Приключения студентов (Том II) - Минцлов Сергей Рудольфович. Страница 1

Сергей Минцлов

ПРИКЛЮЧЕНИЯ СТУДЕНТОВ

Исторический авантюрный роман

Том II

ГЛАВА XXII

В то время, как Яну наколачивали шишки, а Луиджи получал с синьора Маркони деньги, Марк с двумя товарищами шел по пустынной и однообразной, заросшей кустарником местности парасангах в двадцати от Болоньи.

Солнце уже садилось, косые лучи багрецом обливали на взгорках листву кустов; ничем не покрытые рыжие головы Мартина и Адольфа пылали, как неопалимая купина. За спинами у пешеходов висели холщовые сумы, чем-то наполовину наполненные; в руках у каждого имелось по порядочной дубине; Марк нес, кроме того, лютню.

— Куда мы забрели — и ума не приложу!!.. — проговорил Мартин. — Давным-давно монастырь должен быть виден!..

— Куда-нибудь придем!.. — спокойно отозвался Марк.

Быкообразный Адольф молчал, как всегда, и только слегка посапывал от своей собственной мощи и грузности.

— Надо было оставаться в замке и переночевать!.. — опять сказал Мартин. — Здесь волков, говорят, непочатый край!

Адольф приподнял палку.

— А дубки?.. — будто чугунный шар по железному кегельбану пустил он.

Как бы в отзыв на слова Мартина, совсем неподалеку послышался тягучий волчий вой.

Солнце ушло за горизонт и сразу все осумрачилось; даль стала застилаться туманом; было душно; усиленно донимали комары.

Сколько ни оглядывался Мартин — даже огонька не мерцало нигде; ночь заходила беззвездная.

Путники спустились в ложок, перевалили еще пару холмов и Мартин, державшийся немного впереди, издал радостное восклицание: неподалеку мерцал огонь.

Студенты ускорили шаги и вскоре различили костер; вокруг него лежали и сидели десятка два людей; позади костра виднелись несколько шалашей; человек пять доканчивали покрышку их травой и ветками.

Вынеслась из полукруга света и залаяла большая черная собака, но два окрика заставили ее замолчать и вернуться.

— Никак, это наши студенты?.. — проронил Мартин.

— Да это ж товарищи!!.. — долетело от шалашей. Один из студентов надел шляпу на палку, поднял ее и завертел в воздухе.

— Сюда, сюда… здесь рай земной!!.. — пропел звучный тенор.

— К нам, к нам!!.. — закричал другой. — У нас пироги с пулярдками, фалернское двухсотого года из подвалов его святости Климента!.. — Дружный хохот заглушил дальнейшие слова.

Трое путников подошли к табору и их окружили и закидали вопросами товарищи. Мартин сообщил, что они побывали в маленьком монастыре и направлялись в аббатство Климента, но заблудились. Смех опять раскатился по степи.

— И не показывайтесь туда! — закричали кругом. — Это разве прелат — он скуп, как утопленник!.. Знаете, чем он за наши песни и рассказы отблагодарил?

— Чем?.. — поинтересовался Мартин.

— Подарил нам по треценарию [1] на пять обедней!.. Теперь мы спокойны: умрем, так за упокой нас даром обедни отслужат… А накормили так, что собака и та голодной ушла!..

Смех далеко разнесся снова.

— Так куда же нам направиться?.. — недоуменно обратился Марк к своему вожатому, но тому не дали ответить.

— Да валите с нами к бенедиктинцам! — закричали со всех сторон. — Там ребята хорошие. Завтра к обеду поспеем, а оттуда ступайте, куда угодно! Ночуйте с нами… кругом ведь парасангов на десять и жилья нет!..

Предложение было принято без возражений: темень не располагала к путешествию.

У костра потеснились и дали место новым товарищам; все развязали сумы и из них стали переселяться на траву для общего пользования огромные куски жареного мяса и сыра, целые хлебы и даже небольшой бурдюк с вином. Появление его было встречено всеобщим гоготом и ржаньем.

запел, простерев к нему руку, тенор.

Все дружно принялись за ужин; говор, остроты, смех не умолкали и припасы таяли быстро. Дошла очередь до вина; у каждого отыскалось в мешке по кружке и к веселому шуму прибавилось чоканье и хоровое пение.

— Тьма-то какая… как в преисподней!.. — проронил один из молчавших соседей Марка, покончивший с едой и удобно устроившийся на боку. — Блуждать теперь где-то там одному… бррр!!.. — он передернул плечами.

— Братцы, а ведь капает?.. — спохватился кто-то.

— Да; уж давно!.. — отозвались голоса.

— Расходись по дворцам, молодцы!.. — напыщенно-важно крикнул тенор. — Синьор шталмейстер, бурдюк еще не весь выпит — потрудитесь назначить на ночь почетный караул к нему!

Дождь усилился и студенты, позвав Марка и его спутников, со смехом и шутками рассыпались и попрятались по норам из ветвей; костер мало-помалу стал угасать, говор в шалашах замолк; изредка вырывалось бранное слово и пояснительное добавление к нему — «за шиворот протекло!»

А дождь порол все сильней и сильнее; налетал ветер, шептались кусты, слышался волчий вой…

Около полудня странствующие студенты показались у ворот аббатства; дежуривший на башне брат ударил в колокол, возвещая прибытие гостей.

Утро было свежее, веселое; с горы, вершину которой занимал монастырь, открывался широкий вид; за неоглядной зеленой поймой кустарников смутным маревом чуть белела далекая Болонья; с севера и со стороны Феррары глядели горы.

Сейчас же за высокими стенами монастыря начинался фруктовый сад, переходивший на солнечной стороне в виноградники; они заливали весь остальной скат горы.

Мартин указал Марку влево, вниз и тот увидал в глубине пропасти незамеченный им другой монастырь, маленький и тесный, весь сбившийся на обнаженной скале, как стадо овец в полдень; белое аббатство как бы парило над ним. По крутому обрыву, к нему изломами сбегала лестница из каменных плит.

— Здесь серебра много, а там ума!.. — проговорил по-немецки Мартин. — В том монастыре библиотека имеется, скриптория!..

Глаза Марка вспыхнули, но ответить он не успел, так как тенор, бывший не только вожаком, но и запевалой, остановил ватагу товарищей.

— Синьоры?.. — звонко сказал он. — Кантату в честь святой Девы!

Он взмахнул руками и раздался торжественный гимн. Из окон выглянули несколько монахов; на их лицах разлились улыбки: «школяры» пользовались большим расположением не только у светских лиц, но и в монастырях.

Из калитки сада показался добродушного вида старик-монах в серой рясе; он приложил ко лбу в виде щитка руку, опознал певших и вперевалку направился к ним. Пение кончилось и студенты окружили старика.

— A-а, соловьи наши!!.. — радушно произнес он. — Добро пожаловать! А мы только что вчера вспоминали о вас! Голодные, небось, перемокшие?

— Высохли по дороге, отец эконом!.. — ответили веселые голоса. — А проголодались как волки!!

— Сейчас все устроим, на всех хватит, на всех Бог подает!

Старик вперекачку заторопился вперед и шумная гурьба молодежи влилась вслед за ним в длинную трапезную; низкие своды ее опирались на два ряда толстых бочонкообразных колонн.

После сытного обеда товарищи Марка отправились спать; Марку не терпелось попасть поскорей в свое святое святых, но был час всеобщего отдыха и он медленно обошел собор, затем сад, присел у обрыва на лавочке и стал рассматривать окрестности. Немного погодя из пропасти показался совсем юный монах с особенным, как показалось Марку, выражением лица. Оба поклонились друг другу; монах сделал еще несколько шагов, оглянулся и остановился.

— Вы кого-нибудь ждете? — осведомился он; голос у него был приятный.

— Нет!.. — ответил, подымаясь, Марк. — Но я хотел бы посмотреть мастерскую?