Глазами Странника (СИ) - Элдер Алеф. Страница 28

- О чем вы говорите, Пастырь? - растерялся Легкие Ноги. - Вас похитили и держат в плену? Старец задумчиво опустил взгляд.

- Похитили - неподходящее слово, вернее будет сказать - позвали.

- Заманили в ловушку? - не понимал волкодлак. - Мы опасались худшего. Какое счастье, что вы невредимы.

- И это весьма странно, - продолжил Белый Охотник.

- У каждого свой смысл в жизни. Для кого-то в любви и семье, для других в славе и доблести. Иные же видят свое предназначение в следовании древним законам.

- Вы предали детей снегов, - догадался Дъёрхтард.

- Нет. Вы знаете меня как Пастыря Ветров, но боруты не мой народ, - он снова посмотрел на гиганта.

- Вы родились среди снегов! - горько воскликнул Легкие Ноги. Его губы задрожали от обиды и злости. - Вы росли и жили у подножья Снежных гор! Как можете вы отказываться от нас?!

- Я провел среди борутов долгую жизнь. Но всего лишь одну жизнь, - на лицах присутствующих стали проявляться догадки, одна невероятней другой. Пастырь Ветров тяжело вздохнул:

«Среди шапок снежных

Пребывал мятежный

Орун-Хадов дух.

После долгих странствий

Заслужил избранник

В небесах приют.

Но пред ликом смерти

Воротил изменник

Жизнь свою назад.

В темноте коварной

Зверь неблагодарный

Стал детей плоть жрать.

Бог изрек: «Предавший

Племя, плоть вкушавший -

Так вовек живи».

Пусть терзает голод,

Пусть страшны невзгоды,

Смерти ты не жди».

- Сотню людских жизней назад меня звали Орун-Хадом. Это я был изгнан из племени Могучего Молота. Это меня оставили замерзать во льдах, - он указал на стамуху Шамана. - Вот она, моя могила. И спустя тысячу лет я вернулся к ней.

В это невозможно было поверить. Почитаемый мудрец - тот самый шаман из легенд. Его называли проклятым, алчным, низким, но никогда еще Пастырем Ветров. Никто не верил - никто не хотел верить, но причин старцу лгать при этом не находил.

- Даже если это правда, - не сдавался Легкие Ноги. - В ваших жилах не может быть крови ледяного великана.

- Я не говорю о кровном родстве с хримтурсами, но о родстве с иным миром. Я был избранником Дероса, его оком и гласом. Я не имел секретов от своего бога, а он не хранил тайн от меня. Юд-ха верили, что произошли от Дероса, и я знал, что это правда. А еще я знал, что родина неистового бога Ядгеос и отец его Дерияр. Люди называют Дероса богом войны, но не ведают, что выиграть эту войну он может, только уничтожив весь мир и в первую очередь ненавистных его отцу рошъяра.

Наступило продолжительное молчание - путников оглушило невероятное знание.

- Расскажите о знакомстве с хримтурсом, - нарушил тишину Граниш.

- Уверен, Карх сделает это лучше меня, - Орун-Хад обернулся к великану. Тот шумно выдохнул, обдав гостей холодным потоком.

- Я провалился в этот мир внезапно, - сила его голоса ошеломляла, он не говорил, - громыхал, казалось, сейчас начнется дождь. Миридим слушала заворожено, представляя, как стоит исполин среди бушующего моря, волны разбиваются о его ноги, и под аккомпанемент тяжелых небес звучит исполненная невообразимой силы трогательная песня. - Море поглотило меня, но я сумел выплыть на берег. Чтобы объяснить перемещение, я отправил вендиго за мудрецом. К его прибытию я уже сплотил троллей и вендиго.

- Но почему они послушались вас? - поинтересовался Дъёрхтард.

- Тролли не могут противиться крови предков. А вендиго, напротив, себя ненавидят и сделают все, чтобы уничтожить своего прародителя.

- И вы пообещали им Орун-Хада? - продолжил Граниш.

- Именно.

- Но почему не исполнили обещание? Что вы замышляете?

- Для того мы вас и позвали.

- Нас никто не звал, - поспорила Миридис. - Мы пришли своей волей.

- Конечно своей волей. Но, быть может, о Пастыре Ветров тебе нашептал ветер. - Миридис не нашла что возразить, хримтурс говорил правду.

- Ты в ответе за нападения троллей и вендиго, - произнес Белый Охотник, пропустив окончание разговора мимо ушей. - Ты должен умереть.

- Все мы должны умереть, - согласился Карх. - Кто-то раньше, кто-то позже. Так не торопи же свою смерть, человек, и живи, покуда я позволяю.

Беродлак сжал пальцы в кулаки, Миридис успокоила его прикосновением.

- Они оба отвратительны и мне. Но отложим гнев и дослушаем до конца.

- Мы уничтожим Яраил, Рошгеос и, наконец, весь Яргулвард, - закончил Карх.

- Абсурд! - всплеснул Граниш. - Дерияру никогда не обрести такой силы. Кроме того, уничтожив мировое древо, вы погубите все сущее, в том числе себя.

- Хотите кого-то уничтожить - уничтожьте себя, - предложил Белый Охотник.

- Это жертва, которую мы готовы принести во имя непреложного закона, - слова борута гигант не удостоил вниманием.

- Какого еще закона? - спросил Дъёрхтард.

- Единственного существующего, закона колесницы Яра. Как говорится в Синей книге:

«Доколе катит колесница,

Течет Река и Древо велико,

Сменяет что мертво и что живо

О четырех начал возница.

А коль овраг, бугор иль яма

Иль преломилась спица колеса

Разрушься твердь, разлейся небеса -

Не останавливайся, Яра».

- И это все, чем руководствуются ядъяра в безудержном желании уничтожить все живое? - возмутилась Миридис.

- Нет. Мир изжил себя, творцы отринуты, люди поклоняются ложным богам.

- Живите, как считаете нужным, Яраил не ваш мир, - продолжала альва.

- Но и не мир рошъяра. Они покорили вас силой, потому что вы слабы. Посмотрите на себя: цверги жалки, альвы горды, люди глупы. Да, одно вас объединяет - все вы заботитесь только о своей расе. Вам безразлична судьба мира, находящегося дальше ваших семей. И теперь посмотрите на меня. Я могу прихлопнуть вас одной ладонью как муравьев - таких важных в своих ничтожных муравейниках. И то же самое со мной может сделать айинъяра. Яргулвард уже начал гнить, так стоит ли ждать, когда миры окончательно сгниют, а богами в них станут мухи?

- Мир не гниет! - возмутилась Миридис. - Древо цветет, как и прежде!

- Ужель... спроси того, кто живет дольше альвов.

- Яргулвард не вечен, - согласился Орун-Хад. - Его уничтожение можно назвать милосердием. Но не печальтесь, ибо гласит Синяя книга:

«Поднимется вновь из пыли и праха

Все то, что было забыто когда-то.

И ветви древа очертят край неба,

Зажгутся звезды, пробудится время,

Оденется плоть, разгуляется дух.

Колеса Яра совершат новый круг».

- Однажды мир погибнет, но мы сделаем все, чтобы отсрочить его кончину, - патетично заявила Миридис.

Дъёрхтард оценил расстановку сил. Белый Охотник и Легкие Ноги - сильные воины, но суть лишь очень крупные медведь и волк. У Граниша есть Резец, но едва ли кинжалом можно убить хримтурса. После удара гиганта Миридис уже некого будет лечить. Люперо, пожалуй, единственный компаньон, который наверняка, по крайней мере, сможет ранить Карха. Но убить? На это не стоило рассчитывать, гигант одним ударом уничтожит материальный облик адоранта и выбросит его дух в Думурью. Еще оставался он сам. Как маг именно Дъёрхтард должен брать на себя наиболее сильных противников. Но к встрече с хримтурсом он был откровенно не готов и не знал заклинания, которое в значительной степени могло пусть только ранить гиганта. Оставалось еще дыхание анияра, и здесь Дъёрхтард задумался гораздо глубже. Он мог бы, прикоснувшись к хримтурсу, попробовать переместиться с ним глубоко под лед или высоко в небо. Но такой поступок вероятней всего привел бы и к его собственной смерти. А, кроме того, Карх был так велик, что маг сильно сомневался, что сможет хотя бы на пядь сдвинуть его в пространстве.

- Так что же вы намереваетесь делать прямо сейчас? - спросил Орун-Хада Граниш.

- Разорвать пространство, - ответил древний шаман. - Впустить в этот мир ядъяра. Сделать то, для чего предусмотрены предвозвестники и собственно то, о чем вы возвещаете - о конце времен.