Истории из жизни (СИ) - "AnitaMidzu". Страница 333

====== Приручение ======

В считанные минуты троица даэвов очутилась в прохладе лесных теней. Птичьи трели переливались в ветвях, а над головами порхали золотистые огоньки светящихся насекомых. Храм, как и всегда, встретил новых гостей умиротворением и спокойствием.

— Добро пожаловать, — один из жрецов поздоровался первым. Местные целители были больше похожи на монахов: они носили серо-коричневые мантии с глубокими капюшонами, скрывающими лица. А на груди у многих висел символ покровительницы жизни. — Добрый вечер, — вежливо произнес Адонис. — Мы оставили у вас своего друга, стража… как его самочувствие? — Я проведу вас, — жрец повернулся и зашагал вглубь храма, так что компании не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Спустя несколько поворотов и коридоров перед даэвами распахнулась белая дверь. — Ши! — Сольвейг улыбнулась очнувшемся стражу. — Ты как? Шисей сел на койке, упираясь спиной в подушку.

— Солли! Ребята… — на его лице тотчас просияла широкая улыбка, но быстро исчезла: от неловкого движения потянуло закрытый плотной повязкой ожог на боку. — Я н-нормально, ну почти.

Страж понизил голос до шёпота: — Меня тут обкололи чем-то, голова едва соображает, — подняв руку он потёр свой лоб. Теперь стало видно и бинт в пятнах засохшей крови, опоясывающий правое запястье. Там, судя по всему, кинжал Аскольда проехался сильнее всего.

— Это ничего… — Сольвег плюхнулась на постель рядом со стражем и сочувственно глянула на него. — Ты хоть что-то помнишь со вчерашнего?

— По идее, не должен, — встрял Аскольд. — Я спросил наставников. Это редкая форма заболевания, в основном активируется воздействием сильных негативных артефактов. Не представляю, правда, что Ши мог надыбать, но…

Шисей отрицательно мотнул головой.

— Я помню только, как мы разошлись в Элиане в разные стороны, — он нахмурился, — потом было так больно, как будто кто-то раздирает меня изнутри и… и всё, дальше я очнулся уже здесь. Увидел какого-то монаха с иглой и бинты на себе. Я… много дров наломал, да?

Страж поднял виноватый взгляд на зашедших к нему друзей. В мыслях он перебирал все свои трофеи за прошедшее время. Большую часть он просто разбивал на эфирную пыльцу, поскольку считал бесполезным хламом. Некоторые образы он мог скопировать и продать ценителям, но чтобы оставить что-то себе… что-то редкое и ценное. Глаза вдруг ослепила непонятно откуда взявшаяся ярко-жёлтая вспышка. Вместе с гулявшим в крови сильным успокоительным, она устраняла всё желание сопротивляться и думать о чём-то, а уж тем более вспоминать.

— Ума не приложу, — в итоге развёл руками Шисей.

— Это может быть как-то связано с той странной смертью в Библиотеке? — предположил Адонис. — Когда все чары шли мимо.

— Возможно, — пожал плечами Аскольд. — В любом случае, Ши, тебе нужно знать. Ты болен особой формой оборотничества. Как ты знаешь, перекидываться в зверей умеют следопыты. Я в том числе умею. Но мы делаем это осознанно, и никогда разум зверя не затмевает наш собственный. В твоём случае превращение зависит от фазы луны и твоё сознание полностью вытеснено сознанием монстра… Так что все эти происшествия в Элизиуме твоих рук, точнее, когтей и клыков, дело…

— Вчера был первый день полнолуния, — кивнула Сольвейг. — Ты ушёл от нас, а потом напал на Вельскуда в саду… мы за тобой гонялись всю ночь, Аскольд подрезал сухожилия… Но как только взошло солнце, ты превратился обратно.

Шисей открыл и закрыл рот. Услышанное было подобно ведру ледяной воды, вылитой за шиворот. Страж хмуро посмотрел на забинтованное запястье, надеясь вспомнить хоть что-то. Но всё было тщетно. В волчьем облике разум даэва отключался и не отдавал отчёт действиям.

— Ох, Создатель… скольких же я убил, скольких искалечил, — Шисей вцепился обеими руками в свою алую шевелюру и некоторое время сидел ссутулившись. А затем опомнился и глянул на гостей исподлобья. В таком положении его янтарный взгляд отчасти напоминал волчий, но был лишён жажды убийств.

— Это лечится? — осторожно спросил воин, хотя и сам уже представлял ответ. Возможные варианты развития событий замелькали в разуме, и каждый новый был неприятнее следующего. Все они так или иначе сулили неизбежное одиночество.

Аскольд отрицательно мотнул головой.

— Нет. Но я хочу тебя обрадовать, это можно научиться контролировать. Я тебе тут не помощник, так как мой зверь — каллиф. Тебе нужен наставник-лучник, который поможет научиться осознавать себя и контролировать твоего волка. Придётся научиться уживаться с ним и показать, кто в доме, в данном случае, в твоей голове — хозяин.

— У меня есть знакомая лучница, — задумчиво пробормотала Сольвейг, болтая ногами. — Попробую её уговорить.

Адонис, который волей случая выпал из разговора, зевнул.

— Ребят, я думаю, что Ши тоже надо отдохнуть. Давайте расходиться.

Шисей кивнул.

— Спасибо, что возитесь со мной после всего, что натворил, — поблагодарил он и замялся. В мыслях явно было что-то ещё, что страж не решался озвучить вслух.

— Солли, а можешь… остаться со мной ещё немного? Хоть полчаса, — вдруг попросил Шисей и неловко улыбнулся. — Тут одни монахи кругом. Монахи и уколы… я уже соскучился по живой беседе.

— Да, конечно, — начавшая вставать девушка улыбнулась и села обратно. — Могу даже сказку на ночь рассказать.

Аскольд окинул взглядом сестру, но ничего не сказал. В самом деле, ничего же не случится, если Сольвейг немного посидит тут.

— Только давай до ночи домой, ладно? — попросил убийца. — Мать наверняка будет волноваться. Я тебя прикрою, но ты же сама понимаешь…

— Хорошо, — согласно кивнула бардесса. — До завтра, Адонис!

— Пока-пока, — чародей произнёс слова заклинания и перед ним засиял портал перехода домой. Аскольд поступил точно так же, так что через минуту страж и артистка остались вдвоём.

В присутствии бардессы Шисей заметно расслабился. За все годы знакомства именно эта острая на язык девушка умудрилась вызвать сильную привязанность. Страж чувствовал в ней родную душу и совершенно спокойно реагировал даже на самые ехидные подколы.

Разговор полился сам собой, уйдя от неприятной темы. На какое-то время Шисей даже забыл о нависшей над головой проблеме. Время пролетело совершенно незаметно. Небо снаружи потемнело, свидетельствуя о наступлении ночи.

И вдруг страж осёкся и напрягся. На его шее вздулась вена. Он тяжело вздохнул и застонал сквозь зубы:

— К-кажется… снова…

Страшное чувство рвущегося наружу зверя накрыло его разум и погасило сознание, оставив тело корчится на глазах Сольвейг. Обратный процесс девушка уже видела, теперь её взгляду предстала иная картина. Руки и ноги даэва с треском и хрустом вытягивались, обретая когти. Тело увеличивалось, меняя форму, и покрываясь шерстью. Это должно было быть балаурски больно. Лицо Шисея вытянулось в клиновидную морду. Медленно выросли огромные клыки. Из взгляда исчез малейший намёк на разум. Недовольный неудобной позой волк прыгнул из полулежачего положения на четвереньки, перевернув койку. Из его горла вырвался глухой вибрирующий рык.

Сольвейг подхватилась с постели очень вовремя. Уперевшись спиной в стену, девушка поражённо наблюдала за происходящим. В горле пересохло, а мысли позвать на помощь даже не возникло.

— Шисей… — стоящая перед ней зверюга мало напоминала добродушного стража. Бардесса затравленно оглянулась по сторонам, но поняла, что до ближайшей двери и окна слишком больше расстояние — зверь с легкостью перехватит её, стоит сделать хотя бы шаг. Перед глазами замаячила перспектива встречи с кибелиском.

«А потом мы с ним на пару будем пушистые бегать…» — даже в такой ситуации девушка не удержалась от ехидства.

— Шисей, ты меня слышишь? Это же я, Сольвейг, — преодолевая сухость во рту, артистка попыталась дозваться до разума друга.

Волк склонил голову набок, не прекращая при этом рычать. Впервые «еда» попыталась с ним заговорить. Это ставило зверя в подобие ступора. Он легко перескочил через опрокинутую койку. Острые когти клацнули по полу.