Ветер Севера. Риверстейн - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 20

Я все же решилась, приблизилась, опустилась коленками во влажный мох и провела рукой по мокрой от крови шкуре. Стрела застряла глубоко и сидела крепко, не вытащить. Я растерянно посмотрела на свои испачканные кровью и грязью ладошки, потом положила руку на голову зверя. И не задумываясь пожелала, чтобы его мучения прекратились. Хриплое дыхание благодарно оборвалось под моей рукой.

Не знаю, сколько я так просидела, перебирая коричневый мех, только платье стало мокрым от напитанного влагой мха. Я вытерла набежавшие слезы, поднялась и потихоньку пошла в глубь леса, забыв про лист с черникой.

Мне было семь лет.

Со временем я привыкла жить в Риверстейне, смирилась с его высокими глухими стенами и даже полюбила их. Все же была в старом здании своя мрачная прелесть, и потом, это единственный дом, который у меня был.

С годами я научилась существовать в том мире, в котором я жила, утешаться книгами и маленькими радостями обитателей приюта.

И почти перестала убегать в лес.

Только в душе осталась непонятная тоска по простору и ощущение неправильности моей жизни, чего-то утраченного и забытого. Но, как ни силилась я вспомнить, мне это не удавалось.

Глава 8

Спала я плохо. Снежный буран, налетевший на Приграничье ночью, разыгрался не на шутку. Ветер выл в печных трубах как целое сонмище обозленных духов и грозился выбить жалобно дребезжащие под его напором слюдяные стекла. Казалось, рассерженная природа вознамерилась снести с лица земли в чем-то провинившийся Риверстейн, яростно швыряя на его стены комья ледяного снега, выдирая столетние осины у ворот и в щепки разнося привратницкую. Сам привратник благоразумно успел укрыться за каменными стенами приюта.

Непогода так зверствовала, что к полуночи никто не спал и большинство обитателей замка истово молились о спасении своих грешных душ. Только к утру буря стала ослабевать, порывы ветра потеряли ярость и мощь, а вьюга поредела до жидких ледяных завирух, кружащихся у стен.

Неудивительно, что проснулась я совершенно разбитая, с чугунной головой и слабостью в ногах. Моя передышка для выздоровления закончилась, о чем сообщила мне вечером младшая настоятельница, так что с утра я потащилась на занятия. Благо хоть ежедневную пробежку Гарпия сегодня отменила, а то не миновать бы мне хлыста.

Первым уроком значился нововведенный предмет, с преподавателем лордом Дарреллом. Я постаралась затеряться на задних рядах и не показываться на глаза куратору. Слабым утешением для моего самолюбия послужило то, что на занятие мужчина явился с перемотанной тряпицами левой кистью: похоже, поскользнулся на обледеневших подъездных дорожках, а может, свалился с истертых ступеней лестницы.

Впрочем, что бы с ним ни приключилось, сочувствовать ему я точно не буду. Тем более что желающих пожалеть красивого лорда и так тьма-тьмущая. Вон та же Рогнеда уставилась на него как кот на карася. Совсем неподобающе скромной послушнице уставилась! Ну, да то ее дело.

Я неторопливо расставляла письменные принадлежности, вполуха слушая куратора.

– Ветряна Белогорская! – Я мысленно застонала. – Может, вы поведаете присутствующим основные постулаты нашего Ордена?

Но почему я?

Вопрос был легким, даже Ксеня, редкостная противница каких бы то ни было знаний, и то была в курсе основных постулатов. Что уж говорить обо мне, книжной мыши, как величала меня подруга.

Я без запинки оттараторила постулаты, надеясь, что после этого от меня отстанут. Но не тут-то было.

Скривившись как от кислых щей, куратор потребовал осветить вехи становления Ордена. Воспитанницы заворочались, прячась за пергаментами. История нашего Ордена была терниста и запутанна, но если в общих чертах, то дело обстояло так: в незапамятные времена землю нашу населяли страшные чудовища и демоны. Невиданные монстры были не только ужасны, но и обладали сверхъестественной силой и магией, подпитываясь за счет людей. В основном чудовища людей ели, ну или творили всякие гнусности и непотребства. И все это продолжалось до тех пор, пока людям это окончательно не надоело и, собравшись всем миром, они не пошли войной на демонов, а после долгих и кровопролитных сражений не изгнали их за Черту. Великая Мать, Святая Дева была столь чиста и невинна, что смогла запечатать Черту своей кровью, создав несокрушимое ограждение для мира монстров, пройти через которое они были бессильны. Там, где пролилась священная кровь святой, почва загорелась и сотлела, превратившись в Черные Земли.

И воцарились мир и благоденствие. Пресветлая Мать дала жизнь первому правителю объединенного королевства людей, оттого и звалась Прародительницей. Наши правители, потомки Великой Девы, несут в себе толику той самой первой святой крови и считаются хранителями Черты. Без них наш мир обречен на новое вторжение демонов. Если это случится, всех людей, несомненно, ждет страшная и мучительная смерть.

Последователи Матери-Прародительницы, святые старцы, были призваны, чтобы поддерживать и укреплять долг каждого по охране нашего хрупкого мира от мира магии и чудовищ. После посвящения в Оке Матери – купания в круглой купели с ледяной водой, которая есть в каждом святилище, послушницы становятся «просветленными и зрящими истину» и отправляются в поселения нести свет знаний людям.

Вот, собственно, и все, что я рассказала, по возможности проникновенно. В ученической повисла благоговейная тишина. Благоговели послушницы, понятно, не перед моим рассказом, а перед подвигом Матери-Прародительницы.

Я пристально рассматривала чернильницу, опасаясь поднять глаза на куратора. Молчание затягивалось. Нерешительно подняв голову, я удивленно воззрилась на мужчину. Удивленно, потому что была уверена, что столичный лорд сейчас расхохочется на весь Риверстейн – такие смешинки били чечетку в его ореховых глазах!

Но, конечно, мне показалось. Вряд ли куратора из Старовера могла рассмешить история Ордена. Естественно, лорд Даррелл не рассмеялся, даже не улыбнулся, однако все так же молча продолжал меня рассматривать. Я замялась, не понимая, можно ли мне уже сесть или будут еще вопросы.

– Хорошо, – угрюмо бросил он. – Садитесь.

Я свалилась на лавку, чувствуя, как дрожат коленки. Но, хвала небесам, на сегодня от меня отстали. Старательно записывая то, что он рассказывал потом, я не поднимала глаз, но всей шкурой ощущала тяжелый взгляд нового куратора, и от этого взгляда мне становилось страшно.

К обеду в трапезную явилась Ксеня. Бледная и слабая, она все же пришла и, решительно отмахнувшись от вопросов послушниц, присела рядом со мной.

Я радостно вскрикнула и обняла подругу. На душе сразу стало легче и веселее, хоть я и не собиралась пока обо всем ей рассказывать, опасаясь Ксеню нервировать. Но отделаться от вопросов настойчивой подружки было не так-то просто, поэтому я махнула рукой и решила все ей выложить.

Мы схоронились в маленьком закутке левого крыла, в котором прятались по детству.

Начинала я неохотно, «со скрипом», но потом разговорилась, даже кое-что изобразила в лицах. И все-все ей выложила: про тусклую змейку – Аргард, про Черные Земли, про терзающий меня Зов и пропавших детей. И даже про Данилу и его «сны».

Несдержанная Ксеня слушала на удивление молча, ни разу меня не перебила, только губы кусала от беспокойства.

На последних фразах я выдохлась, захлебнулась и умолкла. Ксеня же рассматривала кольцо у меня на пальце.

– Ты не думаешь, что я сошла с ума? – жалобно спросила я.

– Конечно нет, – удивилась подруга. – И потом, я помню, бабушка рассказывала мне сказки… Вернее, я думала, что это сказки. Про магов, населяющих наши земли, про волшебство и дивных существ… Возможно, не все в этих сказках выдумка. В любом случае, я верю, что с происходящим надо разобраться.

– Да, но как? – беспомощно спросила я. – Что мы можем сделать?

Ксеня похлопала меня по спине.