.

– Держитесь от принца подальше, – угрожающе прошептал он, вызывая у Любы толпу леденящих мурашек.

Она непроизвольно взглянула на предмет обсуждения. Тот стоял с недовольным выражением ангельского лица и выслушивал гневную тираду от отца. Похоже, он получил аналогичные инструкции. Тоскливый взгляд в ее сторону подтвердил предположение.

– А после экспертизы? – поежилась Люба.

– В зависимости от результатов. – Он сильно сжал ее ладонь, суставы жалобно хрустнули. – Но и тогда у меня к вам будет ряд вопросов.

Из-за зловещего тона Люба подумала, что извращения неофициального опекуна – далеко не самое страшное, что может угрожать в этом мире. Даже череп, пугавший до икоты, немного успокоился – спасибо песне дяди Шевчука, – а вот чем взять этого, похожего на хищную птицу мага? Она терялась в догадках.

«Надо будет за ним понаблюдать, – решила самозванка, – но держаться подальше, мало ли. И расспросить Брэга, а то цедит информацию в час по чайной ложке, а мне потом мучиться!»

Вечером, падая от усталости, Люба с блаженством растянулась на кровати и приготовилась во сне петь Цоя. Мало ли, вдруг черепу понравится? Но сегодня инфернальный кошмар не захотел разводить политесы, а с ходу напал, едва она подошла к поднятой решетке ворот. Пришлось с визгом убегать, подражая Витасу в начале его песенной карьеры.

– Черт, я так поседею, – выругалась изможденная жертва ночных кошмаров, сидя посреди разворошенной постели. Пришлось вставать, пить успокоительное, которое она выпросила у своего пленителя, а потом вновь пытаться заснуть.

Она шла по подъемному мосту, ступая босыми ногами по истерзанным подковами лошадей и колесами телег бревнам, и пела «Звезду по имени Солнце». Ветер уныло завывал, норовя сбить с ног, но Люба упрямо двигалась вперед, ведь она знала, что назад дороги нет. Кое-как дойдя до решетки, она устало прислонилась к стене. Охранник угрожающе поднял алебарду, недвусмысленно показывая свои агрессивные намерения.

Глядя в пустые провалы глазниц, она набралась храбрости и шагнула внутрь. Пусть убивает. Надоело! Сколько можно ее мучить? Наяву угрожают, во сне покоя не дают. Достали!

Как ни странно, но череп отступил. Полыхнул ультрафиолетом. Доспехи осыпались, и Любин персональный кошмар поплыл за нею следом.

– Кто ты? – Дойдя до середины мощенной серой брусчаткой площади, Люба резко обернулась к спутнику.

– Страж, – прошелестело в ответ.

– Чего?

– Уходи, – ответил полтергейст или как он там называется.

– Не могу. – Сведенные от напряжения плечи устало опустились. – У меня контракт на крови.

– Странная, другая, – раздалось очередное шипение. – Не отступишься – пожалеешь!