Гоблин - Денисов Вадим Владимирович. Страница 31

Руки дотягивались, и я толчком обеих чуть приподнял лодку. Легкая, запросто сниму. И весло лежит рядом, несообразно массивное, тяжелое.

— Рыбачок какой-то заховал, — догадался я.

А как она в длину? Прикинул шагами.

— Хрюн, скажи, ты как, плаваешь хорошо? Утлая посудина, есть такое выражение у писателей, как раз для этого случая. Будешь сильно ворочаться — перекинемся.

«И кто мне это говорит? — спросили безмятежные свинячьи глаза. — Кабан за центнер весом, способный не просто перевернуть несчастную пирогу, а затопить ее уже при посадке?».

— Согласен, очень ненадежно выглядит… Криво все как-то. Не годится. Потопнем.

Следующим вариантом была незнакомая моторная лодка размером чуть больше нашего «Прогресса». На серых скулах имелась белая надпись — Startrek. Это фирма-производитель или так назвали лодку? Написано очень чисто, стильно. Шильдика производителя обнаружить не удалось.

Ага, транец крепкий, умеренная килеватость, есть реданы, корпус дюралевый, часто проклепанный. На носу, прикрывая просторный отсек, лежит большая сборная панель из тщательно подогнанных тисовых плашек — отличный материал, ноги не будут скользить даже по мокрому дереву.

В целом обводы судна наводили на мысль, что мне досталась модель тридцатых годов прошлого века, причем не для среднего кошелька. И не из легких. До уреза воды было метров пятнадцать, лодку сюда принесло в паводок, дождевой или сезонный. В следующий паводок река и заберет ее обратно, если сейчас не подрезать. Я задумался: смогу ли оттолкать?

— Излишества нехорошие, буржуинские.

Внутри моторки оказалось столько растительного мусора и грязи, что не было смысла пытаться перевернуть ее без чистки. Я тяжко вздохнул. Освоившийся на берегу Хрюн помогать не собирался. Отбежав к группе кустов по соседству, поросенок что-то увлеченно рыл пятачком. Хреновый мне попался напарник, придется чистить корпус самому.

Ненавижу монотонную работу! Но времени на нытье не было.

Чтобы скрасить трудовые минуты и не ругаться слишком много, через какое-то время я начал вещать, обращаясь и к Хрюну, и к себе:

— Историю тебе расскажу, малолетка. Мы же с тобой Startrek нашли, а не «Нырок» какой-нибудь, так что будем считать, что это космический корабль. Малый десантный катер, к примеру. А я же военный космонавт! Что, не веришь, хвостатый? Да ты любого ребенка в Замке спроси, и тот сразу подтвердит, что дядя Гоблин — космонавт-герой. Я эту грустную историю еще на Земле детворе рассказывал, потом и здесь, когда на Платформу попал, скаутам, пионерам всяким… Пусть потомки знают правду. И только в музее Замка хохочут.

Поросенок, притащив в зубах какую-то изогнутую грязную ветку или корень, опустил окорочка на землю и с открытым ртом — какая там пасть, я вас умоляю — замер в восхищении от моего ораторского искусства. Столько звуков из человеческих уст сразу он не слышал не только от меня, но, похоже, вообще никогда в своей короткой жизни.

— Что же ты, наивный, думаешь, что в космосе все делали только знаменитости, Гагарин да Терешкова? — приободрился я, зачерпывая мусор горстями. — Да не… Рутинная пахота на орбите всегда лежала на плечах нас, простых рядовых, военных космонавтов, безвестных работников космического поля боя. Меня туда и призвали, ага, подошел по здоровью и уму. Старался, как мог! Но однажды, представляешь, выпустил из рук пассатижи, случайно. А они возьми да и улети прям в открытый космос. Где пропороли борт какому-то американскому спутнику связи, в Вашингтоне тогда телевизора не было месяца три… Международный скандал! Меня и списали в ВДВ, там и дослуживал. А десантура — там ведь как? Пнули тебя из самолета, три минуты орел, а потом восемь часов лошадь, никакой романтики. До сих пор с тоской гляжу на звезды.

Корпус был практически чист, на дне под мусором обнаружились деревянные полики-пайолы. Теперь осмотрим днище. Переворачивать Startrek нужно было осторожно, чтобы не повредить составленное из двух половинок гнутое ветровое стекло, лучше сразу прислонить к дереву.

— Отодвинься, малой, пришибу. Вот… На чем я остановился? До сих пор мне верят. И правильно делают: у детворы всегда должны быть герои. А героев никогда нельзя убивать в кинофильмах при детях. Пап убивать нельзя и национальных героев. Правда, иногда мальчишки переживают, спрашивают — мол, ну как же ты, дядя Гоблин, пассатижи-то упустил? Надо же было их шнурком привязать! Да вот так, отвечаю, инструкции нарушил. Разгильдяйство губит мир.

Снизу корпус оказался в отличном состоянии, даже краска облезла не везде. Что же, теперь придется немного покорячиться. Как начинать будем — с богом, с матом или просто шумно выдохнем? Отдохнув минут пять, я принялся толкать тяжеленную лодку к воде.

Через полчаса моторка закачалась на волне, и через пару минут я втащил нос на песок. Сбегав к пироге, вернулся этаким юношей с веслом. Протечек пока не было. Загрузив внутрь пулемет и рюкзак, я надел было найденный спасательный жилет, но потом снял. Уж очень демаскирует оранжевый цвет, не мой случай.

Боявшийся отходить от меня далеко Хрюн пищал под ногами, рядом с ним лежали уже две странные коряжки.

— Радуйся, малец, моторку мы с тобой, считай, добыли. Осталось поставить на нее мотор, и можно начинать. Что это за дрова у тебя?

Вместо ответа поросенок неожиданно ухватил одну деревяшку зубами и тут же сжевал чуть ли не треть!

На самом деле, место жирное, кураторы не ошиблись с локацией, с пропитанием тут нет никаких проблем, было бы время. Час работы, и я перегорожу одну из бухточек примитивной запрудой, после чего, бродя в заводях по колено, быстро наколочу себе рыбехи любой дубиной. Однако именно времени у меня и не было, так что придется потерпеть до баржи или грызть корни. Ночь я проиграл в вынужденном безделье, но этот световой день твердо был намерен провести в высшей степени продуктивно. Желательно за один день успеть сделать все, вообще все. Ребятам, которые, вполне может быть, сидят в яме, очень несладко.

— И это съедобное? Давай сюда, попробую… — На этот раз я не стал воротить морду, голод давал себя знать.

Легко зачистив ножиком неведомое корневище от песка и грязи, я обнаружил розоватую сочную мякоть, легко жующуюся и похожую на картошку с легким привкусом дыни.

— Ништяк! Хвалю, копи познания в ботанике, чувствую, они нам пригодятся. — С этими словами я нагнулся, быстро, не давая времени на испуг, схватил Хрюна за ручку и в виде живой сумки переставил его в лодку.

Мы отчалили тихо, но среди сочной зелени в залитых водой заливчиках загремел восторженный хор лягушек.

На барже, которая стоит в заливчике Амазонки и где ничего не подозревающий Эйнар Дагссон ожидает возвращения группы, имеется аварийная надувная лодка под небольшой подвесной мотор. Но тихоход из ПВХ в данном случае меня не устраивает, понадобится скорость, даже резкость, и прочность корпуса. Обнаруженная моторка, которая еще не совсем моторка, пока что мне нравилась. В ней, как в старом добром «Прогрессе», вполне можно стоять, не опасаясь свалиться в воду. Выяснилось, что раскачиваться мой новый космический кораблик не любит, а по просторности приближается к «Салютам». Катерок, а не банальная моторка.

Проверку на протечки судно прошло успешно. Клепки держали крепко, под пайолами было сухо. Конечно, одним веслом выгребать, постоянно ставя лодку носом по течению, было очень неудобно, временами я позволял катерку разворачиваться боком, но мы со скоростью потока неуклонно спускались к Амазонке. Ничего ценного в отсеках и в бардачке не обнаружилось, кроме клочка какой-то газеты на испанском, и я честно попробовал читать. Один из видов голода, который испытывает человек, находящийся в одиночестве, это отсутствие информации, получаемой со стороны. И даже короткая надпись на стенке заброшенного сортира или несчастный обрывок газеты, случайно попавший в руки, может поразить энциклопедичностью.

Почти восемь часов утра, первое контрольное время, когда исландец должен включать рацию на прием. Интервал дежурства — двенадцать часов, так что связываться нужно сейчас, это сильно сэкономит время подготовки к операции. Пройдя, по моим прикидкам, километров шесть по реке, попробовал достучаться. С первого раза не вышло, со второго тоже, и я немного запсиховал: времени на раскачку нет, все нужно делать очень быстро. И вместе с тем качественно, сложнейшее дело! А о каком качестве может идти речь, когда в голове полная каша из насущных вопросов, изрядно сдобренная острой приправой страха за друзей!